Посмотрел на Распределяющий камень.

Угольно-чёрный куб, одной из вершин воткнутый в кусок древней скалы. Навевает мысли о Тетраграмматоне… Правда, вокруг не холодные пустоши севера, а уютный внутренний двор главного корпуса Академии, где и проходит церемония вступления.

Насколько я знал, по легенде он упал где-то совсем рядом с Москвой прямо в год основания Академии, что было воспринято как божий знак. Опять же согласно легенде, именно этот булыжник якобы и отвечал за распределение студентов по факультетам, коих насчитывалось пять штук…

Однако это было чистой воды фикцией.

Всю эту красивую теорию про пять стихий-первоэлементов придумали уже значительно позже. Собственно, когда и появилось разделение на факультеты. В европейской системе пять стихий по Аристотелю — это огонь, вода, земля, воздух и эфир. В азиатской по У-син — огонь, вода, земля, дерево и металл. Русская система стала чем-то средним, неким синтезом — Огонь, Вода, Земля, Воздух, Металл…

А по факту — Центр, Север, Восток, Юг, Запад. Строго по границам основных крупных союзов, что более-менее держатся уже не первый век.

Центр. Огненный факультет. Герб — Феникс. «По удивительному стечению обстоятельств» совпадающий с символом Рюриковичей, разве что у них он золотой на алом фоне, а здесь — алый на золотом. И почему-то на этом факультете собираются строго представители центрального союза княжеств Большого Стола, ныне раскинувшихся от Киева до Печоры. Ось, что пересекает всю Конфедерацию…

Север. Водный факультет. Герб — Мировой Змей, чёрный на голубом поле. Фактически персональная территория Новгорода и его колоний, которые раскинулись без малого на пол-мира. На остальной половине наследили, естественно, британцы. Но фактории новгородцев можно встретить везде — от Лапландии и Аляски до Брунея и Новой Мангазеи.

Восток. Факультет Земли. Герб — золотой Единорог на чёрном поле. Это Хазария, это Пермь, это неподконтрольные Новгороду материковые сибирские княжества.

Юг. Воздушный факультет. Герб — серебристый Грифон на зелёном поле. Это Черкесские княжества, Трапезунд, Боспор и неожиданные в этом списке Рязань и Касимов.

Ну и, наконец, Запад. Факультет Металла. Герб — белая Мантикора на красном поле. Хотя, как по мне, там был самый обычный европейский лев, которого ещё можно было изредка встретить на Балканах и в причерноморских степях. К «металлическим» шли выходцы из финских и польских княжеств, прибалтийских герцогств, Вольного Кракова, Волыни и Белого Союза… Хотя, Белая Русь — это вещь в себе, так что выходцы оттуда могли оказаться и у «змей», и у «фениксов». В общем, маленький факультет, но го… Гм. Пусть будет гонористый.

Камень окутало яркое сияние, а затем он будто бы взорвался, но это всего лишь с него сорвались сотни огоньков, превратившихся в сотканных из света бабочек, что устремились к нам.

Кто-то спокойно стоял, кто-то принялся их азартно ловить… Не будем показывать пальцем, но это были Вилли и Эльмира.

Я спокойно дождался, пока бабочка сядет на нагрудный шеврон, который пока что был чисто-чёрным. Моргнул…

И мир замер.

— Ты и правда думаешь, что всё предрешено? — услышал я спокойный и даже несколько отстранённый голос. — Тогда ради чего ты прошёл сквозь время, Конрад Винтер?

Я хотел было оглянуться в поисках говорившего, ведь казалось, что он стоит буквально у меня за спиной… Но единственное, что получилось, это скосить глаза — остальное же тело меня совершенно не слушалось.

На самой границе зрения колыхалось какое-то зыбкое марево.

Опять моё подсознание выкидывает какие-то фокусы из-за перемещения во времени? В прошлый раз это была зубастая Тьма, в этот раз…

— Нет, я не плод твоего подсознания, Конрад Винтер. И на самом деле мне не очень важно, кто ты и откуда, ведь я уже встречал подобных тебе.

Подобные… мне? То есть, вернувшиеся во времени?

