— Пойдемте.

Я позволяю Риду и Бентли идти впереди меня, прежде чем запереть дверь и самому выйти из бассейна. По крайней мере, дюжина людей смотрят, как мы уходим, со знающими улыбками на лицах. Они предполагают, что мы там трахали ее, и когда эти фотографии попадут в сеть, это подтвердится. Жасмин Каллахан будет ненавидеть тот день, когда она ступила на территорию Виндзора.

— Жас, проснись.

Я стону, когда кто-то трясет меня.

— Жас, давай.

Я открываю глаза и щурюсь от неприятного солнечного света, проникающего через окно. Где я, черт возьми, нахожусь?

— Жас!

Я поворачиваю голову и вижу Эйнсли, стоящую рядом с кроватью, на которой я лежу.

— Где я?

Ее брови сошлись.

— В домике у бассейна Донована. Ты не помнишь?

Я потираю виски, желая, чтобы головная боль прошла. Я чувствую себя дерьмово.

— Я почти ничего не помню, — моя обнаженная кожа трется о простыни, пугая меня. Я заглядываю под одеяло и убеждаюсь, что на мне только трусики. — Почему я практически голая?

Эйнсли все еще хмурится.

— Ты серьезно ничего не помнишь? Сколько ты выпила?

Я осторожно сажусь, прижимая плед к груди.

— Только две, но вторая, должно быть, была очень крепкой. Я помню, что разговаривала с каким-то парнем после того, как ты ушла с Донованом, и больше ничего.

Она берет мой телефон с тумбочки.

— Ты написала мне около часа ночи, что запрешься в домике у бассейна, чтобы отоспаться от алкоголя.

Я беру телефон из ее протянутой руки и просматриваю сообщения. Да, я определенно это сделала.

— Хм. Я не помню ничего из этого.

Ее глаза расширяются.

— Ты с кем-то переспала?

— Что? Нет! — я бы почувствовала это, если бы у меня был секс, верно? Я качаю головой, внутренне оценивая свое тело. Нет, внизу у меня точно ничего не болит, и трусики все еще на мне, так что это хороший знак. Меня охватывает жар, когда я вспоминаю, как целовала кого-то… но, возможно, это был сон. Надеюсь.

Эйнсли вздыхает.

— Ну, слава Богу, у тебя хватило ума запереть дверь, прежде чем ты отключилась. Никогда нельзя быть слишком осторожным.

Я приглаживаю свои непокорные волосы.

— Как ты сюда попала?

Она сжимает в руке связку ключей.

— Донован дал мне их.

Я оглядываю комнату и замечаю свою одежду, висящую на стуле в углу.

— Не могла бы ты дать мне минутку, чтобы одеться?

Эйнсли кивает.

— Не торопись. Я буду ждать у входа.

Пока я одеваюсь, я оглядываю комнату, пытаясь как-то освежить свою память, но ничего не приходит. Я никогда раньше не была пьяна до потери сознания, особенно после двух рюмок. Неужели тот парень, с которым я разговаривала, подмешал мне в напиток? Эйнсли была права; слава Богу, что у меня хватило ума запереться здесь. Кто знает, что могло бы случиться?

Я проверяю время на своем телефоне, когда встречаюсь с Эйнсли, и вижу, что уже четверть восьмого. Черт, как я объясню, что меня не было дома всю ночь? Донора спермы нет в городе, но мисс Уильямс наверняка попыталась бы связаться со мной. Они никогда не устанавливали комендантский час или вообще какие-либо правила, не связанные с внешним видом, но все же. Мама доверяла моим суждениям; если я хотела засиживаться допоздна, я это делала, но она всегда требовала знать, где я и с кем. Она говорила, что это помогает ей успокоиться, зная, что она может добраться до меня в любое время. Неужели Чарльзу действительно все равно, что со мной будет? Думаю, я узнаю это, когда вернусь домой.

***

Когда я вхожу в парадную дверь после того, как Эйнсли высадила меня, в поле зрения никого нет.

— Алло? Здесь кто-нибудь есть?

Я вздрагиваю, когда мисс Уильямс появляется, казалось бы, из ниоткуда. Она смотрит на меня со своим обычным отвращением, рассматривая мою помятую одежду и вчерашний макияж.

