Последнее, что она слышала – стук собственного сердца, гулкий и быстрый-быстрый. Что-то говорил подхвативший её герцог: Фрида видела, как шевелятся его губы. Наверное, снова ругался.

***

Очнулась Фрида уже в своей спальне. Рядом в кресле спала Мира – хотя было ещё совсем не темно, солнце ещё даже не садилось.

В другом кресле, слева от кровати сидела экономка. Она встрепенулась, когда Фрида попыталась повернуться на другой бок.

- Что…

- Тише, миледи, прошу вас. Доктор сказал, что вам нельзя волноваться. Вам нужно лежать…

- Я лежу, - отмахнулась Фрида. – Где герцог?

- Милорд привёз вас, а потом, когда врач с вами закончил, отвёз его во дворец. И пока не возвращался.

Фрида откинулась на подушки и закрыла глаза.

- Миледи, Его Светлость оставил вам письмо. Вы хотите прочитать его сейчас?

Фрида встрепенулась.

- Да. Где?..

Экономка взяла с прикроватного столика конверт и передала Фриде. Та торопливо достала из него короткую записку: Эш был немногословен, но самое важное написал. Он уведомил супругу, что с её другом всё в порядке. Герцог также добавил, что пока Фрида не решит, что с ним делать, её Грэгори временно поживёт в их доме. Конечно, со слугами.

- Миссис Блаут, это правда, что сегодня из дворца привезли молодого человека?..

- Я выделила ему комнату внизу, - кивнула экономка. – Он отсыпается. Это кто-то из ваших слуг, миледи?

- Мой друг, - покачала головой Фрида. – Будьте добры, обращайтесь с ним хорошо. Я буду очень благодарна.

- Конечно, миледи. - Удивление экономка скрыла мастерски.

- Миссис Блаут, ещё одно. Я просила вас найти родовые портреты…

- Да, миледи. Мы нашли, но они в ужасном состоянии. Хорошо сохранился только портрет покойного герцога…

- Отлично. Принесите его сюда, пожалуйста. И, - Фрида повернулась к Мире, - уведите мою камеристку спать. Бедняжка…

Экономка неодобрительно покачала головой – бедняжкой миссис Блаут считала герцогиню, особенно если той понадобится соня-камеристка, а той не будет. Но приказ, конечно, исполнила.

А через десять минут горничные внесли и поставили у стены перед Фридой портрет.

- Благодарю. И это всё – теперь оставьте меня, пожалуйста.

- Миледи, если что-то понадобится… - начала экономка поглядывая на звонок для слуг.

- Я им воспользуюсь, - Фрида посмотрела туда же. – Не волнуйтесь, миссис Блаут. И спасибо вам.

Экономка улыбнулась, подоткнула одеяло и вместе с горничными вышла. Фрида, чувствуя лёгкое головокружение, медленно села. И, опираясь о подушку, повернулась к портрету.

С него на герцогиню Виндзор смотрел Ричард – только в роскошных, парадных одеждах.

Фрида уговорила себя не волноваться. Осторожно передвинула свечу, присмотрелась… Ричард, вылитый, разве что не с застенчивым или виноватым, а надменным взглядом. И улыбкой не такой солнечной…

Фрида опустилась обратно на подушки и закрыла глаза.

«Я подменыш… Настоящего ребёнка я забрал – ты знаешь, что фейри делают с человеческими детьми? Мой настоящий отец поставил ему барьеры, он вынужден подчиняться фейри…» - говорил подменыш в маске.

«Дикон заколдован. Он вынужден служить мне. Его заколдовали фейри…», - вторил ему Эш Виндзор.

- Боги, - еле слышно простонала Фрида. – Боги… Но как же так? Он? Невозможно…

Возможно – она уже поверила. Живот снова задёргало, и Фрида заставила себя успокоиться – это было нелегко. Потянувшись, она дёрнула за шнур звонка.

- Миледи, - тут же заглянула горничная.

- Принесите мне снотворное. Узнайте, не оставил ли врач на этот счёт рекомендаций. И унесите портрет обратно.

- Да, госпожа.

Когда миссис Блаут с чаем и каплями пришла к герцогине, та хохотала, зарывшись лицом в подушки. «Нервный срыв», - решила экономка, и чуть не силой влила в Её Светлость капли. Та всё смеялась и что-то горячечно бормотала на странном языке – наверняка фейрийском, лорды же любят им щегольнуть.

Экономка подождала, пока капли подействуют, потом потушила свечи и осторожно закрыла за собой дверь. Одной горничной было приказано дежурить у комнат госпожи – на всякий случай.

