Сафрон задумался. Слова казаков были угрозой, и он легко их понял. Уэсли надо как-то уломать с выплатой, но тут дело упиралось в то, что им тут нет поддержки или условий, для которых нужны надёжные люди. Лишь недоброжелатели, косо на них смотрящие.

А время шло, Уэсли под разными предлогами и увёртками тянул время. Сафрон тоже посетил судно, и капитан с удовольствием обещал зачислить в команду и его, на тех же условиях.

— Ты молодец, Сафрон! — одобрял друга Данил. — А о твоём английце можешь больше не думать. Через шесть дней судно уходит в море — и мы на нём. К тому времени мы с твоим английцем разберёмся сами. Своё получим — будь уверен. Нашим он не попользуется.

— Играете со смертью, Данил. И с огнём, — добавил он с сомнением и беспокойством. — Хоть поведай, что и как вы задумали. Не побегу же я докладывать тому прохиндею.

— Это и так понятно, Сафрон. А порешили мы ночью взять английца за жабры и вытрусить из него всё, что он нам задолжал, паразит! А утром уже ищи нас в море. Пусть попробуют! Пока он очухается, мы уже будем в океане.

— Не заходите только слишком далеко, казаки, — предупреждал Сафрон. — Английцы просто так не оставят нас даже в океане. Правда, у них сейчас не лучшие времена, а всё ж всякое может случиться.

— Нам лишь бы до Европы добраться, а там ищи нас! — бодро молвил Аким.

— Всё не так просто, казаки, — с сомнением проговорил Сафрон. — Но рассчитывайте и на меня. Одному мне тут делать нечего.

— Мы так и думали, Сафронушка, — обнял друга Аким. — Вместе были, вместе и помирать легче. А что наша жизнь стоит? Копейка, а вдруг что-то и выпадет нам. Судьбинушку не угадать.

И всё же казаки мало посвящали Сафрона в свои коварные планы. И в ночь перед уходом в море исчезли из глаз Сафрона. Тот понимал, что они задумали, но препятствовать этому не хотел, боясь потерять друзей. А те под водительством Данилы, уже наметили, что и как сделают. За последние дни они хорошо изучили Уэсли и теперь выжидали момента, когда лучше всего прихватить англичанина.

— Только после полуночи, казаки, — шептал Данил. — Нам надо подгадать к утру часа за два до рассвета, чтобы сразу на борт явиться.

— Уже полночь, — напомнил Аким. — Уже невмоготу ждать. Начнём, а?

— Я за Данилку, — с сомнением молвил Гераська. — Он верно всё задумал. И лодка будет нас ждать с Сафроном под утро. Лаз не обнаружили? Проверить бы не мешает.

— Верно, — согласился Данил. — Вот ты и полезь с проверкой. Чем чёрт не шутит. А то и выбраться наружу не удастся. Сафрону хорошо, он уже за пределами фактории.

Гераська вскоре вернулся.

— У лаза никого. Всё тихо. Пошли?

Недалеко от домика Уэсли они остановились и насторожились.

— Какого дьявола! — чуть не взвыл Данилка. — Они там пьянствуют! Глядите, свет горит, в окно видно, и слышны голоса. Кто там?

Никто не ответил, но у всех было смутное чувство загнанного зверя. Ничего уже нельзя было сделать. А Аким молвил тихо:

— Этак они до утра будут пить и играть в карты. Так уже бывало. Сам слышал и один раз даже видел.

— Что ж делать? — сокрушённо прошептал Данил в злобе.

— Не штурмом ведь брать домик, — мрачно заметил Аким. — Значит, не судьба.

— А что с уходом на судне? — с тоской в голосе молвил Гераська. — Мы уж навострились, а тут…

— Гераська, иди к Сафрону и спроси его совета. Времени у нас достаточно, — и Данил легко толкнул Герасима к кустарнику. — Но не тяни с этим. А мы тут подождём малость. Посмотрим, что у них там.

Герасим вздохнул и поспешил раствориться в ночной темноте. Часа через два Гераська появился, запыхавшийся и злой.

— Что Сафрон? — тут же спросил Данил, встрепенувшись.

— Советует всё отменить. И самим решать, как быть. На судне мы должны быть через часа полтора. Сам он ничего не мог придумать.

— Вот незадача! — Аким выругался шёпотом. — Как же быть?

— А что тут? — кивнул Гераська на домик, где по-прежнему светилось окно, доносились пьяные голоса, и конца попойки видно не было.

