— Будет обидно, — кивнул я.

А четвёртой картой пришёл император. Я на короткий миг изобразил на лице удивление и разочарование. Затем добавил ещё десятку.

— Пятьдесят, — сказал Джек.

— Поднимаю до сотни.

— Ты блефуешь, малыш Эльдар. Двести.

— Хорошо, Джек, двести. Вскрываемся?

Я обошёл его. Наблюдать, как двигались его желваки, было сплошное удовольствие. А ещё я сорвал самый крупный банк за игру, а он остался с жалкой сотней фишек.

— Хм. Повзрослел внучок, что ли? — усмехнулся дед.

— Есть немного.

— Стесняюсь спросить, как там твой первый навык? Всё никак не выходит?

Тимофей Евгеньевич хмыкнул.

— Альберт Эльдарович, при всём уважении… Это несколько неприличный вопрос.

— Вышло кое-что, — кивнул я. — Когда я спасался из усадьбы от одного высокопоставленного офицера, который подозревал меня в наставлении ему рогов.

— Ха-ха! Фантазёр.

— Ваш внук не врёт, — кивнул Тимофей Евгеньевич. — Поверьте, я хорошо разбираюсь в эмоциях. Как это было, Эльдар Матвеевич? Думаю, об этом можно поведать.

— Увы, нельзя, ваше сиятельство. Служебная тайна. Его жена была нашим клиентом. Пас.

Круг закончился, и Тимофей Евгеньевич объявил:

— Повышаем ставки. По-прежнему «слепая ставка» — одна фишка. Только вот теперь одна фишка равна рублю.

В его глазах снова мелькнул бесноватый огонёк.

— Очень… странные правила, — прокомментировал Андрон. — А откуда взялись эти рубли?

В глазах моего коллеги смешался страх с бешеным, неистовым азартом.

— Считайте, что это эмиссия моего банка. И что каждый из вас внёс пятьсот рублей. По окончанию игры те, у кого будет меньше пятисот фишек — перечислят разницу. Те, кому не нравится…

— Пожалуй, я закругляюсь, — сообщил Потапенко. — Могу я попросить…

— Разумеется! Сколько у вас?.. Семьсот, получается, семьдесят рублей, по правилам первого круга.

Я посмотрел на табло кошелька. На нём теперь вместо двухсот пятидесяти рублей было две с половиной тысячи — за вычетом тех, что забрал доктор.

— Андрон, — дёрнул я за рукав соседа. — Пожалуй, тебе тоже пора закругляться. Едь в номер, нас тут никто не держит.

— Нет! — буркнул Андрон. — Вдруг это шанс? Вдруг так у меня получится решить все проблемы с квартирой для себя и для детей!

— Андрон, у тебя меньше двухсот фишек. Ты уже должен триста. Пожалуйста, подумай!

— Отстань от меня. Вообще, подвинься, мне не нравится, что мы шепчемся при всех.

Когда Потапенко ушёл, мой дед развернулся к Царенко.

— Ну, как ваши изыскания? Я помню, что вы рассказывали, что нашли кого-то, связанного с «Обществом»?

Царенко переглянулся в племянником.

— Скажем так… есть намётки. Но не думаю, что консул дал вам, Альберт Эльдарович, полномочия узнавать детали этих операций.

— Дядя, не стоит, — сказал Джек, выразительно посмотрев на меня с Андроном.

— А, да, — кивнул дед и хлопнул себя по лбу. — Я ж забыл, что мой внук с коллегой — курьеры. Хотя, по сути, какая разница! Курьерская служба всегда была вне всех этих интриг Мирового Треугольника.

Он подмигнул мне. В этот момент в дверь зала постучали. Высунулся пожилой слуга, пробубнил:

— Тимофей Евгеньевич, ваш-сият… Включите видеоновости, вы должны это видеть.

Граф нашарил пульт за пуфике рядом, включил большой экран на стене. Я увидел гигантский столб дыма, поднявшийся до небес, красные мельтешащие строчки, испуганное лицо ведущей. Понял всё с первый секунд и хлопнул себя по лицу.

В этот день на сцену ворвался новый персонаж, мой старый приятель, преследующий меня в каждом 2010-м году, в котором мне удавалось оказаться. Этого персонажа звали Эйяфьятлайокюдль, и он был исландским вулканом.

Тимофей Евгеньевич аж крякнул от удовольствия.

— Как понимаю, мои дорогие гости с материка, теперь вы все тут застряли?