А герцог так и не приехал.

Погода во второй половине дня испортилась: солнце закрыли облака – сначала лёгкие, как дымка, они набухли от влаги и посерели. Потянуло дождём.

Опустив створку окна и отодвинув занавески, Эш объезжал пригороды столицы, смотрел на неподвижные – ни один листок не качнётся, ни одна веточка не шелохнётся – деревья и чувствовал странное беспокойство.

Застывший воздух пах дымом, и Эш не мог понять: ему это чудится, или всё правда?

«Всё страньше и страньше», - писал какой-то математик в ныне всеми любимой книге. (На самом деле, хватило того, что она понравилась вдовствующей императрице. Сам Его Величество книгу не читал, но когда во время одного из приёмов мать выразила ею искреннее восхищение и обернулась к сыну за поддержкой, Генрих предпочёл также восхититься). Эш тоже не читал и даже название не помнил – зато читал Дикон. Вслух. Ричард, как и императрица, был безумно восхищён – настолько, что даже рискнул убить пару вечеров и позволить хозяину тоже это удовольствие распробовать. Эш мало что понял да ещё и высказался, что, дескать, траву для вдохновения нужно покупать у доверенных источников, а поставщика этого писателя стоит проверить – не иначе как шаманит и с фейри нелегально якшается. Дикон в ответ обиделся и весь следующий день разговаривал исключительно тремя словами – «да», «нет», «господин» - и оттаял только, когда Эш принёс ему подарочное издание с автографом.

Ни сюжета, ни героев Эш уже не помнил, но некоторые цитаты (к примеру, «У меня положение безвыходное, но я хоть брыкаться могу!») зацепились накрепко и теперь всплывали, особенно, если положение им действительно соответствовало. А сейчас оно соответствовало.

Эш, честно говоря, был о себе высокого мнения, и привычка людей не замечать очевидное всегда вызывала у него высокомерный смех. Но сейчас, обдумывая всё случившееся, Эш не мог не прийти к выводу: пусть и фейри, но он так сжился с людьми, что подцепил их привычки.

Известно: фейри открывают порталы, и раз-два в год люди могут попасть в их страну. Или фейри могут прийти в мир людей – древний лес вроде Виндзора до сих пор гостеприимен. От городов далеко, а в деревнях железа не так уж много – к тому же, кто потащит его в чащу звёздной ночью в полнолуние? Итак, люди встречаются с фейри – и те, и другие любопытны и жадны до всего нового – и у них время от времени рождаются полукровки. Об этом все знают. Но кто потащится в чащу в полнолуние да ещё и в строго нужную ночь? Высокородной леди просто незачем это делать, даже если она каким-то чудом узнает верную дату и уж совсем изумительно наткнётся там на свободного фейри, на котором ещё не висят гроздями селянки. Леди – ну правда, глупость какая, их же иначе воспитывают. Но даже если попадётся бунтарка да ещё и удачливая – ей просто не проскользнуть незамеченной. Все эти гувернантки, горничные, камеристки, компаньонки обязательно проснутся и поинтересуются, куда это их госпожу понесло на ночь глядя. Поэтому полукровок среди высокого (да даже и среднего) сословия нет и быть не может.

Однако… Магия из Фриды тянулась и тянулась превосходно. Хорошо, допустим, дело в не рождённом младенце. Иллюзию, наложенную на комнату, драгоценная супруга тоже распознала – не дух же ей подсказал? Который подозрительно к ней благоволит. Вспомнить ещё тягу к зельям, дружбу с другими полукровками, умение работать с иллюзией и владение артефактом. Допустим, всё это ещё могло как-то объясняться (хотя и эти объяснения трещали по швам), но как быть с арфой сегодня утром? Эш лично приволок её с «той стороны» и прекрасно знал, что разбудить её струны может только чужая магия. Что, снова артефакт – у леди Фриды их просто залежи, которые она невесть где очень успешно прячет?

Но больше всего Эша удивило поведение императрицы. Её Величество не знала, кем действительно является герцог Виндзор, но (Эш был уверен), давным-давно догадалась. И сегодня из кожи вон лезла, чтобы рассказать Фриде, какой у неё муж с придурью. И Эш заметил, как супруга косилась в его тарелку – раньше не замечала, а теперь подсказали, что мясо он не ест. Для других это всего лишь странная диета, модное вегетарианство, и только посвящённые знают, что мясо для фейри – яд. Знает весь Тайный сыск императора, сам Генрих, фейри и полукровки. К кому из них может относиться Фрида?