46. Сосуд аск. VIII-VII в. до н. э.
Глиняные сосуды Кармир-блура обычно бывали красного цвета с большей или меньшей степенью [116] лощения. В одной из кладовых лежала одна тысяча тридцать шесть кувшинов, в которые разливали из карасов вино. Все они имеют круглое тулово, довольно высокое горло и одну ручку. Сохранились плоские светильники, чаши типа металлических, высокие остродонные вазы.
47. Сосуд лощеный. VIII-VII в. до н. э.
Урартская керамика отличалась изяществом тулова и тонкой ручкой с плавным изгибом. Влияние металлической посуды на красные лощеные сосуды сказывается в плоской ручке и рельефном пояске, отделяющем горло от тулова.
Кроме простой керамики, там же была извлечена из земли и парадная посуда. К ней можно отнести сосуд из светлой лощеной глины типа античного [117] "аска" (одноручный сосуд в форме чуть сдавленного сверху и снизу шара и выступающим сбоку горлом). Он расписан по поверхности геометрическим орнаментом, состоящим из квадратов, кругов, зигзагообразных линий и сетки. Второй кармир-блурский сосуд называется "кернос" - у него
48. Сосуд ритуальный. VIII-VII в. до н. э.
овальное тулово, широкая ножка и высокое широкое горло, вокруг тулова прикреплены к нему маленькие горшочки. Подобные сосуды имели широкое распространение и служили для возлияний во время исполнения религиозных обрядов. Особенно интересна форма двух других сосудов Кармир-блура в виде сапожков, точно передающих форму обуви. Один из них покрыт росписью, [118] близкой по типу к орнаменту аска. Вверху по кремовому фону полоса с шахматным узором и кружками. Так же расписан и носок. Второй сосуд из черной лощеной глины покрыт узором из вдавленных штампом линий и треугольников. Его форма передает урартскую обувь из мягкой кожи с длинным носком и без подшитой подошвы из другого материала. Линии орнамента идут по швам сапожка, и даже шнуровка спереди передана на обоих сосудах. Для более ясного представления об урартском искусстве остается упомянуть о печатях. В Урарту были распространены подвесные печати. Они нередко служили одновременно и амулетами. Поэтому у них всегда было отверстие для продевания шнура. Форма их разнообразна - конические, гиреобразные, цилиндрические, в виде четырехгранного столбика, дисковидные. На печатях обычно изображения животных, богов, культовых сцен выполнялись очень схематично. На некоторых помещались сцены, связанные с придворной жизнью и царем. Оттиски печатей были найдены в Тейшебаини на буллах от кладовых. На некоторых письмах - приказах из архива Тейшебаини - тоже сохранились отпечатки, которые совпадают с буллами. Печати обычно делались из камня, на которых металлическим острым инструментом вырезали рисунок. Много каменных бус было найдено на Кармир-блуре. Для них употребляли самые различные породы- сердолик, яшма, сардоникс, стеатит и горный хрусталь.
Какие же особые черты характерны для искусства Урарту? Каково его значение и место в развитии искусства древнего мира?
По-настоящему изучать урартскую культуру стали только с 30-х годов XX века, когда начались археологические работы на территории Советской Армении. И самый большой вклад внесли раскопки Тейшебаини на холме Кармир-блур. Они, как уже сказано выше, дали такое огромное количество памятников, какое не зарегистрировано ни в одних раскопках урартских крепостей, поселений и могильников. А между тем первые урартские памятники [119] появились в европейских музеях во второй половине XIX века. Но тогда никто не имел представления о том, к какому народу они относятся, каким временем их следует датировать. Несколько вещей, найденных в районе Еревана у казачьего поста Алишер, попали в 1860 году в Петербург, в Эрми-
49. Кубок. VIII-VII в. до н. э.
