[79] Такой же расцветки были росписи храма в Эребуни (на Арин-берде). Вследствие того, что здание на Арин-берде не горело, а постепенно обрушивалось, росписи сохранились там значительно полнее, чем на Кармир-блуре. Они были обнаружены впервые в 1950 году[2] в юго-
18. Фреска с быками из Эребуни. VIII в. до н. э.
западном углу здания, где лежал большой кусок обвалившейся стенной обмазки с росписью трех цветов, как и на Кармир-блуре, - белой, синей и красной. На фрагменте был совершенно четко виден орнамент, состоящий из пяти рядов. В верхней части на выступающем карнизе шел ряд кругов с вписанными в них звездами, под ним помещались чередующиеся синие и красные пальметки, третья полоса [80] состояла из ряда ступенчатых башенок. Неширокий фриз, расположенный под этими тремя рядами с орнаментами, был заполнен фигурками бычков и барашков, а под фризом в пятом ряду изображены божества, стоящие по сторонам священных деревьев с круглыми плодами. В руках у каждого божест-
19. Фреска со львом из Эребуни. VIII в. до н. э.
ва плод и корзинка. Очевидно, и здесь имеется в виду сцена оплодотворения пальмы или граната. Кроме этого большого обломка, найдено в последующие годы большое количество кусочков росписей с изображением отдельных частей орнамента - гирляндами, розетками, стилизованными гранатами и бутонами, божествами. Особенно интересен большой кусок росписи, [81] открытой в 1959-1960 годах. На нем сохранилось пять рядов орнамента, разделенных узкими полосками, заполненными кружками. Каждый ряд имеет свой орнамент - ступенчатые башенки, деревья жизни со стоящими по бокам божествами, фигурки животных: быков, львов, крылатых божеств и четырехугольни-
20. Роспись из дворца в Тил-Барсибе. VIII в. до н. э.
ков с вогнутыми сторонами, снова деревья жизни и, наконец, гирлянды плодов граната. На куске широкого среднего фриза изображение большой фигуры быка, припавшего на одно колено. Эта центральная фигура сохранилась полностью. На других, рядом лежащих фрагментах четко видны части больших изображений - льва и крылатых божеств. Очевидно, на фризе чередовались эти три фигуры.
[62] Урартские росписи очень близки к росписям ассирийских дворцов. Они достаточно хорошо известны начиная с XIII века до н. э. и кончая стенными росписями VIII века до н. э. во дворце ассирийского наместника в Тил-Барсибе на Евфрате. Если в царских дворцах главным украшением залов служили раскра-
21. Фреска из дворца Эребуни. VIII в. до н. э.
шенные каменные рельефы, а росписи имели гораздо меньшее применение, то на окраине государства в Тил-Барсибе роспись заменяет рельефы. То же мы видим и в урартских дворцах и храмах. О том, что ассирийский орнамент оказал влияние на урартский, свидетельствует повторение ассирийских элементов в росписях Арин-берда и Кармир-блура. Ассирийские фризы обычно заполнялись фигурами [83] коленопреклоненных быков, крылатых богов, деревьями жизни. Типичным орнаментом для ассирийских росписей и рельефов являются ступенчатые башенки, гирлянды гранатовых плодов, розетки, пальметки и зачастую в том сочетании, которое повторяется в урартских стенных росписях. Также совпадает и раскраска - синяя, красная и черная по белому фону.
Ассирийская держава, занимавшая в Передней Азии ведущее положение в течение многих веков, оказывала большое влияние на окружающие страны и особенно на те, с которыми входила в близкие и тесные отношения. Вспомним, что влияние Ассирии на Урарту сказалось не только в искусстве. Ведь урартское письмо - клинопись - было заимствовано из Ассирии, а первые надписи урартских царей были на ассирийском языке. И только впоследствии, когда урарты приспособили клинопись к своему языку, появились клинообразные тексты на урартском языке.
В 1961-1962 годах в южной части цитадели были обнаружены руины храма бога Халди, как раз те цокольные плиты, надпись на которых окончательно подтвердила имя крепости Тейшебаини. Храм, открытый в Тейшебаини, был типа "суси", т. е. простой прямоугольной формы с гладкими стенами и плоской крышей, покоившейся на деревянных балках. В тех храмах, где внутри были очень большие залы, как, например, на Арин-берде и Алтын-тепе, ставили деревянные столбы-колонны как опору для балок перекрытия. Таким образом получались колонные залы, которые как бы предвосхищали "многоколонные парадные залы персидских царей Ахменидов"[3] VI-V веков до н. э. Так же как дворцы, храмы украшали росписями (как храм в Эребуни) фризами и панелями, выложенными из камня. Обломки фриза из красного мрамора были найдены И. А. Орбели на Топрах-кале среди развалин храма. Они находятся теперь в Эрмитаже. Фриз был богато украшен разнообразным орнаментом, врезанным в камень, - здесь встречаются и священные деревья, и быки с характерной для урартского искусства геометризованной [84] разделкой деталей, и ромбическая плетенка, розетки и фигуры, похожие на узор на одежде бога Тейшебы с рельефа из Адильджеваза. На другом небольшом обломке (тоже украшение храма из Топрах-кале) сохранился рельеф - верхняя часть фигуры божества или царя в молитвенной позе. Вместо лица, рук, каймы на одежде и ветки дерева сделаны углубления в камне. Очевидно, эти части были инкрустированы разноцветными камнями, возможно, даже золотом. Инкрустация широко использовалась урартскими мастерами и, как мы увидим дальше, особенно часто применялась в произведениях художественного ремесла. Встречались даже полы, выложенные из каменных плит со вставленными в них кольцами из красного, черного и белого камня. Стены другого храма в Русахинили были выложены плитами из светлого и темного камня в шахматном порядке. Таким образом, мы видим, что в Урарту - горной стране с многочисленными и разнообразными породами камней, камень служил не только как строительный материал. Его богатые возможности в полной мере использовали для декорировки зданий.
Особое место в храмовом зодчестве Урарту занимает храм в крепости Мусасир. К сожалению, об этом городе известно только то, что он находился в горной местности, к западу от озера Урмии. Однако его точное местоположение до сих пор не установлено, и мы судим о конструкции этого храма только по рельефу из XIV зала дворца Саргона II, где изображено ограбление храма ассирийскими войсками. А в летописи Саргона II перечислена огромная добыча, увезенная оттуда в Ассирию. Храм стоит на высокой площадке, к нему ведут с двух сторон лестницы (они не сохранились на рельефе, так как, вероятно, были нарисованы). В отличие от всех известных храмов Передней Азии Мусасирский имел двускатную крышу с высоким шпилем в форме копья. Фасад его представлял собой портик с высоким фронтоном. Шесть колонн, или, может быть, столбов портика, были сложены из нескольких барабанов, скрепленных металлическими обручами. Впрочем, трудно судить по рельефу, [85] были это действительные колонны или выступы стены. Стены храма и портика украшены золотыми и серебряными щитами со скульптурными головами животных на умбонах (выступах в центре щита). Подобные щиты из бронзы в большом количестве были найдены на Кармир-блуре. По обеим сторонам у входа стояли бронзовые котлы для омовения, а может быть, для возлияний. Типы подобных котлов хорошо известны по находкам и в Тейшебаини и во многих других местах. Справа и слева около высоких мачт копьеобразной формы помещались две большие статуи царя в позе молящегося. К сожалению, если не считать одной сильно поврежденной статуи, изображения фигур у фасада храма - это все, что мы знаем о монументальной скульптуре Урарту.
