Я никак не могла разглядеть её за серыми шкурами. Перед глазами всё расплывалось. Безумный Клар распластался на земле, придавленный лапами других оборотней. Розалин сидела на руках у Брэнна, а он крепко прижал мою малышку к своей груди. Розалин увидела меня, улыбнулась и замахала руками.
Я поверила, в то что опасность миновала, лишь когда выхватила дочь из рук журналиста и обняла её крепко-накрепко. Закрылась лицом в её волосы. Только не плакать! Я должна быть сильной!
— Я совсем не испугалась! Это правда–правда! Разве что совсем чуток. А потом –раз – и дядя Брэнн подхватил меня на руки! Прямо из–под морды... Ой, лица... Этого злого дядьки–оборотня. Он правда, был злым, мама. Мальчики меня не обманывали.
Розалин тараторила без умолку. Чтобы она мне не говорила, а я тоже перепугалась не на шутку.
— Дядя Брэнн вы такой храбрый! Мам, ты же похвалишь его?
Я хмуро посмотрела на журналиста. Хвалить я его не собиралась. Хотя и убить я его тоже не хотела! Из-за него я оказалась так беспечна. Он разрешил Розалин погулять, из-за него она попала в беду. А теперь строит из себя здесь настоящего героя! Брэнн никак не мог так быстро очутиться рядом с Розалин, разве что переместился со скоростью бушующего ветра. Малышка чудом увернулась от острых зубов, но только не благодаря этому журналюге.
— Так всё нам пора домой! – холодно сказала я.
— Конечно.
Брэнн пошёл впереди. Как-то кособоко, повернувшись одним боком ко мне и к Рози. Он окривел, поди от страха.
Я сразу же отправилась к самоходке, хотя Карл, вернув себе человеческий облик, догнал нас и предложил зайти в дом, чтобы успокоится и немного отдохнуть перед дальней дорогой.
— Мы уже поедем, дружище, – сказал Брэнн.
— Да ты только взгляни на...
— Ну ничего, — оборвал фразу журналист.
Он чем это он? Ну во общем – то неважно. Дрожащими руками я пристегнула Розалин, повязала косынку, прижала дочь к себе и уткнулась носом в её тёплую макушку. Так и просидела с ней всю дорогу.
Розали сначала сидела тихо, как мышонок, но через некоторое время принялась егозить, и пыхтеть: «Мамуля, мамуля, ты меня совсем придавила!» А потом она стала напевать весёлую песенку: «Мы едем, едем, едем в далёкие края!» Ужасное происшествие почти выветривалось у неё из го3. Только бы всё это не вернулось к ней ночными кошмарами!
— Вот мы и приехали.
Брэнн остановил самоходку у крыльца. Я даже и не взглянула в его сторону, когда спускалась на землю и помогала спуститься Розалин. Мы торопились, чтобы скоре оказаться под защитой стен. Я надеялась, что у Брэнна хватит такта больше никогда не приходить в наш дом.
— Екатерина! – окликнул меня журналист.
Я замерла, на месте даже не повернув и головы. Я боялась, если оглянусь, не выдержу и наговорю ему гадостей, которые не к лицу воспитанной леди. Но я была в бешенстве.
— Мадам... Арро, – исправился Брэнн. – Я искренне прошу у вас прощения за то, что позволил Розалин уйти на прогулку. Она ваша единственная дочь. И никто не имеет права...
— Вот именно что никто! – выплюнула я. – И вы конечно же правы! Легко притворяться добреньким! Прийти и поиграть с совершенно чужим ребёнком, словно как с собственной игрушкой! Накормить блинами, а потом разрешить делать то что мама ей не разрешает! Вы наиграетесь, а Розалин к вам привяжется и станет грустить, когда вы уйдёте! Поэтому немедленно уезжайте сейчас и забудьте сюда дорогу к нашему дому раз и навсегда!
— Хорошо, я вас понял...
Из голоса Брэнна исчезли все язвительные нотки. Он произнес это единственное слово будто через силу. Так непохоже на него!
Я не хотела на него смотреть, собиралась уйти с высоко поднятой головой. Но тут я не выдержала и повернулась.
— Брэнн!
Журналист пытался завести свою колымагу, но рука соскользнула с рычага управления. Скользнула, потому – что рукав рубашки весь пропитался кровью. На боку ткань тоже была разорвана длинными полосами. Когти и зубы оборотня добрались до Брэнна!
Я подскочила в тот момент, когда он начал завалиться набок, теряя сознание.
— Брэнн! Брэнн! – Я немилосердно влепила раненому пощёчину. — Эй очнитесь! Обопритесь на меня!
Розали вскрикнула.
— Мама?...
— Розали, а ну быстро в дом! Иди в свою комнату! И не спускался, пока я тебя не позову!
— Нет кричи на неё...
— А тебе лучше помолчать! А то я не посмотрю на твои царапины, и смогу добавить ещё!
Я обхватила Брэнна за пояс, уперлась ногой в колесо, помогая ему выбраться из самоходки. Надо отдать должное, журналист старался идти сам. Он лишь едва опирался на моё плечо, но мне всё равно казалось, что я волоку на себе тяжёлое бревно.
— Давай, давай. Осталось сделать ещё небольшой шаг! – подбодрила я Брэнна.
Я волновалась, правда, не столько о нём сколько о себе. Что я буду делать, если это тело в конце концов рухнет у моих ног? Сама в дом я его не затащу, придётся позвать соседей. И что они подумают о скромной девушке?
— Почему ты мне сразу не сказал, что оборотень тебя порвал?
— Да это ерунда, – процедил Брэнн сквозь зубы: старался сдержать стон. – Ты же сама говоришь... Что это только царапины...
