— Наконец-то! — тихо выдохнула я, когда мы оказались в комнате для банкета. — Ты следил так, чтобы сюда приперлась вся пресса страны?

— Вовсе нет, — покачал головой Лаурент перехватывая с подноса, проходящего мимо официанта, освежающий напиток. — Ты же знаешь, что от этих жужжащих насекомых с фотоаппаратами на перевес, никуда не скрыться. Наверное, мы покорим галактику, а они все так же будут назойливо шляться за нами по пятам.

— Пожалуй это беспроигрышный вариант, как поднять волну шумихи вокруг наших отношений, — вынуждена была согласится я.

— И это даже без учета того, что собралась тут вся верхушка общества, — хмыкнул он, — будь им известно заранее, о том, что эта помолвка сплошной обман, они бы нас порвали на куски. А так всего-то девять месяцев потерпеть, и ты свободна от меня и долга.

— И ты так просто готов меня отпустить? — удивленно подняла я на него глаза. — Неужели у тебя нет ко мне никаких претензий? Просто позволишь уйти на прощание помахав ручкой.

— Да, я готов пойти на такой осознанный шаг, — Камилен протянул мне руку. — Наша очередь выходить на главную сцену, так что улыбайся.

— Можно было обойтись и без этого, — подобрав подол платья, я вложила руку в его протянутую ладонь.

— Мечтай, — хохотнул он.

Я никогда не видел его таким сдержанным и покорным, и по какой-то необъяснимой причине, данный факт еще больше злил. Особенно когда перед журналистами он, засмущавшись отвел взгляд в сторону, словно возводя, между нами, стену. Парень только обнял меня за талию одной рукой и протянул к себе, но по напряженной позе и зажатости, я тут же поняла, что он проклинал себя за это действие. Словно ему физически было больно прикасаться ко мне и находится рядом со мной. И это бесило… По необъяснимой причине выбивало из колеи и заставляло вспоминать обо всем, что между нами было.

Он за закрытыми воротами Академии и тут на публике, словно два совершенно разных существа. Я видела это, чувствовала и ощущала. То, как меняется Камилен, стоило посторонним взглядам скреститься на его запястье, лежащем чуть выше талии. И он архимаг? Да я бы быстрее поверила, что он от матери дьявольщину перенял, чем в этот бред. Не мог он им быть, по-всякому, как не примеряй. Мне всегда нравилось рассматривать его рисунки, особенно по душе приходились те, которые несли в себе смысл жизни. А Лауренту было до сюжетов как-то все равно, он рисовал лишь то, что врожденная магия сновидца подсказывала.

Выставочный холл был большим, да и само здание имело несколько этажей. Мы могли бы спрятаться, и нас бы не нашли до конца вечера. Вот только, долг наследников никто не отменял, а следовательно, мы обязаны отыгрывать роли, которые избрала для нас судьба и не жаловаться на то, как плохо и грустно нам в этой беспросветной тьме. Наши демоны уже поднялись в груди и теперь мы обязаны сдерживать их и не желать большего. Я заметила неплохой угол и хотела в нем отсидеться, но бросить Камилена не могла. Он и так едва держался в этой толпе.

А все вокруг подобно стае стервятников, только и делали, что интересовались нашим предстоящим браком и контрактом. Да, я была благодарна Всевышнему за подаренное мне терпение, но даже оно начало заканчиваться в тот миг, как наглая девица с микрофоном, едва ли в штаны дроу не залезла, чтобы проверить размер достоинства, доставшегося мне по договору. Девушка делала какие-то записи в своем блокноте и ехидно скалилась, недвусмысленно намекая на интим с наследником одного из истинных родов. И угомонилась лишь тогда, когда отхватила проклятие промеж косых глаз.

Спустя сорок минут этой фирменной вакханалии, организаторы наконец-то сообщили всем о начале благотворительного вечера, призванного помочь детям сиротам в образовании и развитие своих талантов. Я уже думала направляться к выходу на балкон, но Камилен не мог уйти из-за постоянных вспышек камер, направленных в нашу сторону. Так что пришлось разрабатывать новую стратегию для побега в самый дальний и темный угол. Ибо тут было бессмысленно прятаться, попытки покинуть здание, тут же пресеклись бы вездесущими писаками. А следовательно прятаться мы должны внутри.

— Не стоит так рисковать, можешь просто уйти в дамскую комнату, — тихо сказал мой партнер по бедовому положению.

