– Мне жаль, что так случилось, – тихо произнесла она. – Позволь тебе помочь… Мы обязательно найдем того, кто это сделал.

А потом… Не знаю, успел ли дознаватель понять, что произошло, я – нет. Лишь почувствовал, что воздух вокруг словно сгустился от заполнившей его мощной магии, затрещали светильники, то разгораясь в полную силу, то угасая. Лети потерла переносицу уже привычным жестом, будто носовые кровотечения сделались чем-то вроде обыденной мелочи. Я протянул ей заранее приготовленный платок, в кармане их лежало еще несколько на всякий случай: одного может оказаться недостаточно. Лети прижала его к носу, и на белой материи тут же проступили алые пятна.

Как всегда в такие моменты, я начал дышать ртом: сладкий аромат крови сбивал, путал мысли. Сейчас Лети только не хватало моих алчных взглядов! Сегодня же отправлюсь в лавку, давно пора ее навестить…

И тут тело, безучастно лежащее на каталке, выгнулось в судороге, а через мгновение убитая девушка открыла глаза.

– Получилось! – шепотом воскликнул господин Тинер. – Я уж и не чаял!

Я встал за спиной у Лети, хотя и понимал, что мертвец не может навредить тому, кто к нему воззвал: так было спокойнее. Глаза убитой напоминали хрустальные шарики, затянутые мутной дымкой. Когда-то они были синего цвета. Несчастная бездумно смотрела вверх и шевелила губами.

– Сядь! – дрожащим голосом приказала Летиция.

Девушка подчинилась, хоть сесть ей удалось не с первого раза, руки и ноги двигались с трудом. Она сгорбилась на каталке, свесив босые ступни, голова тут же упала на грудь, темные пряди закрыли лицо.

– Голову она не держит, – объяснил дознаватель.

Он уже сосредоточился на деле, в голосе зазвучали строгие нотки начальника, беседующего с подчиненными. Он сунул мне в руки планшет с закрепленными на нем листами бумаги.

– Ларнис, будешь вести записи. Летиция, сейчас помогу.

Он обошел свидетельницу и, взяв ее голову ладонями, заставил смотреть прямо перед собой.

– Ты меня слышишь? – спросила Лети.

Мертвые губы шевельнулись, однако с них не сорвалось ни звука. Кивнуть или покачать головой девушка тоже не могла, но вдруг подняла руку и потянулась к Лети. Летиция невольно отшатнулась и спиной уперлась мне в грудь.

– Ты рядом, – выдохнула она.

– Я всегда рядом.

Мой ответ ее чуть-чуть подбодрил. Лети коснулась протянутых к ней пальцев.

– Слышишь? – повторила она.

И получила в ответ слабое пожатие.

– Ого! Такого раньше не было! – снова не сдержал эмоций господин Тинер. – Ну это просто из ряда вон! Ларнис, пишешь?

– Да.

– Летиция, спрашивай. «Твое имя Вайона Терми?»

Лети повторяла стандартные вопросы, я записывал и каждое пожатие вместо ответа отмечал как согласие. Следствие уже выяснило, кем была жертва, но процедура допроса всегда шла по определенным правилам. «Тебе двадцать лет? – Да. – Ты работала закройщицей в модном салоне госпожи Румии? – Да. – Пятнадцатого числа месяца зарева ты ушла вечером из дома и не вернулась? – Да».

Пятнадцатого числа? Больше трех месяцев назад. И убийца до сих пор на свободе.

– Ты пошла на свидание? – задал дознаватель следующий вопрос и от себя пояснил: – Мать Вайоны предполагает, что ее дочь отправилась на встречу с неизвестным ухажером. Она долго прихорашивалась, выбирала платье, предупредила, чтобы рано ее не ждали. Это очень удивило госпожу Терми, потому что обычно ее дочь была тихой и боязливой девушкой, домоседкой, которая не видела ничего, кроме работы. Такое поведение для нее нехарактерно.

– Ты пошла на свидание? – повторила вопрос Лети.

«Да», – безмолвно подтвердила девушка.

– В общем-то, все эти факты мы знали и прежде, а вот дальше – неизвестность. Никто не видел, с кем она уходила, никто не знает, кто ухаживал за Вайоной и ухаживал ли за ней кто-то. Убийца будто появился из ниоткуда и ушел в никуда. Словно он только познакомился со своей будущей жертвой и в этот же день уговорил скромную Вайону отправиться с ним на свидание.

