«Но, а принцесса оказалась не дурындой!»

— Но однажды к дверям каменной башни подошёл раненый путник. Одежда на нём была порвана, он был весь в синяках и царапинах. И он не просил открыть ему, но принцесса...

— Нет открывай! — крикнула я. — Даже не смей!

Розалин вдруг неожиданно вздрогнула. Её испугал мой крик. Слезы на кровати рот буквой «О». В её крошечных детских глазах стояли слёзы.

— Прости, прости, моя маленькая!

Я прижала к себе принцессу и стала баюкать на руках. Я и сама перепугалась. Не ожидала такого от себя. Думала, всё прошло, что я успокоилась навсегда.

— Всё хорошо, это же просто сказка.

Но наружу рвались совсем другие слова: «Никому не открывай дверь. Никого не пускай за порог. Даже если он попросит о помощи! Даже если он ранен!»

На улице рассвело, я заняла пост на углу дома, высматривая мальчишку — разносчика утренних газет. Шустрый орлёнок не на шутку удивился, заметив мою фигуру, закутанную в накидку. Впервые на его памяти покупатель настолько жаждал городских новостей, что он пришёл раньше продавца.

Я сунула в руку мальчишке золотую монету и выхватила листы, ещё пахнущие типографской краской. Первую страницу я всегда пропускала, чтобы не растравливать свою душу: на первый обычно печатали великопостные новости. Видеть знакомые имена узнавать о том, что где-то продолжается спокойная, беззаботная жизнь, было выше моих сил. Объявления о свадьбах и приемах, о рождении детей. Детей, которыми родители могли гордиться, а не прятать их подальше от глаз в сельской глуши.

И всё-таки я не выдержала, мельком взглянула на тротуарные рамки внизу страницы. Не потому, что я так хотела, чтобы позлорадствовать, а наоборот, я боялась, что однажды увижу среди имён одно единственное которое ещё было мне так дорого. Граф Ви“Агрон опекал меня после смерти моих родителей: они разбились, когда лошади, запряженные в карету, понесли. Мне было четырнадцать, ещё совсем ребёнок.

Преданный друг моего отца, Граф Ви“Аккаро забрал меня в своё городское жилище, и нанял учителей. Меня обучали не только хореографии и помимо этого, изящному искусству, как положено, но и о точных науках они не забывали. Граф говорил, что в жизни мне всё это пригодится. Я готовилась выйти в свет ожидала своего первого бала. Перед открытием сезона я ненадолго вернулась в своё поместье. А после... После всё сделалось мне не важным — балы, смотрины, удачная партия, которую мне пророчили.

Я первая написала своему опекуну. Просила у него прощения за то, что оказалась недостойна его заботы. Я решила что мне лучше остаться там, где я нахожусь. Я ничего ему не объясняла, что слухи обо мне рано или поздно доберутся до его ушей.

И всё — таки я надеялась, что дядя Линстон, как я его называла, не отступиться от меня так быстро. Он придёт. Обнимет. Скажет, что всё равно я буду рядом и что он заберёт меня в свой дом и непутную воспитанницу, и его незаконнорождённую дочь.

Но граф в тот день не приехал. И не написал.

Затаив дыхание, я посмотрела колонку некрологов. И вздохнула с облегчением, но не увидела в ней имени графа Ви“Аккаро. Зато я узнала о кончине некого герцога Ви“Ларрия. Имя мне было знакомым, но лично мы никогда друг другу не представлялись.

Хотела посмотреть, кто на этой неделе будет сочетаться браком, но вовремя остановились. Мне двадцать четыре года, мои ровесницы уже давным-давно повыскакивали замуж, а мне супружество явно не светит. Так что, Катенька, оставь ты эту сопливую романтику подросткам и богатым, а сама займись хорошим и полезным делом!

Статью об агентстве я отыскала на предпоследней странице между объявлении о продаже «жирного и полезного в хозяйстве навоза» и рекламной детской присыпки «Мамина радость». Я вздохнула. Рядом с навозом и детской присыпкой мои «Одинокие драконы» как — то потускнел и стал дурно пахнуть.

«Ах этот журналист! Значит это его месть? Что — ж ладно, я это запомню. А ещё лучше — запишу–ка в книжечку!»

Впрочем, о самой статье я не могла сказать ничего такого плохого. Да это и не было удивительным: негодяй журналист просто побоялся нарваться на неустойку. Поэтому действовал тонко, к такому не подкопаешься и слова клещами, не вытянешь.

«Мадам Арро, недавно потерявшая любимого мужа, решила посвятить свою жизнь соединению одиноких сердец...» Слащавенько, но для брачного агентства это самое то.

«Деликатность, конфиденциальность, профессионализм — вот это мой девиз“Одиноких драконов“». Да? Вот что-то новенькое, такого я в интервью не говорила. Но звучит отлично. Журналист знает свое профессиональное дело. Однако соседства с детской присыпкой я ему этого не прощу!

Розалин ещё не проснулась, а я уже подготовила всё для своего первого рабочего дня.

Гномиха меня не подвела, прислала корзины с цветами с самого раннего утра, так что контора встречала своих первых посетителей благоуханием.

Я поставила на стол чернильный прибор, инкрустированный серебром. Вчера я не выдержала и – разозлилась как кошка на собаку. Он стоил неприлично дорого, но всё-же я решила, что в конторе нужна хотя-бы одна изысканная дорогая вещь.

Мы договорились с Розалин, что, когда к маме придут первые клиенты, она будет сидеть в своей комнате тише воды ниже трав рисовать или читать любимые сказки. Моя бедная принцесса. Разве должна маленькая девочка её возраста половину дня сидеть взаперти в своей комнате?

Я потерла лоб: и снова хмурюсь. Так глядишь обзаведусь морщинками раньше своего времени. Я не представляла, сколько проблем нужно будет решить, когда задумала начать собственное дело. Аренда, ремонт, реклама. А теперь и гувернантка для Розалин, хотя бы просто нянька. Но у меня совершенно нет лишних денег. Придётся Розалин немного побыть в обществе её любимых сказок.

Часы на городской площади пробили одиннадцать. Прошло три часа с тех пор, как в типографии был отпечатан «Утренний новостной листок». Я так пристально смотрела на дверь, точно хотела будто загипнотизировать её своим завораживающим взглядом.