– Разве я говорил о соперничестве? – возразил Наир. – Я лишь имел в виду, что, если дворцы и богатство столицы соединить с этим краем изобилия и процветания, здесь появилось бы воистину сказочное владение короля.

– Возможно, – безразлично согласился Эливерт.

– Здесь красиво! Этот город много лучше нашего Берфеля, и чище… – добавила с серьёзным видом Граю.

– Да, Воробышек, – согласно кивнул Эливерт.

Настя с любопытством таращилась вокруг.

И впрямь земля обетованная! Пожалуй, это место можно было назвать раем!

Но она помнила, что и здесь, в чудесном сказочном королевстве, нашлось место злу и бедам. И кто-то здесь, среди цветущих садов, хлебнул горя сполна – среди доблестных стражей порядка нашёлся подлец, превысивший свою власть, безвинно осудивший человека, испортивший жизнь юной девушке.

Пусть он заплатил своей жизнью, разве это исправило сотворённое им зло?

И здесь кузнец Давмир стал невольным убийцей, обречённым на скитания. И здесь, в земле процветания и счастья, живёт теперь одинокая и безутешная эрра Вириян, потерявшая свою любовь, обречённая на горькую долю вдовы.

У ворот Эливерт сделал вид, что он впервые в Сальваре. Дозорные, увидевшие его сейчас, подивились бы тому, как хорошо он ориентируется в незнакомой обстановке. Атаман выбирал дорогу слишком уверенно для впервые прибывшего в город.

Он сосредоточился на каких-то своих мыслях, разом растеряв привычное красноречие.

Наконец, свернули с центральной улицы на узкую боковую – менее оживлённую, но всё такую же чистую, опрятную.

– Эл, что-то не так? – спросила Настя, поравнявшись с разбойником.

– С чего ты взяла? – поспешно ответил он вопросом на вопрос.

– Не слепая – вижу. Ты молчишь, не паясничаешь… Ты будто не рад предстоящей встрече?

– Мы привлекаем к себе слишком много внимания, – сказал Эливерт, переводя тему, заметив, как встречные прохожие провожают их долгими взглядами.

– Ну да, – согласилась Настя. – А чего ты ожидал? Погляди на нас! Твой щегольской вид вольного бродяги любому бросится в глаза. Наир светит своей нечеловеческой красотой. Даже тот, кто не увидит его острые уши, без труда поймёт, что это лэгиарн. К тому же с нами ребёнок в платье, которое явно не по размеру. Ну и, наконец, мои рыжие кудри – у кого ещё здесь ты видел такие? После этого ты ещё удивляешься, что мы к себе привлекаем внимание?

– Я не удивляюсь, – хмуро отозвался разбойник. – Но это плохо. Вириян это не понравится.

– Вириян? – Настя задумчиво оглядела своего притихшего приятеля. – Эл, мне начинает казаться, что ты её побаиваешься… Но я просто не могу в это поверить. Чтобы великий и ужасный атаман Лэрианора струсил перед женщиной!

– Я не струсил! – огрызнулся Эливерт. Потом тяжело вздохнул и добавил с видом побитой собаки: – Но мне чуток не по себе… Я не знаю, как нас встретят. При моём последнем визите Вириян велела мне не сметь появляться в этом городе. Стало быть, не портить ей репутацию своей воровской физиономией… А я припёрся, да ещё и не один. Завтра весь город будет говорить о нас. Ей это не понравится.

– Здорово! – хмыкнула Настя. – Ты хочешь сказать, что нас могут попросту не пустить на порог?

– Ну-у-у… – протянул Эл, – это вряд ли. Вириян хорошо воспитана, милосердна и не лишена такта. Пожалуй, она не позволит себе такой выходки. Но, не удивляйтесь, если такое всё же произойдёт…

– Зашибись! – вздохнула Романова.

– Интересно, а куда ты тогда будешь девать Граю? – поинтересовался Наир с изрядной долей злорадства в голосе.

– Я надеюсь на лучшее! Женщины часто делают и думают не то, что говорят, – пожал плечами атаман.

– Хочется верить, что это как раз тот случай, – вздохнул лэгиарн.

***

– Здесь, – Эливерт попридержал Ворона.

Широкая и немноголюдная улочка привела их к красивой ухоженной усадьбе. Дом портнихи не отличался той помпезностью, которая, как успела заметить Романова, была присуща особнякам зажиточных горожан, но выглядел просто потрясающе: сложенный из белого камня, с добротной крышей, застеклёнными окнами и резными наличниками.

