Недавно мы вместе с руководителями совхоза обсуждали эти вопросы на парткоме. В 1985 году совхоз обещал организовать контейнерную уборку! Но что-то она не пошла. В прошлом году обещали крупную мешкотару, но под нее нужны погрузчики, которых пока в совхозе нет. Комбайны не идут, потому что под них нужны маленькие самосвалы, а город посылает МАЗы. Но ведь можно и самим механизаторам придумать транспортер, чтобы закидывать мешки и на МАЗы!?

Б. Л. Вам доводилось встречаться с родителями, недовольными условиями труда в колхозе?

П. С. Много. Последний факт: родительница жаловалась на то, что дочь работает по двенадцать часов. Девочка, правда, не жаловалась. Сами студенты никогда не жалуются. Это, с одной стороны, хорошо, но, с другой стороны, и опасно. Опасно получить в бригаду человека слабого, которому эта работа не по силам, который никакой радости от этого труда не испытывает. И я понимаю рассерженных родителей. В какой-то мере я с ними согласен, и когда бываю на полях, спрашиваю: когда студенты ложатся спать? И всегда полушутя наши начальники отвечают: «Да что Вы о них заботитесь, им надо давно спать, а они еще танцуют». Так это же непорядок! Потому что они спать будут в борозде. Мне думается, что вот такой настрой создают наши старшекурсники! Они сильнее, выносливее, они могут позволить себе такие нагрузки. А девчонка, которая никогда не занималась подобной работой, — ей трудно. И для нее труд должен быть посильным.

Б. Л. Известно, что соревнование там, в колхозе, и тут, в университете, далеко не одно и то же. Там оно «работает» по максимуму, здесь же…

П. С. Да. И прежде всего потому, что там виден результат. Для всех. Мы пытаемся здесь тоже сделать что-то, пересматриваем условия соревнования почти каждый год. Потому что труд здесь творческий, труд неформальный. Мы будем, конечно, заниматься этими вопросами, но, думаю, больших успехов здесь не достигнем, поскольку такой труд плохо поддается формализации, а значит, сравнению. А в колхозе всем все видно: ведра, тонны, гектары! И люди все на виду, не по кабинетам разбежались, а вот тут двенадцать человек и там двенадцать человек, этот до флажка дошел, а этот отстал.

Б. Л. И до слез бывает обидно, что банка с джемом уплыла на подведении итогов в другую бригаду…

П. С. Конечно, потому что старались, работали…

Я еще раз хотел бы обратиться к воспитательному значению физического труда в поле. Где его сейчас найти, кроме совхоза? Я не могу придумать! Спорт хорошо — но это не то… Труд на полях… даже дождик идет, и то эстетично… А хорошая погода? Замечательные пейзажи у нас под Красноуфимском!

Но чтобы это все воспринимать, человек не должен быть загнан, как лошадь. Он должен работать, а не надрываться. Иначе всего этого не увидит. Я бы назвал это и экологическим воспитанием. Поэтому хотелось бы выделить часа два в день, поговорить с ребятами, о чем они думают, как понимают свое место и свою работу в колхозе. Я уже ушел в своем возрасте от них… уже многое не понимаю, иногда своих детей плохо понимаю. Потому что мы не одни воспитываем своих детей, к сожалению. Пресса, телевидение, жизнь, окружение… Может, потому что меньше общаемся со своими детьми в процессе труда? Я вспоминаю своего отца — как он мощно и красиво работал, косил, копнил, рубил лес, дрова, бросал мешки. Наверное, все люди под шестьдесят лет вспоминают, сейчас ведь многие пишут об этом, и все почти идеализируют свое детство, хотя детство было трудное. Но оно было интересным. Оно и делало человеком… Мы становимся, конечно, немножко интеллигентами и что-то теряем… И я искренне жалею тех молодых людей, которые лишаются такого труда, самостоятельности, самоуважения через труд…