В лунном свете блестела разбитая бутылка, шуршал на ветру полиэтиленовый пакет. Вытянувшись цепочкой вдоль чугунной ограды, к особняку бежали собаки. За огромной серой псиной трусили штук шесть разномастных особей. Замыкало цепочку странное существо. Ни один кинолог не определил бы его породу. Продукт случайной селекции. Морда, покато перетекающая в череп, напоминала бультерьера. Длинные лапы, могучая грудь, широченная спина, посвёркивающие из глубины черепа жёлтые глаза, придающие ему свирепый вид.

Оставив дверь "УАЗа" открытой, Акишев медленно двинулся к воротам. Ледяной ветер трепал полы расстёгнутой куртки. Акишев застегнул молнию и боком протиснулся в приоткрытые створки ворот.

Он шёл к парадному, откуда доносился жуткий скрежет. На площадке возле ступенек, царапая когтями гранит, сидел тот самый пёс-мутант. Лобастая башка с глубокими провалами глазниц, в которых мерцали жёлтоватые зрачки, делали его страшнее собаки Баскервилей.

Зверь был совсем близко. Один бросок и…

– Сгинь, тварюга, – прошептал Акишев, медленно доставая пистолет.

Пёс поднялся, отошёл в сторону и снова сел, глядя Акишеву прямо в глаза. На морде темнела засохшая кровь.

Акишев судорожно сглотнул.

– А ну, пошёл отсюда, – негромко сказал он и взвёл курок.

Собака прижала уши, но осталась на месте.

Кроме страха быть разорванным в клочья, Акишев ощущал что-то ещё – неведомое, могущественное, тревожащее – в темноте дверного проёма. Акишев медленно шагнул к нему, но вдруг заметил сбоку серый промельк. Оглянулся.

Собаки окружали его с трёх сторон.

Акишев прислонился спиной к стене и вскинул ствол.

– У-у, тварюги…

Палец на спусковом крючке готов был в любую секунду сделать смертоносное движение, но тут из-за облаков выглянула полная луна.

Всё остальное Акишев видел как в страшном сне.

Вокруг ещё тёплого человеческого тела – над ним поднимался пар – собралась стая. Вожак, припав к горлу добычи, как запойный пьяница, цедил быстро густеющую кровь. Рядом драный пёс с грязными сосульками на хвосте с хрустом грыз кость. В стороне ещё один, лениво слизывал кровь с кисти человеческой руки. Третий, наскоро нахватавшийся парного мяса, растопырив передние лапы и нагнув башку, срыгивал на снег целые куски.

Ясная луна наблюдала за пиршеством псов-людоедов.

Прижавшись спиной к стене, Акишев покосился на мутанта, сидевшего на крыльце. Задрал голову, пёс заскулил протяжно и тонко, как будто изо всех сил старался выговорить какую-то страшную тайну.

Из грустных ореховых глаз к губам тянулись полоски слёз.

2021 г.

– Привет! – бойко бросил Влад, хлопнув Славу по раскрытой ладони, и развернулся к Ольге. – Доброе утро, мадам!

– Утро, – вяло ответила та, открывая дверь пассажирского сиденья и забираясь в тёплую машину.

Ехать им предстояло не больше часа. По трассе в предрассветной тьме стелился клочьями туман, деревья поднимались по бокам чёрными гигантами. Ольга зевала, жмурясь от непривычно раннего подъёма. Владик что-то тыкал в телефоне, одиноко ёрзая по заднему сиденью. Слава задумчиво следил за дорогой, изредка косясь на заспанную супругу. Вскоре он подал вправо, обогнал рейсовый автобус и, когда горизонта залило багрянцем, свернул на гравийный съезд. Машина подъехала к дачному посёлку, выросшему у двух озёр. Он-то и был их целью.

Раскатанный колёсами пригорок вёл к поляне. Роса поблёскивала на траве в рассветной дымке. Слева виднелась берёзовая роща. Меж стройными чёрно-белыми стволами проглядывали ветви рябины с вкраплениями ярко-красных пятен – спелых ягод. Справа росли четыре мощных тополя, чуть наклонившие стволы к воде. Дальше едва заметной колеёй дорога брала ещё правее – к зарослям акаций у самой кромки берега. За ними проглядывал канал, соединявший малое озеро с большим. Маленькое было глубоким, а большое – мельче, сплошь покрыто листьями кувшинки, ряской и клочками тины. Малое заросло тиной только по краям, и гладь воды расплавленной латунью сияла в утренней туманной желтизне.