— Сам можешь посмотреть, — зло бросил Данил и вздохнул. — Ну что? Тикаем? Корабль ждать не будет, а до него ещё надо добраться.

Ответом ему было тяжёлое молчание. Никто не хотел брать на себя такую ответственность. Наконец Гераська молвил тихо:

— Пошли, а то не успеем на судно. Домой охота.

— С пустыми карманами? — спросил Данил обречённо.

— И то верно, — отозвался Аким. — Пошли к Сафрону. Вместе поговорим. А с судном можно и повременить. Не последнее, чай. Ещё будут.

Казаки в молчании поплелись к лазу, оглядываясь на проклятый домик Уэсли. Сафрон в волнении поджидал товарищей. Тут же спросил настороженно:

— Ну что? Договорились?

— Остаёмся, — коротко ответил Данил. — Гераська против. Спешит домой, дурень. Думает, что дома лучше ему будет спину гнуть на боярина. Здесь мы хоть свободные и всегда может что-то подвернуться. А там… — он не закончил и сокрушённо присел на камень у лодки.

— Так и будет, — согласился Сафрон. — Будем ждать другого случая. Пошли спать, а то глаза уже не выдерживают. Сейчас бы хлебнуть чего покрепче.

— Вот самое дельное предложение, — воодушевился Данил, и все направились назад, спеша утолить жажду в кружке вина.

— Эх, какая жалость! — уже в который раз вздыхал Гераська, вспоминая неудачу с Уэсли. — Уже были бы в океане на пути домой. А теперь?..

— А теперь будем ждать другого корабля, — ответил Сафрон с уверенностью. — Слыхал, что вскорости должны быть два компанейских судна в Европу.

— Опостылелождать, — буркнул Гераська.

— Можешь и пёхом переть! — огрызнулся Данил и отвернулся в раздражении.

— Сафрон, ты уже перестал ходить к нашему английцу, — посетовал Аким. — И не думай! Ходи и требуй. Можно и всем вместе пойти. Вдруг его проймёт.

— Его проймёт только нож к горлу, паскуду! — Данил ожесточённо рубанул ладонью воздух. — Мне уже невтерпёж это бездействие. Хоть сейчас готов к нему подступить с ножом!

Сафрон сморщил лицо, показав, как это глупо звучит. И сказал:

— Это можно сделать только тихо и тайно. И при условии, как в прошлый раз. Иначе все догадаются, кто его ограбил.

— Может, к какому радже податься в наёмники? — проговорил Аким. — Недавно слышал, что такое часто случается. Особенно португалы стремятся так устроиться, и платят вроде бы хорошо. Серебро в день, если война.

— Так и голову легко потерять. К чему тогда серебро? — проговорил Герасим и задумался.

— Думаешь, в других делах легко сохранить наши головы? — отозвался Сафрон.

— Такая наша жизнь, казаки. Вся жизнь в страхе за свои животы, — и Аким с угрюмым видом отвернулся. Легко можно было догадаться, что у него на душе скребли кошки. Да, собственно, у каждого, лишь по-разному.

— А денежки подтаивают, — напомнил Сафрон и со вздохом добавил: — Пойду-ка я ещё раз к английцу. Вдруг хоть что-то даст, стервец!

В конторе компании Сафрон долго ждал, когда его соизволит принять Уэсли.

— За деньгами пришёл, Сафониус? — спросил англичанин, увидев казака на пороге. — Угадал? — улыбнулся довольно весело.

— Товарищи беспокоятся, сэр.

— Думаешь, я не хочу вам оплатить условие? Тоже хочу и стараюсь. Но больше, как по фунту выдать пока не могу. Вот, — он порылся в столе и выложил на него четыре золотые монеты. — Остальное после. Когда — не знаю. У нашего начальства дела не улучшаются, и с деньгами скудость настала. Местные дела заставляют экономить, Сафониус. Кругом недруги, особенно наши соседи по Европе. Только и делают, что воду мутят, натравливают местных раджей на нас, а в море пираты всех мастей шныряют и грабят. Сладу с ними нету.

Иссякнув, Уэсли устало ухмыльнулся.

Сафрон чуть поклонился, не поблагодарил и вышел, понимая, что дальше нет смысла терять время с этим проходимцем.

— Надо наниматься к раджам, — уверенно молвил Аким, получив свой золотой.

— Это успеется, — Сафрон осмотрел товарищей. — Я буду ждать судна. И денег.