— Мисс Жасмин. Доброе утро.

— Доброе утро, — нерешительно повторяю я. — Чарльз уже вернулся в город?

Она качает головой.

— Нет. Ожидается, что он вернется завтра вечером.

— Разве он не адвокат? Почему его всегда нет в городе? Мне это кажется странным.

— Это не моя работа — спрашивать о местонахождении мистера Каллахана, — Мисс Уильямс сузила глаза. — И не ваша. Учитывая, что вы провели всю ночь, занимаясь Бог знает чем с Бог знает кем, я не думаю, что вы можете судить кого-то.

— Ничего себе, — усмехаюсь я. — Я не осуждала, мне было просто любопытно. Но вы определенно осуждаете.

Мисс Уильямс фыркает.

— Если бы ты не пришла домой с таким видом, будто всю ночь работала на улице, возможно, я бы не стала этого делать. Твой отец будет недоволен, когда услышит, как ты ведешь себя в такой непристойной манере.

— Что ж, тогда он может поговорить со мной об этом, когда вернется, — я закатываю глаза, поднимаясь по лестнице.

Придя в свою комнату, я снова набираю номер Джерома, но он по-прежнему не отвечает. Я бы очень хотела увидеться с сестрой в эти выходные, но он все усложняет. Почему он так все усложняет — загадка. Я нахожу контактную информацию своего социального работника Давины и нажимаю кнопку вызова.

Она сразу же отвечает.

— Жасмин, как дела? Я записала тебя в календарь на сегодня, но ты меня опередила.

— Привет, Давина, — я делаю глубокий вдох. — Все хорошо. По большей части ничего особенного.

— Что ж, ничего особенного — это хорошо, учитывая все обстоятельства, — я слышу улыбку в ее голосе. — Как ты вписываешься в свою новую семью? Есть какие-нибудь проблемы?

— Нет, — лгу я. — Все были… милыми, я думаю. Мы все еще пытаемся узнать друг друга.

Я ни за что не расскажу ей о том, как надо мной издеваются в школе или как холоден был ко мне Чарльз. Как бы мне не нравился мой родной отец или эта школа, я признаю, что это лучшее место для достижения моей цели — получить опеку над Белль.

— Я рада это слышать, Жас. Раз уж ты позвонила мне, я полагаю, у тебя есть что-то на уме? Поговори со мной, дорогая.

— Я надеялась, что ты сможешь дать мне адрес Белль. Я несколько раз пыталась дозвониться до ее отца. Он ответил один раз и сказал, что ничего страшного, если я заеду, но с тех пор это не дает мне покоя. Мне нужно увидеть ее своими глазами. Убедиться, что с ней все в порядке.

Давина вздыхает.

— Дорогая, ты же знаешь, что я не могу этого сделать.

— Но…

— Подожди. Я еще не закончила. Как я уже говорила, я не могу дать тебе ее адрес, но я могу попытаться согласовать посещение брата или сестры. Моя встреча с ней запланирована на следующую неделю. Я могу спросить тогда.

— Спасибо, Давина. Я очень ценю это. Я так по ней скучаю.

— Я уверена, что она тоже скучает по тебе, дорогая. Я свяжусь с тобой, как только смогу, хорошо?

Я киваю.

— Хорошо. Поговорим позже.

Я заканчиваю разговор, обескураженная тем, что не получила адрес Белль, но я знаю, что Давина сделает все возможное. Полагаю, это все, на что я могу сейчас надеяться.

К утру понедельника я испытываю эмоциональную перезагрузку. Все мои попытки связаться с Белль оставались без ответа. Когда Чарльз вернулся из поездки, я ожидала очередной ругани, но вместо этого получила полное избегание, что подтвердило мои подозрения о том, что ему на самом деле на меня наплевать.

Я уже смирилась с тем, что это моя новая реальность — мир без мамы и сестры. Жизнь в особняке, наполненном самыми холодными, поверхностными людьми, которых я когда-либо встречала. Меня окружает больше людей, чем когда-либо, но я никогда не чувствовала себя такой одинокой.

— Эй, ты в порядке? — спрашивает Эйнсли, заезжая на свое обычное парковочное место у школы. — Ты была очень тихой.