Я мрачно кивнул.

— Минимум на пять дней. Максимум — на неделю.

— Вот как? Почему?

Мне очень хотелось ответить, что я прекрасно помню, как извержение происходило в предыдущие десятки раз, но пришлось ответить чуть более витиевато.

— Ведущая сказала, что высота колонны пепла от восьми до двенадцати километров. Магистральные самолёты летают на этой высоте, а их двигатели не выдерживают попадания пепла. Воздушное сообщение отменят. Возможно, сейчас вылетают последние самолёты.

Джек и его дядя тут же уткнулись в мобильные телефоны.

— Последние билеты на завтра распроданы… На послезавтра рейсов нет, — пробормотал Джек. — Как же мы улетим?

Признаюсь, мне было приятно увидеть недоумение и растерянность на его лице.

— Никак, Джек, мы тут застряли, — ухмыльнулся я.

— Но есть геликоптеры, ведь так?

— Геликоптерами можно с пересадкой через Аляску, Чукотку, Сибирь, — сказал Андрон. — А дальше на поезде. Пока облако пепла не обогнуло шар. Выйдет дней восемь, не меньше. И рублей пятьсот, если на двоих. А ещё можно вплавь… Кораблями. Мимо Груманта.

Царенко довольно хохотнул.

— Там же эти… приватиры английские? — всё так же рассеянно спросил Джек.

Мой дед хитро прищурился.

— Нет, ты что! Там Республика Груманта и Шпицбергена. Которую признали все цивилизованные государства — Англия, Норвегия и их союзники. Хотя почти вся Европа и даже Япония не решаются. Почему-то. Боятся гнева нашего… царя-батюшки.

Последнее он сказал несколько презрительно. Но я почувствовал, что это презрение было притворным и что он не был противником монархии. Он явно так сказал, чтобы понравиться окружающим, а в мелких движениях чувствовалась нервозность. Уж не двойной ли он агент? Вполне возможно, что отец нанял своего тестя для каких-нибудь делишек во благо Общества. Оставалось понять, какую роль Царенко играет в “Единорогах” и клике, которой эта организация служит. И что за таинственный “консул” был упомянут. Но, судя по всему, быстро получить эту информацию не получилось бы.

— Господа, предлагаю вернуться к игре, — чуть более твёрдым, чем обычно, голосом сказал Тимофей Евгеньевич.

Кон прошёл тихо, в молчаливой обстановке — лишь ведущая новостей бубнила про “извержение десятилетия”, “такого никогда никто не видел”, “курсы акций авиакомпаний упали” и так далее. На последней фразе Лаптев покачал головой.

— Да, убытков будет на десятки миллионов. Ну, хорошо, что мой братец успел утвердить дивиденды ещё до событий. Как упали, так и поднимутся после. Ни на что не намекаю, но…

Дед и Царенко кивнули и тут же снова уткнулись в мобильники. Залез и я, нашёл “Мой кошелёкъ”, зашёл в раздел с акциями. Акции “Лаптев и Лаптев”, действительно, очень выгодно упали, но связи с брокером не было, вылезло сообщение: “Вы не находитесь в домашнемъ регионе”. У деда, похоже, была аналогичная проблема.

— Тимофей Евгеньевич, дружище, не подсобишь?

— Да, конечно. Захотелось акций прикупить, да, Альберт Эльдарович?

— На две пятьсот, будьте добры.

— Сейчас проведу.

Они набрали что-то и коснулись мобильниками.

— Внучку моему тоже помоги. Вижу, что он нихрена не разобрался. Первая командировка, ведь так?

— На сто пятьдесят, — кивнул я.

“Отправка посредникомъ, проведение транзакции, выполнено!”

В этом коне я проиграл двадцать фишек, а Андрон — восемьдесят. На следующем коне мы остались вдвоём с дедом.

— Поднимаю на десять. Что ж ты, внучок, Ивана Абрамова-то перепродал? Я ж тебе его подарил. Смышленый парень.

— Он проиграл его Микуву Сотрину. В стрелялки, — скорчив презрительную гримасу, добавил Джек.

Я кивнул.

— Поддерживаю, дед, десять. А что, если я скажу, что меня принудили играть на крепостного? И что ты, Джек, в этом участвовал.

Мне хотелось посмотреть на реакцию Царенко, и она была красноречива. Он впервые слышал про это. Похоже, что либо от него скрывали травлю, либо они хотели совсем другого результата.

— Это правда, Женя? — спросил он строго.