Фрида отчима любила. Она была первым ребёнком, Розалинда родилась только через четыре года, и все это время внимание лорда Валентина, которого Фрида по-простому тогда звала «папой» досталось ей одной. Будущая леди Уайтхилл разъезжала по балам и приёмам, а участие в жизни дочери ограничила общением со сначала кормилицей, а потом няней. Валентин, тяжело переживавший переезд и в душе возненавидевший (если он был способен на такие высокие чувства) Империю, с удовольствием участвовал в жизни маленькой Фриды. Это нельзя было сравнить с Лесным королём, да и незачем: фейри и люди слишком сильно отличаются, Фрида это понимала ещё в детстве. И её не слишком беспокоило, что папы у неё два, а мама что есть, что нет.

Младшая из сестёр, Эвелина пошла в отца полностью: Валентин был так же кукольно, точёно красив и так же сиял. Но он чаще уходил в себя, чаще любил заглядываться на дождь, огонь и что-нибудь похожее, успокаивающее. И улыбался чуть иначе, не открыто и радостно, а мягко, нежно. И совсем уж никогда не смеялся. Повзрослев, Фрида поняла, как злило яркую и экспрессивную мать необходимость жить с таким непохожим на неё мужем.

А ещё Валентин всегда, всегда вытаскивал и Фриду, и позже, Розалинду, а вместе с ними и наказанных слуг из подземелья. По крайней мере, пока леди Уайтхилл не забрала у него ключ. Впрочем, он и тогда научился на неё влиять… В какой-то мере. И Фрида, чувствуя тошнотворный привкус во рту, поняла, что сейчас увидит.

- Марго! – от акцента, милой гортанной «р» Валентин так и не избавился. – Как ты можешь… О! – Он огляделся, побледнел и схватился за сердце. Театральный жест в его исполнении смотрелся совершенно естественно.

- Я нашла их всех! – таким довольным тоном, будто сама рыскала по столице, объявила леди Уайтхилл. – Милорд, я подумала, как неудобно, должно быть, вам ездить к ним после клуба – и собрала их здесь. Как раз у нашего дома. Чтобы вам было комфортно, любимый.

Валентин вздрогнул – и Фрида вздрогнула вместе с ним. Леди обернулась, бросила на неё один красноречивый взгляд – «Не вмешивайся!» – и продолжила:

- Милорд, вы не будете против, если я понаблюдаю?

Фриде хотелось заткнуть уши. А ещё – провалиться сквозь землю. Она отлично понимала, что вмешаться сейчас значит просто оказаться или скованной вместе с остальными, или выставленной за дверь. Когда леди Уайтхилл что-то собирается сделать, она это сделает – это все в доме знали даже лучше молитв.

- Д-дорогая, - голос Валентина упал до шёпота. – Тебе не кажется, что это чересчур?

- Чересчур? – Леди указала на скованного мальчишку. – Вот это чересчур!

- Марго, любимая! – Валентин рухнул перед ней на колени. – Прошу…

«А быть выставленной за дверь неплохая идея», - решила Фрида. И, подобрав юбки, аккуратно обошла пленниц – ни леди, ни лорд её уже не замечали – поднялась по лестнице и с удовольствием вышла на свежий воздух. В голове билась одна мысль: «В моей семье такого не будет!» Леди Уайтхилл любила, когда перед ней унижаются, и заставляла это делать как слуг, так и домочадцев. Фриде от этого становилось тошно. А ещё от собственной беспомощности. После подобных сцен она уже не была уверена, что однажды не наберётся смелости и не подмешает матушке какой-нибудь занятный настойчик, после которого леди медленно, но верно увянет.

«Если бы я умела колдовать, как фейри, - думала Фрида, направляясь к гостевой башне. – если бы мне не нужно было соблюдать ритуалы… Только пожелать – и всё». Но крови фейри в ней была только половина, увы…

Снаружи было прохладно, и Фрида пожалела, что не захватила накидку. В воздухе висел стойкий запах мокрой земли, дерева и листвы, к нему тоненько примешивалась сладкая цветочная струйка. Громко, словно соревновались, кто кого перекричит, орали в пруду лягушки.

Фрида вдохнула поглубже – после дождя дышать стало легче, мокрая тяжесть уже не давила – и направилась было к гостевой башне, как тихий голос окликнул:

- Фрида, постой.

