— Как кому-то вообще пришло в голову, что на просторах Федерации могут существовать одинаковые люди?

— Это старая земная байка. Никогда не слышала? Она появилась, думаю, даже не в первые солярные циклы, а вообще задолго до современного летоисчисления. Считалось, что черт лица и их комбинаций ограниченное множество, которое меньше населения планеты. А значит, у каждого есть пара-тройка двойников, не просто сильно похожих на него, а внешне абсолютно идентичных ему. Я уже проверил: если отвязать от них идентификаторы и не позволять системе распознавания считывать их, то она начала бы считать наших вчерашних гостей одним человеком.

Нат закрыл уже опустевший контейнер и убрал его куда-то под стол:

— Так что, как видишь, сейчас людей в Федерации стало больше, потому и двойников теперь восемь. И байка перестала быть безобидной.

Тая нахмурилась:

— Может, это маньяк-психопат? Например, хочет уничтожить какого-то человека полностью. Ненависть, месть, ревность, религия — да по вообще любой причине.

— Слишком большой разброс мотивов, — Нат смотрел в окно, где глайдеры погодной службы генерировали облака. — Фанатики могли выбрать этих людей случайно. А мститель мог остановиться на них потому, что кто-то из них лично ему насолил, — он замолчал и резко повернулся. — Что про первую жертву, Нбао? Его смерть была случайностью. Пошли запрос в архив. Пусть поднимут все регистрационные записи, с кем он спал, что он ел, какие стимуляторы принимал, даже логи сопряжения имплантов.

Тая уже начала составлять запросы, когда Нат оторвался от окна и бросил в её сторону:

— Как думаешь, мы что-то упустили?

Она не подняла голову от терминала:

— Безусловно.

Нат усмехнулся: «Растёт на глазах».

[1] эмпатодрама: как эмпатический спектакль, только не живая игра, а запись. Для просмотра тоже нужен эмпатический стимулятор, чтобы испытывать «правильные» эмоции

[2] пищевой автомат: аппарат, который печатает еду. По внешнему виду, составу и вкусу, как настоящая, но вся — по стандартному шаблону

Список погибших:

Джереми Нбао — Марс, Южный Кантон, 315.244

Свен Морацци — Лима-6, 05.247

Рихард Коро — Луна, Миу, 29.248

Чарльз Черных — Земля, зона 37, 64.248

Лазарь Копф — исследовательский корабль Витус, 67.248

***

— Может, хоть любовница?

Тая отрицательно покачала головой:

— Вообще никого. Есть несколько соседей, которых не было в блоке во время аварии, и с десяток коллег. Все в один голос заявляют, что Нбао был «хуже ганимедовой устрицы»[1] и мир без него не оскудел.

— Да, за такого мстить никто не стал бы.

Других контактов у умершего не было. Случайные походы в магазины, клубы и сервисы никак не отпечатались в памяти у их владельцев и постояльцев. Да и спустя три солярных цикла мало кто мог бы вспомнить постороннего человека.

Нат внимательно рассматривал дело Нбао, пока не сформулировал не дававший ему покоя вопрос:

— Интересно, почему между смертью Нбао и убийством Морацци прошло аж два солярных цикла, потом до Коро — почти один, а теперь они мрут один за другим?

— Потому что Нбао умер случайно? — Тая убрала руку, которой прикрыла глаза до этого, и увидела приглашающий жест, побуждающий её развить мысль. Она раздражённо откинулась на спинку кресла: «Да что ж такое. В Академии нас учили совсем по-другому». — Давайте допустим, что он умер случайно и кто-то, вдохновившись этим, начал разыскивать и убивать его двойников. Тогда за эти два солярных цикла маньяк мог отрабатывать технологию. Или морально готовиться. Или ждать нужное положение звёзд на небе. Или он поздно об этом узнал, — у неё в голове промелькнула какая-то мысль, но она не успела её поймать. Она повторила последнюю фразу ещё раз. — Или поздно об этом узнал, — и замолчала.

В кабинете воцарилась такая звенящая тишина, что стало слышно жужжание процессорного блока в её планшетке, резонирующее в толстой пластиковой столешнице. Тая удивлённо захлопала глазами и посмотрела на Натаниэля:

— Почему вы молчите?

