- Это просто мучение какое-то… - хрипло выдохнул он. Запястья под ее ладонями дрогнули и замерли.

Замерла и Саня.

- Правда?

- Это очень больно – когда не можешь обнять, - тихо ответил он. – Я так без этого измучился, Сань…

Она охнула, всхлипнула, разжала руки и рухнула на него. Пробираясь ладонями под его шею, под начало спины, прижимаясь.

- Вот, вот, смотри, я тебя обнимаю! Видишь? Чувствуешь?!

Его руки крепко и крест-накрест легли на ее спину, скользнули вниз, немного приподняли и двинули женские бедра – и вот они уже одно целое.

- Вот теперь – чувствую, как обнимаешь.  Всесторонне.

***

- Саш, а Шура знает? – Саня пристегивала ремень безопасности.

Жаркая страсть в постели сменилась ворохом бытовых и иных вопросов. Саша категорически настаивал на скорейшем отъезде. Аргументов и желания отказывать у Сани, собственно, не было. Работа у нее в последнее время встала, Ротермель махнул на нее рукой и мрачно велел беречь себя, и нос не показывать в офис, дескать, грех на свою душу он брать не намерен  - не дай бог что случится с ней, бледной до зеленого прямо на работе. А сейчас Саня даже не верила, что ей было так плохо. Теперь она чувствовала себя легкой и звенящей, как воздушный шар. Но события все равно неслись ужасно быстро. Она собирала вещи, а Саша готовил ужин. Чтобы поверить в реальность происходящего, приходилось периодически повторять это вслух. Она выходит замуж. Она переезжает в другой город. У нее будет… пасынок?!

- Ждет  - не дождется, -  «бэха» тронулась с места. Санину машину Саша обещал перегнать в самое ближайшее время. Но запретил даже думать о том, чтобы ехать на двух машинах.

- Чего ждет? – не поняла Саня.

- Тебя ждет!

- Правда?! – ахнула Саня.

Вместо ответа Саша разблокировал экран своего телефона и протянул Сане. Она взяла осторожно. По современным реалиям телефон – это практически твое альтер эго. И дать свой телефон в чужие руки – это очень интимно. Это вам не замуж позвать, это гораздо круче. Это…

- Читай-читай,  - кивнул Саша. – У меня от тебя секретов нет.

Она выдохнула и начала читать. Успела просмотреть несколько сообщений, а потом в носу защипало, глаза заволокло слезами. Саня положила телефон на подставку между креслами и шмыгнула носом.

- Эй, ты чего? – забеспокоился Саша. Протянул руку, тронул ее пальцы. – Там же нет ничего обидного. Сань?! Ты чего расстроилась, Санечка?! Обиделась? На что?!

- Не обиделась я, - Саня смахнула слезы, перегнулась и коснулась немного уже колючей щеки губами.  – Люблю я вас, Оболенские, сил не т как.

- Ну и было бы из-за чего плакать? - он еще раз коснулся ее пальцев, а потом снова вернул руки на руль.  – Это же глубоко взаимно.

Сырым, пахнущим влагой, ветром и переменами мартом по прямой и ровной, как стрела, дороге черная «бэха» мощно и плавно  несла двух людей к их новой жизни вдвоем. 

Из раскрытого окна, как жаром из печи, пахнуло сиренью  - сильно, сладко.  Кусты сирени – это единственное, что было посажено на этом участке земли, когда Саня с Сашей переехали в дом. Теперь же к сирени под окнами прибавились шиповник вдоль забора, можжевельник у самой двери, две вишни и лиственница. И это Саша только начал. Он всю весну возился на земле, не подпуская Саню близко к работе, оставляя ей лишь роль наблюдателя и критика. А осенью обещал высадить ель и калину.

Саня вышла на крыльцо. Удивительно, как дом, который в первый приезд показался ей хмурым и неприветливым в своей пустоте, за пару месяцев превратился… в ДОМ. С алой геранью и занавесками на окнах, с еще хрустящим  постельным бельем на новой широкой кровати на втором этаже, с теплыми ступенями лестницы и большой удобной кухней. 

И со сладкой пахнущей сиренью под окном.

