За час почти все были доставлены на борт судна, и тишина опустилась на побережье. Лишь изредка доносились из леса жалобные просьбы пленников, да их никто не слушал. Даже воды не дали попить, боясь усилить их.

Утром последние четверо вернулись на борт, дружно подняли паруса, и судно тяжело тронулось на восход. Горизонт только-только засветлел яркой полоской, разделяя небо от воды океана.

Капитан сам управлял судном, боясь доверить это важное дело неопытному рулевому из старых матросов.

— Вот и прошёл первый день нашего плавания, — заметил Мордент, кивнув в сторону уже не видимого берега острова. — Пока все отлично, хотя идём медленно, не более трёх узлов. Но и ветер слабый. Сафониус, иди спать, а я постою вахту. Потом сменишь меня. Новых матросов опасайся.

— Понятно, — ответил Сафрон. — Их не так много, но ты прав, капитан. Я даже склонен опять запереть их в трюм. Погода позволяет обойтись без них.

— Я не против, распорядись, а я так устал, что долго не выдержу. Отощал.

К вечеру следующего дня ветер усилился, поменял немного направление, и капитан с тревогой посматривал на небо, на море, и качал головой.

— Как бы шторм нас не накрыл, Сафониус. Боюсь я за наше корыто. Выдержит ли оно? Уже сейчас волна усиливается, всё скрипит и грозит развалиться на куски! Господи, не допусти несчастья! Мы столько сил потратили на это корыто, не позволяй ветру усилиться!

Словно услышав горестную мольбу, ветер всю ночь дул довольно свежий, но до шторма было далеко. Судно грузно переваливалось с волны на волну, но шло со скоростью не менее пяти узлов, как считал капитан. Это был предел для судна, и капитан только постоянно шептал молитвы, прося благополучного достижения берега.

Прошли три дня. Ветер почти стих, даже поменял направление, и обтрёпанные паруса почти не двигали судно вперёд.

— Надеюсь, что Индия уже близко, — говорил капитан. — Три дня, особенно в последние два мы шли хорошо. Может быть, даже завтра увидим землю, Сафониус.

— Дай Бог! — воскликнул Сафрон, и тоже не преминул прошептать молитву и осенить себя крестным знамением. — Но это не парус впереди?

— Он! — воскликнул с довольным видом капитан. — Хорошо бы узнать, далеко ли до побережья. Сумеем ли мы с такой скоростью приблизиться к нему?

— Судно идёт почти нашим курсом, Сафониус, — вздохнул капитан. — Мы не в состоянии за ним угнаться. Оно уходит всё дальше от нас.

— Как ты думаешь, капитан, — спросил Сафрон пытливо, — в каком месте мы можем оказаться в Индии?

— Трудно сказать, Сафониус. У нас даже компаса нет. Но полагаю, что между городами Каннанур и Кочин. Это довольно большое расстояние между ними, но зато густо населённое. Потому нам не очень важно, куда именно мы подойдём. Лишь бы дошли, а там уже будет легче.

— А там португалы или английцы бывают? Их фактории имеются?

— Обязательно! Не много, но есть. Хорошо бы в Кочин попасть, это самый южный порт Индии, куда я надеюсь попасть, привести судно.

— И то слава Богу, капитан! Лишь бы нас не потопило наше судно, развалившись по дороге. Уж очень тоскливо слышать весь этот скрип. В трюме полно воды, мы не успеваем её убирать. Даже вёдер нет! Проклятье! И лодка всего одна! Боже! Помоги, не допусти до гибели!

Ещё полтора дня пути, когда в трюме воды накопилось уже почти два фута, капитан оповестил всех на борту, что видит гору Дели. Все бросились смотреть — и действительно, далеко впереди увидели смутные очертания выступающей из воды на горизонте крохотную тёмную возвышенность. Её-то Мордент и назвал горой Дели. Сафрон вопросительно посмотрел на капитана.

— Миль сорок до неё, Сафониус. Полсуток нашего хода до берега, но, учитывая, что гора не на самом берегу, то чуть меньше, миль на десять.

— Сумеем ли мы продержаться!? Люди уже изнемогают. Всё уже подъели, и воды осталось по паре глотков.

— Теперь уже недалеко, Сафониус! Чуть южнее город Каннанур — и мы можем считать себя спасёнными. Лишь бы там оказались фактории хотя бы португальцев. Мусульмане могут и враждебно нас принять. Мы столько насолили им, что это было бы естественно.

