Я усмехаюсь.

— Мне не нужно, чтобы они меня защищали.

— Думаю, к тому времени, как мы с тобой закончим, ты будешь петь другую мелодию. Если только…

— Если только что?

Мой телефон теперь вибрирует как сумасшедший.

— Если ты не будешь держаться подальше от Кингстона, — отвечает она. — Мы позволим тебе уйти отсюда, если ты пообещаешь, что больше никогда к нему не подойдешь.

— И к Бентли, — добавляет Уитни.

— И к Бентли, — вторит Пейтон.

Я встречаю ее полный ненависти взгляд.

— Что ты собираешься сделать, если я не сделаю этого? Изобьешь меня? Может, сломаешь мне нос? Око за око? И это все?

Я знаю, что вот-вот мне надерут задницу, но я точно не собираюсь сдаваться без боя. Я сжимаю руку в кулак, помещая большой палец над первыми двумя пальцами.

На ее лице появляется искренняя ухмылка. Эта психопатка действительно наслаждается происходящим.

— Это хорошее место для начала.

Дверь в туалет начинает покачиваться, чьи-то кулаки стучат с другой стороны.

— Жас, ты там?

О, слава богу. Эйнсли может попросить уборщицу отпереть дверь. Надеюсь, я смогу задержать этих девочек до тех пор.

— Я заперта, — начинаю кричать я.

— Жас? — повторяет Эйнсли, паника заметна в ее голосе. — Ты в порядке?

Пейтон бросается на меня, зная, что у нее мало времени, но я уклоняюсь от ее удара.

— Хватайте ее за руки, идиотки! — кричит она.

Четырем девушкам требуется время, чтобы правильно меня удержать, но, когда они, наконец, это делают, Пейтон, сучка, бьет меня по лицу, прежде чем ударить прямо в живот, заставляя меня согнуться пополам. Черт возьми, это больно. Должно быть, она смотрела на YouTube видео о том, как правильно наносить удары.

Пока я задыхаюсь, дверь с грохотом распахивается, несколько девушек пыхтят, когда их сильно толкают вперед. К несчастью для меня, из-за их толчка я врезаюсь головой в стену.

Я стону, когда перед глазами замелькали пятна.

— Господи!

Я бросаю взгляд в сторону дверного проема и вижу Кингстона, Бентли и Рида, каждый из которых смотрит на девушек с чистой яростью во взгляде.

— Убирайтесь, — говорит Кингстон без малейшего колебания. Не знаю почему, но от его спокойного тона он кажется еще более опасным.

Толпа разбегается, когда все трое парней заходят в туалет. Прежде чем Пейтон успевает уйти, Кингстон встает на ее пути.

— Я разберусь с тобой позже, — обещает он.

Пейтон бледнеет.

— Детка, это не то, чем кажется. Я…

Кингстон сжимает кулаки, делая шаг к ней.

— Оставь это, Пейтон. Убирайся с глаз моих долой, пока я не сделал то, чего уже не исправить.

Ее глаза расширяются, прежде чем она тоже выбегает за дверь.

Я вздрагиваю, когда Кингстон подходит ко мне и нежно проводит пальцем по моей щеке. Он хмурится, рассматривая то, что, я уверена, является отпечатком руки Пейтон.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

У меня болит голова, и я чувствую синяки в том месте, где Пейтон ударила меня, но в остальном я в порядке.

— Да, — я вздыхаю, когда он нежно целует меня прямо между бровей. — Как тебе удалось отпереть дверь?

Бентли трясет связкой с ключами.

— Мастер-ключи. Они у меня с первого курса. Они нужны, когда ты хочешь пошалить в пустой аудитории или чулане.

У меня нет слов для этого помешанного на сексе дурака.

— Боже мой, Жас, ты в порядке? — Эйнсли вбегает в комнату, отталкивая брата в сторону. — Что, черт возьми, случилось?

— Они загнали меня в угол, — говорю я. — Как вы узнали, где меня найти?

Эйнсли и Кингстон обмениваются взглядами, прежде чем он говорит: — Я установил маячок на твой телефон.

У меня отвисает челюсть.

— Ты что?!

Он приподнимает бровь.

— Это оказалось полезным, не так ли?

Я прищуриваю глаза.

— Но это не объясняет того, почему ты это сделал.