– Тебя убил тот, с кем ты ходила на свидание? – спросила Летиция, не дожидаясь распоряжения господина Тинера, тот лишь крякнул, что помощница его опередила.

«Да».

С каждым новым вопросом жертва беспокоилась все сильнее, если можно так сказать о мертвых. Эхо памяти последних часов жизни – ужас, отчаяние, гнев – все это проявляется на допросе. Каждый убитый хочет, чтобы его убийцу нашли, пусть уже и не осознает этого.

Губы Вайоны хаотично двигались, глаза вращались в орбитах. Она изо всех сил стремилась что-то поведать нам, но не могла. Ее «да» уже не добавляли ничего нового к картине преступления. Господин Тинер просто тыкал пальцем в небо: «Твой убийца заказывал одежду в салоне? – Нет. – Ты познакомилась с ним по дороге домой? – Нет. – Ты его знала прежде? – Нет».

Лети без возражений повторяла вопросы, но было видно, что жертва слабеет, ее пожатия стали едва ощутимы. Моя девочка все качала и качала в нее магию. У ног валялись два измятых и залитых кровью платка, а третий она прижимала к носу.

– Хватит! – крикнул я, не выдержав. – Сколько можно ее мучить?

– Она уже ничего не чувствует, – отмахнулся дознаватель, потом пристально посмотрел на Лети: понял, что я говорю вовсе не о Вайоне. – Да. Сейчас. Еще немного. Держись, Летиция.

Он пожевал губами, раздумывая над следующим вопросом.

– Ты познакомилась с ним…

Тут меня будто подтолкнуло что-то изнутри. Я посмотрел на карандаш, который держал в руке, на листы бумаги. Выдрал из-под скрепки верхний, исписанный, и вложил карандаш в дрожащие пальцы Вайоны.

– Пусть напишет…

– Они не умеют писать! – строго оборвал меня господин Тинер: он расценил мои действия как баловство.

Но я не собирался уступать.

– Они и разговаривать раньше не умели, но Байтас Грыз отлично побеседовал с Летицией по душам!

Лети посмотрела на меня, на дознавателя и сказала:

– Вайона, напиши, где ты познакомилась со своим убийцей! Напиши все, что хочешь нам сообщить!

Мы видели, что время Вайоны, несмотря на все усилия Летиции, заканчивается, но просьба Лети будто пробудила в ней решимость. Грифель карандаша с усилием заскрипел по бумаге, рождая неровные строчки.

«Ночью… у окна спальни… Красивый… как принц… Идем… идем… Я как во сне… Весь день как во сне… Идти… Надо идти… Он ждет… Ждет… Поцелуй… Больно… Пусти… Больно… Больно… Темно…»

Мы с дознавателем, не отрываясь, следили за строчками, господин Тинер проговаривал их вслух. Но вот рука Вайоны упала, карандаш выкатился из нее, а несчастная девушка превратилась в безмолвное тело, которое уже не пробудить, зови не зови…

Я поскорее надел на шею Летиции амулет, прижал ее к себе, согревая.

– О светлые боги… – бормотал господин Тинер, растирая лоб. – Никогда не видел ничего подобного. Столько информации! Срочно нужно доложить. Летиция, Ларнис, вы свободны на сегодня. Летиция, ты отлично поработала.

Отлично поработала! Это так называется? Лети дрожала в моих объятиях и едва держалась на ногах. Я заскрипел зубами, чтобы не сорваться, и напомнил себе, что дознаватель всего лишь выполнял свою работу.

Господин Тинер развязал кошель и протянул две серебряные монеты – плата за день в качестве помощников дознавателя, и одну я собирался потратить прямо сейчас, чтобы накормить Летицию горячим ужином и напоить отваром стосила.

За столиком уютной маленькой кофейни Лети заметно взбодрилась, от мясной отбивной тоже отказываться не стала, чем очень меня обрадовала. Амулет на ее груди сиял ровным светом, показывая, что все в порядке.

– Съешь тоже что-нибудь.

– Я не хочу… Да, хорошо.

Я заказал себе стейк, чтобы составить Лети компанию, лишь бы она спокойно поела. Постепенно щеки ее порозовели, и Лети разговорилась.

– Не так уж и страшно было.

«Да, моя девочка, вот так и думай: совсем не страшно. Ты молодец».

– Жаль, нельзя рассказать Руму и Руби, вот бы я посмотрела на их лица! Нис, я думаю, нам правда повезло: такой опыт уже на первом курсе! Вот увидишь, у Арвила от зависти вся чешуя встанет дыбом, – весело тараторила Лети.