— Дай-то Бог, капитан! Да только вы так досаждаете местным, что и я не удивлюсь, если нас там пощипают. Уповать можем лишь на Господа!

Люди почти постоянно выливали трюмную воду чем попало, но она прибывала. Судно уже плохо слушалось руля, зарывалось носом в волну и с великим трудом поднималось на неё вновь.

Все со страхом ожидали момента, когда судёнышко в последний раз нырнёт в волну и больше не сможет вынырнуть, уходя в пучину.

А гора приближалась крайне медленно, и это заставляло женщин и некоторых мужчин впадать в истерику и постоянно взывать к Всевышнему, вспоминая самых мудрых и почитаемых святых.

Данил всех гонял в трюм, вычерпывать воду. Даже распорядился прорубить выше уровня воды отверстие и туда выливать воду, что сильно ускорило дело.

После этого уровень воды перестал повышаться. Прорубили и с другого борта отверстие фута на полтора выше и дело совсем наладилось. Удалось даже снизить уровень на полтора-два дюйма. Это воодушевило людей, настроение поднялось и даже самые упавшие духом, стали черпать воду шляпами, подолами кафтанов, что мало помогало, но все же давало результат.

Перед ночной темнотой гора уже приблизилась достаточно, чтобы надеяться утром пристать к берегу. Капитан с видом надеявшегося на удачу, сказал:

— Раз мы сумели предотвратить дальнейшее поступление воды в трюм, то я намерен сменить курс на южные румбы и попробовать за ночь подойти к Каннануру. Это большой порт, и там мы сможем устроиться на судно, куда кто захочет, если, конечно, есть деньги. Вы хорошо сделали, что отобрали у матросов наши средства. Мы все благодарим вас за такую услугу, Сафониус!

Тот криво усмехнулся, вспомнив, что Данил с Герасимом утаили сотню монет из собранного, и те, которые отобрали прежде у Джинера и его сообщников.

Всю ночь, меняя друг друга, все занимались исключительно водой в трюме. К утру она опять стала медленно прибывать и паника на борту снова возобновилась. Но капитан уже оповестил, что огни порта завиднелись справа по курсу. Все бросили работу и устремили жадные взгляды в ту сторону, вознося к небу молитвы благодарности и надежды.

С рассветом стали подходить к порту. Судно тащилось так медленно, что многие желали спуститься в лодчонку и плыть на вёслах. Капитан остановил их словами:

— Где надежда, что лодка вас выдержит, глупцы? А кто будет работать по отливу воды в трюме! Марш работать, лентяи!

Наконец судно пришвартовалось к причалу. На берегу с изумлением и удивлением глазели на полузатонувшее судно. Комендант порта тут же приказал отвести это судно подальше от причала и затопить на глубине. Три шлюпки тотчас взяли судно на буксир и оттащили дальше. Пассажиры не хотели отправиться в город и утолить жажду и голод, предпочитая проводить спасителя в последний путь.

Судёнышко затонуло через полчаса. Вздохнув с облегчением, люди поплелись утолять самые необходимые нужды человека.

— Сафониус, куда желаете путь держать? — спросил казака капитан. — Могу испросить для тебя милость у резидента компании — и ты получишь небольшую должность и будешь наживать для себя капитал.

— Это было бы хорошо, капитан. А отсюда есть возможность попасть на корабль до Европы? Мы бы хотели продолжить свой путь.

— Это будет трудно, — пожал плечами Мордент. — Отсюда редко такое судно можно найти. Правда, можно добраться до Мозамбика или Софалы. Это португальские колонии. Оттуда легче уйти в Европу. Или пойти до Гоа. Это совсем близко. Я как раз этим буду заниматься. Это главная колония португальцев. Там большой порт и судов много. Мне надо бы в Сурат.

— Бояться мне там некого, но моим друзьям там будет опасно.

— А что такое с ними? — удивился капитан.

— Знаешь некоего чиновника компании Уэсли? — спросил Сафрон и пояснил: — Он нам задолжал некую сумму за оказанную работу и никак не хотел отдавать. Уже несколько месяцев тянул. Вот мои друзья перед самым уходом судна, вашего судна, силой отобрали свои деньги. Вряд ли им это может сойти с рук в Сурате. Вот мы и боимся туда заявляться.