— И оставить тебя одного на растерзание этим стервятникам? — вопросительно вскинула я бровь. — Не самого лучшего мнения ты обо мне. Или хочешь позажиматься с той журналисткой, которая весьма не прочь проверить славу одного из двадцати истинных.

— Амисия, я еле сдерживаюсь, чтобы не послать все к матушке и не сбежать, спрыгнув с балкона, — простонал парень, — ты конечно всегда красивая, остроумна и умна, но сегодня это наихудший для меня вариант. На небе новолуние, мое поле нестабильно, а мозг вырубает из-за концентрации женских феромонов в комнате. Тут же не продохнуть. Так что я сейчас сдохну. Реально, а не фигурально.

— Черт! — резко выдохнула я.

Я ловко перехватила его под локоть и прижалась ближе, тем самым загоняя его в угол и утаскивая за собой на присмотренный диван, скрытый от посторонних глаз пушистой композицией из сухоцветов. Чем ближе мы к нему подходил, тем глубже и чаще дышал Камилен, но уже был прижат к стене концентрацией чужих феромонов и вряд ли соображал логически. Блондин едва стоял на ногах и мог лишь беспомощно перебирать ими, дабы не растянуться прямо посередине зала, в котором был организован прием. Если бы знала заранее, никогда бы не пустила его сюда.

— Амисия, ты чего творишь? — тихо зашипел он на меня. — Нас тут заметят и потом мы от скандала не сможет отмыться еще полгода. А там как раз разрыв помолвки.

— Ну и что? — вскинула я на него глаза. — Аукцион скоро начнется, тут никого не осталось. А оставлять тебя на смерть я не собираюсь. Так что давай передвигай ногами к дивану.

Он немного наклонился ко мне, пусть я и была ниже его, но то, как его губы ткнулись мне за ухо, и мурашки пробежали по всему телу, почуяла отчетливо. Я не сопротивлялась, а лишь подстраивалась под шаги парня, пока мы не достигли конечного пункта назначения. Сгрузив едва живое тело на бархатную обивку, быстро сбегала к официанту за прохладительным напитком и к хозяйке вечера, за парой таблеток блокираторов. Блондин ждал меня безропотно лежа на низком диванчике, хотя мог спокойно переселиться в комнату для экстренной медицинской помощи.

— Ну чего ты, не переживай, не подохну я, иди лучше развлекись, купи что-нибудь и отыграй роль правильной девочки, — тихо шепнул он, выпивая таблетки.

— И оставить тебя одного? — зашипела в ответ. — Совсем считаешь меня лицемерной идиоткой? Ты же на ногах не стоишь. Как только закончится официальная часть, мы уходим! Я не собираюсь смотреть на то, как тут дерутся полоумные стервы, за возможность подсунуть тебе шею под нос, чтобы потом явится с твоим ребенком на порог Лаурентов.

— Не стоит… — покачал он головой и тихо застонал.

Сказав последние слова, парень опустил одну руку вниз и начал перебирать подол моего платья, от чего мои щеки покрылись непроизвольным румянцем. Жест не был каким-то интимным или волнительным, он просто пытался не дать волю своей второй ипостаси, но все это со стороны… Их глаза встретились лишь на мгновение, но блондин решительно притянул меня к себе и проник языком в мой распахнутый от удивления ротик. Наши языки сплелись и на мгновение весь мир перестал для меня существовать. Я немного смущенно осмотрелась, вдруг кто-то из журналистов бдит, но рядом никого не оказалось.

— Ты хоть понимаешь, что творишь? — оторвавшись от его губ, вопросительно вскинула бровь.

— Совершаю самую огромную ошибку в своей жизни, — тихо ответил мне Лаурент, — но черт, как же хочется целовать тебя, до самого последнего вздоха. Ты моя смерть, Силиан.

— Болван ты, Лаурент... — ответила я ему в самые губы.

Он взял мои руку и начал медленно поглаживать запястья, водя большими пальцами по нежной коже. Я была слегка в шоке от таких, казалось бы, невинных действий, но не сопротивлялась, подставляла губы под поцелуи, и сама льнула ближе. Еще спустя пару минут блондин переключился на шею и слегка прикусил изгиб плеча, оставляя красную метку от зубов. Он продолжал то гладить запястья, то перебирать складки моего платья, и зарываясь носом в шею, тяжело хрипел, не зная, куда себя деть.