Она замерла, выдохнула и, обернувшись, удивлённо спросила, думая, что ослышалась:

- Грэг?

В темноте он казался серым печальным призраком – одним из тех, что действительно бродили по замку и саду вокруг.

- Нам нужно поговорить. Идём, - он поймал её за руку и повёл, как поняла Фрида, к дальней беседке в глубине сада. Дальше была только роща, и она сейчас настороженно шелестела листвой, будто о чём-то предупреждая.

В беседке Фрида отодвинула побег вьюна, стряхнула капли дождя со скамейки и тихо поинтересовалась:

- Что случилось?

Грэгори огляделся, чутко прислушиваясь, потом тоже сел – на скамейку напротив – потянулся и взял Фриду за правую руку.

- Это браслет Лесного короля. - Прозвучало это вовсе не как вопрос, но Фрида кивнула, а потом ответила:

- Да.

- Он попросил тебя найти фейри, который убивает в столице людей. И ты согласилась.

Фрида пожала плечами.

- Да, почему бы и нет? Это не первый раз, когда я кого-то ищу по его просьбе. Ты же знаешь, мне легко принять чужую личину, я вхожа в высокое общество, и у меня достаточно денег, чтобы выкупать время от времени полукровок, вроде нас с тобой, которым, впрочем, повезло меньше. Ну и что же?

- На этот раз это не полукровка, Фрида. Ты разве не чувствуешь? Даже воздух в столице изменился, там разит кровью…

- Грэг, ты поэт, - не сдержалась Фрида. – Я понимаю. Но столичный воздух постоянно чем-то разит, и в этом нет ничего странного.

Грэгори её веселья не поддержал, даже не улыбнулся. Наоборот, помолчав некоторое время (Фрида ждала), он очень серьёзно продолжил:

- Я знал одного из убитых. Близко знал. Виконт ди Варни, может быть, ты слышала?..

- Он приехал из Конфедерации поступать в Залесский университет, - подхватила Фрида. – Но откуда ты?..

- Не спрашивай, - оборвал её Грэгори. – Достаточно того, что той ночью мы встречались в… одном месте, но Уиллис ушёл раньше…

Фрида чувствовала, как тяжело Грэгори даётся рассказ – полукровке-менестрелю-то, привыкшему сочинять истории!

- Я ненадолго задержался, - продолжал Грэг, - и отправился за ним.

- Зачем?

- Фрида! – его голос дрогнул. – Леди не нужно знать такие вещи.

- То есть вы встретились в борделе, он заплатил и ушёл, а ты остался, чтобы получить у хозяина свою долю, - кивнула Фрида. – Я, может, и леди, но ты забываешь, что мне иногда приходится рыскать по столице в самых разных обличьях. Так что продолжай спокойно. Ты оправился за этим виконтом: вы договорились продолжить у него дома, я угадала?

- Фрида. – Не нужно было вглядываться, чтобы увидеть, как Грэгори покраснел. – Боги, ты понимаешь, насколько это… Ты дочь моей госпожи…

- А ты представь, что я посудомойка, и тебе сразу станет легче, - перешла на фейрийский Фрида. – Ну так чем ты хотел меня испугать? Ночь была туманная…

- Я видел, как его увели – это была сирена. Она пела…

- Ты можешь наиграть её песню?

Грэг кивнул, но тут же добавил:

- Позже. Никто здесь не знает, что я музыкант, и я хотел бы, чтобы так и оставалось.

Фрида, тоже скрывавшая свой талант танцовщицы – слишком от него несло магией, – только понимающе улыбнулась.

- Дальше за ними я не пошёл, - продолжал Грэгори. – Просто не смог: этот туман, он… сковывает. Наверное, поэтому свидетелей никогда нет. Но позже я видел в тумане женскую фигуру. И… и демона.

- Демона? – ахнула Фрида. – Грэгори, милый, откуда здесь взяться демону?

- Есть множество способов призвать демона, - впервые за весь разговор улыбнулся Грэг.

- Да, но это должен сделать человеческий маг, фейри не могут!..

- Вот именно. Поэтому, Фрида, тебе нужно отказаться от предложения Лесного короля: его магия не защитит тебя от демона.

- Брось, Грэг, он убивает только мужчин.

- Пока, - кивнул Грэгори. – Ты же знаешь, что демону всё равно, кого жрать. Это сирена может поманить только мужчину…

Фрида задумчиво постучала пальцами по скамье.