Садик обнесён невысоким кованым заборчиком. Тёмные ветви чугунной лозы переплетались с живыми лианами, обвивавшими изгородь. Под окнами цвели аккуратно подстриженные декоративные кустарники, вроде белой сирени или жасмина.

Дальше за домом тянулись к небу деревья повыше. Судя по мощным зелёным кронам, внутри усадьбы раскинулся фруктовый сад.

Попасть во двор можно было через добротные ворота, совершенно новенькие, ещё пахнущие древесной смолой. Над ними высилась долговязая жердь колодца-журавля.

У ворот, по обе стороны, стройными шеренгами выстроились аккуратные клумбы, пестреющие изобилием цветов. Над ними с деловитым жужжанием гудели пчёлы.

Словом, всю усадьбу окружала атмосфера уюта, ухоженности, достатка и некой изысканной, строгой простоты, которую хотелось назвать «хорошим вкусом».

– А эрра Вириян, похоже, не бедствует! – оценив дом, рассудил Наир.

– Разве я утверждал обратное? – не глядя на него, сказал Эливерт. Всё внимание разбойника было приковано к высоким воротам, светлое дерево которых на солнце горело золотом. – Она шьёт шмотки разным богатеям. Ясно-понятно, такие искусные руки ценятся дороже золота. Граю, тебе здесь нравится? Как тебе твой будущий дом?

Граю, вновь восседавшая на серой Мыши, кажется, лишилась дара речи. Глаза малышки сияли, как роса в первых рассветных лучах.

– Это же просто дворец, дядь Эливерт! – восхищённо пролепетала девочка. – Здесь должна жить королева!

– Здесь будешь жить ты, воробьиная королевна, – усмехнулся Ворон. – Если нам повезёт… Ладно, останьтесь здесь!

Эл указал туда, где у палисадника высился столб коновязи. Гостей у Вириян, наверное, бывало немало, и предусмотрительная хозяйка побеспокоилась об этом.

Настя и Наир отъехали туда, куда им велели, при этом, правда, одарив Эла весьма красноречивыми взглядами. За оградой захлёбывалась в грозном лае собака, но теперь, когда друзья немного переместились, она замолкла.

Сам Эливерт привязал Ворона и направился к воротам. Наир тоже соскочил с Глелоу и привязал остальных лошадей.

– Ты нам здесь до утра предложишь постоять? – любезно поинтересовался лэгиарн вслед уходящему разбойнику.

– Без обид, друг! Но сначала я один. Разузнаю, что к чему. Сечёшь? Я давно её не видел.

– Иди! – угрюмо позволил Наир.

Эливерт твёрдым шагом направился к усадьбе. Как ни странно, притихшая собака так и не начала лаять вновь, словно признала в атамане своего.

Прежде чем разбойник дошёл до ворот, в них приоткрылась небольшая калитка, из которой вышла женщина.

Настя не торопилась покинуть седло, и с высоты роста Искры она прекрасно могла наблюдать всю картину происходящего.

Хозяйка дома казалась несколько старше самой Романовой, высокая, стройная, одетая в простое, но элегантное платье. Длинные орехового оттенка волосы, собраны в свободную косу. Миловидное лицо с безупречной кожей. На плечах ажурный белый платок.

Увидев Эливерта, она ничем не выдала удивления. Лицо её оставалось холодным и равнодушно-спокойным. И лишь по тому, как резко она замерла, застыла на месте, Настя угадала, что в действительности неожиданное столкновение с атаманом её потрясло.

Но девице понадобился всего миг, чтобы взять себя в руки – она скрестила руки на груди, запахнувшись в изящное кружево своей шали.

– Эливерт? – сказала она почти спокойно, лишь с едва заметной ноткой удивления.

– Здравствуй, Вириян! – отозвался разбойник, глядя себе под ноги.

Настя глазам своим не верила – ни тебе привычных заигрываний, ни язвительной ухмылочки! Стоит себе атаман, потупив взор, аки нашкодивший сорванец. Что же это за дамочка такая – эрра Вириян, если заставляет самого Вифрийского Ворона сменить гордыню на смирение?

– Зачем ты здесь? Я же просила… – снова заговорила хозяйка, бросив короткий взгляд в сторону Романовой и лошадей у коновязи.