— Жду, когда в твоей милой головушке зародится идея. Потому что у меня самого идей пока что нет. Давай, не стесняйся — я же вижу, что у тебя в мозгу что-то зудит. Ты не на занятиях, я двойку не поставлю.

— Мне показалось что-то странное, но, — она устало опустила голову. — Ничего не выходит.

Натаниэль шумно выдохнул, встал на ноги и, прихрамывая, прошёл к экрану. В его руке возник стилус.

— Если идей нет, то, значит, мы пока не посмотрели туда, куда нужно.

Он вывел на экран карточки пострадавших и их убийц и расположил события в хронологическом порядке. К каждому событию он дописывал известные факты и делал пометки. Тая смотрела, как он сосредоточенно организует данные и тихо напевает что-то себе под нос.

— Вы говорили, что Миу ни с кем не контактирует?

Натаниэль как раз приступил к данным для Рихарда Коро.

— Не то чтобы совсем ни с кем. Но с нами они говорить не будут — это точно.

— Интересно, как убийца тогда управлял синтиком в Миу? И когда он успел подсадить вирус в его височные динамики? — Тая подбрасывала свой стилус и снова ловила его. — А ещё я не понимаю, как синтики узнавали, кого именно им надо убить? — Она снова почувствовала, как по границе сознания крадётся какая-то мысль, и попыталась схватить её. Это ей снова не удалось, но она смогла зацепить её за хвост. Тая замерла. — Как у кого-то хватило власти пробиться в Миу?

Натаниэль в это время застыл у экрана, охотясь за собственными догадками:

— Так же, как и узнать всё это, — он обвёл весь экран рукой. — Узнать о существовании всех этих людей. И особенно — узнать о смерти Нбао, — он ткнул в фотографию в левом верхнем углу экрана и обернулся. — Марс не любит делиться секретами, особенно о своих проблемах.

***

Они молча смотрели на список на экране.

— Знаешь, ещё не поздно соскочить. Не волнуйся, я тебе хорошую характеристику оставлю.

Тая раздражённо дёрнула носиком:

— Я не боюсь.

Они собрали список всех организаций и граждан, которые контактировали с Миу и получали от них ответ. Так как успешная коммуникация с этим анклавом была большой редкостью, то логи на ближайшей станции хранили как зеницу ока. В том числе из политических соображений — эти данные можно было использовать и как компромат, и для получения дипломатических бонусов.

Как и говорил Натаниэль, простым людям туда ни за что не достучаться. В списке были крупные гражданские службы, военные корпорации, религиозные деятели из разных сект и несколько крупных политиков. На этом пока расследование застопорилось — вызывать и допрашивать всех этих людей было бы самоубийством.

— Пришла пора — блесни своими академическими знаниями.

Тая настороженно покосилась на него, не понимая.

— Расскажи-ка мне, что делать, если данных слишком много.

Она снова посмотрела на экран и отчеканила заученный давным-давно параграф:

— При избытке данных нужно сократить их объём. Этого можно добиться следующими стандартными процедурами, применяя их как по отдельности, так и в комплексе в любых комбинациях и порядке. Первая — пересечение с другими значимыми множествами. Вторая — приоритизация собранных данных. Третья — уточнение собранных данных и отсев тех, что попал в исходное множество по ошибке. Четвёртая…

— Хватит пока и этих, — Нат почёсывал подбородок. — Начни с уточнения. Динамики синтика кто-то вначале взломал, а потом, в нужное время, послал туда сигнал активации. Значит, нам нужны только те, кто контактировал с Миу в это время. Синтик завёлся у них внутри — миуианцы строго проверяют всех поступающих, поэтому снаружи он бы не просочился. Зато вот внутренняя безопасность у них строится на «чувстве долга сограждан», то есть стукачестве, поэтому они могли его и упустить. Если бы мы только знали, как убийца натравливает синтиков именно на нужных людей, то это сильно бы упростило нам жизнь, — Нат посмотрел на часы, прикидывая время. — Я пошлю запросы в Южный Кантон, узнаю, кто такой дерзкий копался в их внутренних данных и смог прознать про смерть Нбао. У них часов через пять рабочий день начнётся, пока соберут — как раз завтра к утру нам ответят.