таж. Их записали в каталог музея как сасанидские памятники, т. е. отнесли их к средневековой Персии. Примерно в это же время крупный немецкий египтолог Бругш проездом в Персию оказался на Кавказе. Там он получил в подарок несколько бронзовых вещей из той же находки, которые он посчитал ассирийскими. А между тем из района озера Ван продолжали поступать вещи в музеи [120] Константинополя, Лондона, Петербурга, Берлина. Правда, их находили не археологи, которые в те времена не занимались раскопками на территории древнего Урарту. Памятники добывали предприимчивые кладоискатели. Для них весь интерес заключался в том, чтобы получить как можно больше денег, поэтому
50. Печать. VIII-VII в. до н. э.
они нередко разбивали целую вещь и продавали ее по частям. Именно с середины 70-х годов и особенно 80-х годов прошлого века увеличилось количество древностей из Вана на антикварном рынке, и кладоискатели усилили свои "раскопки". Находки кладоискателей в районе Вана привлекли внимание археологов. Материалы из этих раскопок поступили в Берлин и Лондон. Но они долгое время пролежали [121] необработанными. Только через 80 лет была издана коллекция Британского музея[16]. Хотя отчеты о раскопках памятников Берлинского музея стали выходить еще с 1898 года[17], но полная обработка всех материалов появилась только в 1955 году[18]. Но уже в 70-х годах прошлого века эти памятники
51. Бусы. VIII-VII в. до н. э.
[122] возбудили большой интерес востоковедов, однако между ними не было полного согласия в вопросах их датировки и происхождения. Чаще всего их считали ассирийскими [19]. И в этом случае, понятно, возникает законный вопрос - почему урартские вещи долгое время считали ассирийскими? Для этого
52. Рукоятка меча. VIII-VII в. до н. э.
[123] действительно, имелись основания. Могущественное Ассирийское государство, можно даже сказать, первое мировое государство, включавшее в свои пределы все царства древнего Востока, даже Египет, играло в течение многих веков ведущую роль. Его влияние сказалось во всех сторонах жизни в целом
53. Крышка от шкатулки. VIII-VII в. до н. э.
ряде стран, в том числе и в Урарту, которое имело с Ассирией тесные связи во времена и мира и войн. Культура Ассирии сложилась задолго до появления и объединения племен в страну Биайни и появления в ней династии независимых правителей. Поэтому сложившиеся и устойчивые формы и традиции ассирийского искусства были восприняты и творчески переработаны урартскими мастерами. [124] Ассирийские рельефы, созданные для украшения царских дворцов, представляют собой повествовательные композиции. Они рассказывают о подвигах царя и ассирийского войска, о ловкости и мужестве царя на охоте, о придворном быте и выполнении религиозных обрядов. Эти рельефы не только иллюстрируют ассирийские летописи о деяниях владык, но дополняют и расширяют их содержание. Отличительной чертой этих композиций является динамичность всех сцен, знание повадок изображаемых животных - львов, быков, лошадей и т. д. И очень тонкое умение передать особенности их характера, типа, блестящая разработка мускулатуры. Люди на ассирийских рельефах не имеют четко выраженной индивидуальности, но в них великолепно проработаны черты лица, подчеркнута мужская красота, передана мускулатура, выражающая силу и мощь. Композиции на урартских памятниках - мы знаем их по украшениям на щитах, шлемах, колчанах - носят совершенно иной характер. Сюжеты большей частью совпадают с ассирийскими - идущие львы и быки, колесницы, всадники, священные деревья со стоящими по обеим сторонам божествами. Но выполнение их совершенно иное, самобытное. Прежде всего эти сцены не имеют композиции, они носят чисто орнаментальный характер. В задачу мастера входило обязательство украсить вещь, а не рассказать о царских подвигах, поэтому на первый план выступает декоративность искусства. Отсюда и чередование разных животных, колесниц и всадников и т. п. Характерны для урартских памятников приземистые фигуры людей с грубо выполненным профилем, мастерская передача животных с орнаментом, покрывающим их туловище (вместо проработки мускулатуры, как в Ассирии), отсутствие движения - все это резко отличает урартское искусство от ассирийского.