— Да, можно и так сказать. Не все они оставили значимый след в истории, не все из них пришли сюда с чистыми намерениями… Так что мне пришлось принять соответствующие меры. Но сейчас я должен спросить у тебя лишь одно — действительно ли ты считаешь, что должен оказаться в Ложе Феникса?

Занятно… То есть Распределяющий камень и правда распределяет студентов? Вот так поворот…

— Не всех. Большинство глухи к колебаниям тонкого мира, поэтому просто не услышат меня. Но те, кто действительно находится перед тяжёлым выбором…

Да нет, Камень, этот выбор едва ли не самый лёгкий, что мне приходилось делать в последнее время. Факультет Огня? Пусть будет так. Рюриковичи — неплохой выбор. Дружественная влиятельная фракция, где можно будет спокойно обрасти связями за эти три года…

— Уверен? С твоим характером ты мог бы стать своим среди «грифонов» или занять достойное место среди «змей».

И превратить эти три спокойных года в постоянную школьную грызню? Нет уж, спасибо — обойдусь. Последнее, о чём я сейчас мечтаю, так это о самоутверждении среди школяров. Если и драться, то лишь на моих правилах. Под крылом Рюриковичей у меня будет безопасная гавань, откуда можно действовать…

— Но лишь истинные испытания закаляют и делают нас теми, кто мы есть. Кем мы должны быть.

Я не просил такой закалки. Только не такой ценой. Ну, стал я тем, кем стал, но кому от этого стало лучше?

— Твоё сердце полно гордыни — ты считаешь других всего лишь неразумными детьми, которые не видели взрослой жизни…

Да, я так считаю. Это что — преступление? Думать так, как оно обстоит на самом деле?

— Нет, это не преступление, но это грех. Как и в любом человеке, их в тебе хватает… Разве что раньше ты не был жадным, но теперь научился и этому.

А можно уже не лезть мне в голову? Это раздражает.

— Я не умею читать мыслей — лишь только личность и желания. Но и они горят ярче маяка, я вижу всполохи воспоминаний там и тут… Плохих воспоминаний. Страшных воспоминаний. Твоя душа сильно изранена, Конрад Винтер. Куда сильнее, чем ты себе это представляешь. И это привлекает… не только меня. Впрочем, ты об этом и так знаешь. Я вижу место, что может излечить тебя… Но там ты станешь слабее. А Мантикора может сделать тебя сильнее, намного сильнее чем ты есть сейчас. Мне стоит отправит тебя на Запад?

Я живо представил, как беру кувалду, накладываю на неё кучу разрушающих заклинаний и начинаю методично крушить чёрный куб.

— Я — камень, Конрад Винтер. Я не умею бояться. Я не знаю сколько мне лет — я же камень, откуда мне знать? Но если пришло моё время, то я готов.

Задолбал. Тогда, может быть… взятка?

— Повторюсь: я — камень. Я не ем, не пью и не трачу денег. Всё, что мне надо — это выполнять свой долг, спать и порой вести интересную беседу.

Тогда, если я тебя уничтожу, ты не сможешь исполнять свой долг? Подумай об этом.

— Я не смогу исполнять свой долг, если буду уничтожен, — согласился Камень. — Впрочем, ты, похоже, и правда знаешь, чего хочешь. В таком случае…

Я моргнул… И время снова возобновило свой ход.

Для меня прошло минут пять, но для остальных не прошло и пары мгновений.

Магическая бабочка облаком светящейся пыли разбилась об мой шеврон, и он тут же окрасился золотым, а затем проступил символ в виде алого феникса. Одновременно на моём школьном мундире добавилось красного и золотого, чтобы каждый издали мог видеть, что теперь я принадлежу Центральному факультету.

— А теперь, — усиленный магией голос ректора разнёсся по внутреннему двору, — новые члены факультетов могут присоединиться к своими товарищам! И ответное слово скажет представитель уже, не побоюсь этого звания, первокурсников — по традиции это студент, набравший больше всего баллов при поступлении.

Приказ на выдвижение получен, и новоиспечённые студенты зашагали в сторону стоящих чуть поодаль учащихся второго и третьего курсов, которые встретили новичков приветственными криками и аплодисментами. Ну, а я…

А я пошёл к трибуне.

Потому что, мать его, студент, набравший больше всего баллов при поступлении — это я.