— Детка, давай не будем сейчас беспокоиться о преследовательских наклонностях Кингстона, — Бентли притягивает меня в объятия. — Мы все знаем, что ты не получишь ответа, пока он не будет готов дать его тебе. Что скажешь, если мы пропустим несколько последних уроков? Мы возьмем пакет со льдом для твоей прекрасной щеки, и я куплю тебе большой, жирный бургер в In-N-Out, — как по команде, мой желудок заурчал, заставив его рассмеяться. — Видишь, твоему желудку нравится эта идея.

— Хорошо, — бормочу я. — Но только потому, что я голодна.

— Я хочу с тобой, — говорит Эйнсли. — Жас, ты можешь поехать со мной.

Бентли бросает взгляд на Эйнсли.

— Я думаю, Жас должна поехать со мной. Ты можешь взять Рида.

Проблемы богатых детей: вождение модных спортивных машин, в которых всего два места.

— Хорошо, — Эйнсли смотрит на Кингстона. — Ты идешь, брат?

Кингстон все еще не сводит с меня глаз.

— Нет. Мне нужно кое о чем позаботиться. Я догоню вас позже, — он снова подходит ко мне и прижимается своим лбом к моему. Это удивительно интимный жест, на который я понятия не имею, как реагировать. — Дайте нам минутку.

Никто не осмеливается задать ему вопрос. Они просто выходят из туалета, не сказав ни слова.

— Что ты…

Он прижимает указательный палец к моим губам.

— Ты действительно в порядке? Ты выглядела очень потрясенной, когда я только пришел.

— Да… ну… — я пожимаю плечами. — Быть запертой в маленькой комнате с десятью сумасшедшими сучками — не самое приятное ощущение.

Он снова проводит пальцами по моей щеке.

— У тебя еще где-нибудь болит?

— Я ударилась затылком о стену, но все в порядке. Пейтон нанесла мне довольно сильный удар в живот, но это все, что она успела сделать, прежде чем ты ворвался.

Кингстон наклоняется и расстегивает мою рубашку.

Я отбиваюсь от его рук.

— Что ты делаешь?

Он одаривает меня своим взглядом «я тут главный», который я начинаю так хорошо узнавать.

— Дай мне посмотреть.

Я вздыхаю, понимая, что спорить с ним по этому поводу глупо. Я поднимаю рубашку, держа ее прямо под грудью. Челюсть Кингстона сжимается, когда он видит красный синяк, расцветающий на моем правом боку. Я вздрагиваю, когда он слегка надавливает.

— Сильно болит?

Я качаю головой.

— Все будет хорошо.

Кингстон некоторое время смотрит на мой живот, а затем целует ушибленное место. Я ахаю, когда его губы задерживаются, скользя туда-сюда.

— Кингстон, что ты делаешь?

Я чувствую его улыбку на своей коже.

— После поцелуя полегчает.

Мои губы вытягиваются.

— Ну, как бы ни была приятна эта мысль, мне не нужно, чтобы ты целовал мои бо-бо. Я уже большая девочка и могу сама о себе позаботиться.

— А что, если я хочу позаботиться о тебе? — пробормотал он, оттягивая пояс моей юбки вниз, чтобы прижаться губами к моему бедру. — Что, если я хочу, чтобы ты была моей?

— Что?

Я подавляю стон, когда он начинает задирать мою юбку и покрывать поцелуями мое бедро. Мне нужно отстраниться от него, пока я не наделала глупостей, например, не знаю, позволила ему поглотить меня на полу туалета — поэтому я отстраняюсь от него, разрывая контакт.

— Хватит валять дурака. Эйнсли и ребята, наверное, стоят прямо за дверью и ждут. Разве ты не говорил, что тебе нужно о чем-то позаботиться?

Он встает и не так уж незаметно поправляет член.

— Да. Иди поешь.

— Ты уверен, что не хочешь пойти? — когда он ухмыляется, я добавляю: — На обед?

Он кивает.

— Уверен. Если Пейтон доставит тебе еще какие-нибудь неприятности дома, я хочу, чтобы ты немедленно мне об этом рассказала. Мне не нравится, что ты уязвима в этом доме. Убедись, что держишь дверь своей спальни запертой.

Я складываю руки на груди.

— Мне не нужен рыцарь в сияющих доспехах, чтобы сражаться за меня.

Кингстон одаривает меня злой ухмылкой.

— Я никогда не претендовал на роль рыцаря. Лучше я буду чьим-то кошмаром, а Пейтон сейчас занимает первое место в моем списке дерьма.