Саня вышла на заднее крыльцо. Там пахло не сиренью, а  свежеструганным деревом – Саша колдовал над недостроенной баней, доводил ее до ума. Дальше у него по плану была беседка. Саня вдруг некстати вспомнила его неуютную и не слишком чистую квартиру – ту самую, в которой все началось. Ну, почти началось. А потом еще раз обвела взглядом весь участок. Она и предположить не могла, что ей достался такой хозяйственный и домовитый муж.

Да, с позавчерашнего дня уже точно муж. Теперь она Александра Оболенская официально.

Пиликнул телефон. Саня разблокировала экран и улыбнулась. Еще один Оболенский на связи.

Шурка прислал фото итогового  табеля. И что это был за табель…

Шура: Смотри. Ни одной тройки!

Саня: Чувак, ты офигенно крут!

Шура: Мама сказала, что если я окончу год без троек, она подумает насчет хоккея!!!

Тут Саня не выдержала – и позвонила. Шурка ответил сразу, на заднем фоне слышались детские голоса и трель звонка.

- Ой, я не вовремя, наверное.

- Нет, все нормально! – радостно затараторил Шурка. – Классный час только что кончился. Все, у меня каникулы!

- Поздравляю! – от души рассмеялась Саня. – И с каникулами. И с оценками!

Про себя она отметила, что «подумать насчет» - это еще не твердое обещание, и больше похоже на уловку. Но, может быть, и правда Шуркина мечта сбудется.

- Ага, спасибо! – так же радостно отозвался Шурка. – Я на эти выходные к вам приеду, ты помнишь?

- Помню.

- Сань, - у Шурки голос звенел от переполнявших его радостных эмоций. – А мы с тобой на картинг гонять поедем?

- Это вряд ли,  Шур,  - вздохнула Саня. – В смысле, поедем, но гонять ты будешь с папой.

- Папа не умеет гонять!

- Ему об это только не говори! – снова рассмеялась Саня. – Шур, я тебе обещаю.  Через год мы с тобой устроим гран-при картингового клуба «Адреналин».

- Договорились! – Шурку сегодня ничто не могло надолго сбить с его ликующего настроения. – Сырных булочек сделаешь в субботу? – потом спохватился. – Пожалуйста!

- Договорились! – вернула ему слово Саня. Потом они распрощались, Саня убрала телефон в карман джинсов. Тронула слегка колючий можжевельник, похожий на Сашину щетину. И еще раз вздохнула. Не светит ей в ближайшие месяцы ни картинг, ни батут, ни каток. Ей даже работа в ближайшей перспективе уже тоже – не светит. Потому что ее муж, Александр Оболенский – домовитый, хозяйственный параноик и тиран.

Саня не бросила Ротермеля с его планами расширения в Белоярск. И даже помогла с открытием офиса и обучением персонала – пару недель успела поработать. А потом Саша быстро нашел Ромке грамотного и надежного специалиста Сане на замену, она еще недельку потусовалась в офисе, а потом Рома вежливо поблагодарил ее за помощь, перечислил причитающиеся деньги и сказал, что более не смеет ее отрывать от мужа. Муж же  - впрочем, на тот момент  еще не муж! – довольно ухмыляясь и игнорируя ее нахмуренные брови, авторитетно заявил, что нечего делать в душном офисе и незачем дышать загазованным воздухом на улицах города, а куда как лучше – дома. Там птички поют,  скоро все зацветет, воздух свежий и вообще – войди в мое положение, Санечка, я же о тебе и карапузе беспокоюсь! Ну и кто из них в положении, спрашивается?!

Впрочем, если рассуждать здраво, то Саша был абсолютно прав.  Дома было чудесно. Только поначалу очень не хватало людей. Саша приезжал домой только вечером. Пару раз наезжал с визитом Генка – но лишь пару раз. Нет, днем Сане было чем заняться – дом надо было отмывать, обустраивать, обживать  - в общем, дом не просто просил – требовал женской умелой руки. Но все же человеческого общения  недоставало.   Все Санино общество в течение дня могли составить разве что грузчики, привезшие мебель или еще что-нибудь для дома. Правда, потом Саня познакомилась с Сергеем Ивановичем.

Когда за спиной раздалось басовитое, протяжное и слегка даже как будто вопросительное «Муррр-мяууу», Саня выронила из рук новую бульонную чашку, которую только что достала из коробки.  Саня медленно обернулась. На подоконнике сидел огромный рыжий кот и дружелюбно смотрел на Саню, подрагивая кисточками на кончиках ушей.