Я все еще не знал, для чего нужен этот обряд, но моя интуиция – или истинная память, признаем очевидное, – вопила о том, что только так я спасу Летицию.

Потому что она умирала: ее сердце билось неровно и слабо, вот-вот вздрогнет и замрет навсегда.

Моя жизнерадостная, светлая девочка. Единственная, ради кого стоит жить. Если она угаснет, то и мне незачем оставаться в этом мире.

***

– Мне нужна книга о вампирах, написанная Маркусом Ви’Мири! – сурово сказал я, наклоняясь над библиотечной кафедрой.

Дриада-библиотекарь нервничала, взгляд метался с моего лица на лицо Летиции, погрузившейся в забытье.

– Что с девушкой? – спросила она.

– Книгу! – рявкнул я.

Она облизнула губы.

– Все книги о вампирах, к сожалению, на ру…

– Я приказываю! – зарычал я.

Дриада заморгала, и ее будто ветром сдуло. Решила ли она, что ко мне вернулась память, или я просто напугал ее своим видом – неизвестно. Главное, это помогло.

Когда передо мной легла книга, я не поверил собственной удаче. На обложке вытеснено: «Вампиры. Происхождение. Мифы и реальность. Традиции и обряды». Она самая. Удивительное дело, мне казалось, что я совсем недавно писал ее, сидя за столом, – так ясно я помнил пальцы, испачканные чернилами. Но книга явно прошла через многие руки: кожаная обложка высохла и потрескалась от времени, уголки листов истрепались.

Я сунул книгу за пазуху и пошел прочь. Из библиотеки, из главного корпуса, из Академии, которая больше мне не принадлежит.

– Сейчас, моя девочка… – бормотал я, лишь бы не молчать.

Не знаю, слышит ли она меня, но пусть мой голос станет ниточкой, которая удержит ее рядом со мной.

– Сейчас… Снимем комнату… Помнишь трактир «Сытый кот»? Думаю, Жук не откажет и разрешит пожить в долг. Я отработаю. Обязательно отработаю и…

Я едва не подавился собственным языком. Навстречу мне по лестнице главного корпуса поднимался мэтр Орто. Он нес кипу журналов и свитков, куда комиссия выставляет баллы за экзамены и зачеты. Посмотрите-ка на него: весь в трудах! Работает не покладая рук!

– Ларнис? Лети? Что вы здесь делаете?

Я сделал шаг назад, изобразил улыбку, а сам лихорадочно обдумывал пути отступления. Вправо по коридору – запасная лестница. Обычно она закрыта, проход завален хламом – мебелью, ящиками с учебными пособиями. Но выход есть!

– Мы? Просто идем…

– Что с Летицией?

Так я тебе и сказал!

– Устала. Немного перестаралась на празднике с… – Я принял виноватый вид. – С горячительными напитками.

Я поднялся на пару ступенек выше – он за мной, не сводя напряженного взгляда.

– Ларнис, ты должен мне все рассказать! Если промолчишь, жизнь Летиции окажется под угрозой!

Запугиваешь? Отлично. Это развеяло последние сомнения.

Я развернулся и побежал. Услышал, как на пол посыпались журналы.

– Ларнис! Вернись!

Где ему, человеку, угнаться за мной. Даже с Летицией на руках я передвигался в три раза быстрее.

И если бы не Лети, я бы вернулся и вскрыл ему грудь голыми руками. Вынул бы сердце и порвал его на части, как он разорвал мое.

– Ларнис!

Мы затаились в закутке за шкафом. Преподаватели не знают об этом тайном убежище – только студенты. Что же, вот и плюс статуса студента… Мэтр Орто спешил мимо, я слышал, как он задыхается, слышал тяжелые шаги.

– Ларнис! – звал он, не переставая. – Ларнис, отзовись!

И уже издалека до меня донесся его отчаянный вопль:

– Маркус! Прошу, выйди ко мне! Маркус!

Что же, если для того, чтобы поверить в невозможное, мне нужен был последний гвоздь в крышку гроба – это он.

Ларнис

Студенты и преподаватели отсыпались после бурной праздничной ночи – удачное время, чтобы скрыться из академии незамеченными. И все же нужно поторопиться.

К воротам я шел не по центральной аллее, где на ветвях светились магические фонарики, а разноцветное конфетти смешалось на земле с грязью и ореховой скорлупой, а в обход, по неглубокому снегу, скрываясь между деревьев.