– Ого, да мы одни! – вдруг хмыкнул Слава, пригибаясь и осматривая местность из-под солнечного козырька над водительским сиденьем.

– Не обольщайся. Скоро повалят туристы. Забраться бы поглубже! Вон, что там за кусты? – Владик махнул на заросли.

– Нет, – раздражённо буркнул Слава. – Как будем на воду спускаться? Давай лучше здесь, у навеса.

У тополей стояла грубая конструкция, сваренная из железных труб, выкрашенных ярко-красным. Скрещенные перекладины поддерживали крышу из шифера. На вытоптанном пятачке под ней трава не росла.

"Раньше там были скамейки для туристов, – вспомнил Слава. – Видно, на случай дождя…"

– Так мы не на другое озеро? А купальщицам не помешаем? Или так интереснее – смотреть на бикини?

Влад хитро глянул на Ольгу, ожидая хоть какой-то реакции. Но та и ухом не повела, продолжая меланхолично пялиться на пейзаж.

– Какие купальщицы? Сентябрь! – фыркнул Слава, выруливая за павильон.

Машину болтало на кочках, трава сухо шуршала под колёсами.

– А вдруг? Пока ещё тепло…

– Ага, то-то во дворе все лужи позамерзали!

– Так это во дворе… А тут почти весна!

И правда, на поляне не осталось и следа утреннего морозца. Всё вокруг было мокрым и каким-то звонко-свежим. Под золотым солнцем ещё ярче выступили оранжевые пятна в тёмно-зелёных кронах.

Слава припарковался у шиферного навеса, передним бампером чуть не уткнувшись в крайний тополь. Друзья выбрались из машины и стали разгружать багажник. Даже Ольга помогала, ёжась от утренней прохлады. Вскоре под навесом появился внушительный мангал, покрытый застарелыми пятнами сажи.

– А ничего, что мы вот так вот взяли и самое хорошее место заняли? – неуверенно спросил Слава.

– Кто раньше встал – того и тапки… – парировала Ольга.

– Да, только бы нас за шашлычную не приняли, – ехидно бросил Владик.

– В честь какого это праздника? Сегодня же не День авиации…

Ещё чуть-чуть, и на расстеленном полиэтилене появилась всякая всячина: упаковки одноразовых тарелок со стаканами, пара коробок сока, бутылки газированной воды, хлеб, контейнеры с салатом, ну и, конечно же, большой пластиковый бокс с заранее замаринованной свининой. Только стеклянная тара с напитками покрепче осталась в машине, чинно дожидаясь своего часа. Владик наполнил мангал углём, сбрызнул его жидкостью для розжига и повернулся к Славе.

– Ну всё окей! Дальше мы тут сами.

– Может, я хоть мясо на шампуры насажу? – предложил Слава.

– Да что ты, ей-богу? Ольга насадит! И ты забыл? Мы же в этот раз хотели на решётке!

– А, точно…

– Вот видишь! Всё почти готово. Мы разожжём угли и нажарим. Так что ты давай преображайся! – хохотнул Владик.

Слава растерянно огляделся, посмотрел на Ольгу и, получив от неё благосклонную улыбку, полез на заднее сиденье. Вскоре он предстал перед ними в водонепроницаемом костюме, ластах, сдвинутой на лоб маске и акваланге.

Дайвинг стал Славиным хобби ещё с их совместного отдыха за границей. А вот Владику не понравилось. После первого же погружения он заявил: "Больше в жизни туда не полезу!" А Ольга отказалась даже пробовать и смотрела на мужа как на сумасшедшего. Но вот Слава почти не заметил неудобств – таких, как дыхание через рот и давление воды на уши – сразу влюбился в бездну с её разноцветными обитателями и легко сдал экзамен, получив международный сертификат дайвера. Как только прилетел домой, погнал в спортивный магазин за снаряжением.

Теперь они изредка выезжали всё той же компанией: Слава, Ольга и Владик – их друг с университета. Эта поездка была пятой. Неплохо за три месяца, учитывая вечно несовпадающие графики и общую нехватку времени.

Влад с Ольгой прыснули со смеху, глядя на Славу.

– Что?! – картинно возмутился тот и тоже засмеялся.