Голова Лети лежала на моем плече. Я нес Летицию так бережно и осторожно, как только мог, укутав в свою куртку. Я все время прислушивался к ударам ее сердца и не переставал разговаривать с ней.

– Когда ты поправишься, мы обязательно пойдем гулять на ярмарку. Посмотрим на артистов, прокатимся на карусели. Уверен, ты никогда не каталась на карусели. Это весело…

Окна сторожки гнома-служителя закрыты: он тоже отдыхал. За воротами никто не присматривал. Надо спешить, пока мэтр Орто не сообразил, что мы сбежали. Он потерял меня в коридорах главного корпуса, а значит, немедленно соберет совет, чтобы решить, как быть дальше.

Я поцеловал Лети в лоб, сказал: «Держись, скоро выберемся» и вышел из укрытия.

– Нис? Эй, вы куда?

Проклятие! Рум! Что за нелегкая его принесла!

Мой сосед-оборотень вошел в ворота как раз тогда, когда я вплотную приблизился к ним. Судя по виду Рума, он отменно покуролесил. Лицо расцарапано, серая шерсть дыбом стоит на загривке, карман куртки выдран с мясом, а из другого торчит пучок праздничной карамели. На шее оборотня завязан кокетливый бантик, прежде явно принадлежавший некой юной особе.

Рум расплылся в улыбке при виде нас.

– Уже вернулись? Смотрю, неплохо отдохнули! Лучше бы Лети выспаться в своей кровати, куда ты ее волочешь?

Я ограничился коротким: «Пропусти!» У меня не было ни сил, ни желания объяснять что-либо этому парню. Что я о нем, собственно, знаю? Только то, что он всегда казался бесхитростным шалопаем. Так же, как и Руби казалась хорошей подругой…

– Да ладно тебе, ты чего злишься? Давай помогу, что ли… Я уж покрепче буду.

Он протянул руки, чтобы взять Лети, и тогда я зарычал, показав клыки. У Рума отвисла челюсть и округлились глаза.

– Чё это с тобой?

– Прочь! – рявкнул я.

Я оттолкнул замешкавшегося Рума плечом и стремительно зашагал вперед.

Я надеялся, что Жук, хозяин «Сытого кота», приютит нас, если я пообещаю расплатиться позже. Может, ему сейчас нужен вышибала? Конюшенный, полотер? Да кто угодно!

– Все комнаты заняты, – развел руками Жук, который сегодня сам стоял за стойкой, обслуживая гостей. – Ночь Перехода Года, сам понимаешь.

Он смотрел на Лети настороженно и подозрительно.

– Подруга-то твоя совсем устала? – наконец спросил он.

– Да, всю ночь гуляли. Она немного… перебрала.

От вранья выворачивало наизнанку, но правды Жук не поймет.

– Может, есть место в кладовке? На конюшне? Она отдохнет, и мы уйдем…

Пауза затягивалась, хозяин буравил меня взглядом, но вот будто нехотя снял с щитка ключ и выложил на стойку.

– Так и быть. Комната во флигеле свободна. Пока мы в нее не селим постояльцев: слишком холодно. Скажу жене, чтобы принесла теплые одеяла.

Жук собирался расширить постоялый двор, но строительство затянулось, и флигель не успели утеплить. В пристройку вел отдельный вход. Даже удобно, что другие гости не помешают. Кто знает, в чем заключается обряд и не сбегутся ли зеваки, услышав странные звуки или увидев вспышки молний.

Уже у порога я вспомнил, что не договорился об оплате. Обернулся.

– Я расплачусь, ты ведь меня знаешь…

 Жук вышел из-за стойки и давал поручение мальчику-посыльному. Мальчишка встревоженно озирался и кивал.

– Расплатишься, конечно, – махнул рукой хозяин, словно деньги не слишком-то его сейчас интересовали. – Идите, отдыхайте.

Я устроил Лети на постели, укутал как следует в одеяла, которые принесла хозяйка. Быстро осмотрелся. Одна дверь выходила в коридор, связывающий флигель с основной частью дома, другая – на улицу, во двор. Я тщательно запер обе на засов, сел на пол, опершись на кровать, и открыл книгу.

Я не знал, что ищу, поэтому внимательно просматривал все страницы, скользил пальцами по строчкам, отыскивая знакомые фразы. Я запрещал себе думать о том, что ошибся, что обряд – лишь красивая и бесполезная традиция, которая ничем не поможет Летиции.