С-скотина!

Но нет, нет… Ещё не время… Ещё не время, нужно играть свою роль до конца…

Сейран тоже это понимает, а потому, шипя от боли, даже не смотрит на меня. Он сыплет на языке степняков такими ругательствами, что Ракс, пойми он их, немедленно бы оторвал парню руки и ноги…

— Дикий, — скалится помощник Хайсамы. — Это хорошо, люблю работать с теми, кто не подчиняется…

Услышав это, я едва сдерживаю зубовный скрежет. Проклятье! Надеюсь, с Айрилен всё хорошо?.. Судя по рассказам того же Сейрана — она не слишком сдержана на язык…

— Сейнорай Шен-Зеллер выполнил свою часть сделки, — произношу вместо того, чтобы снести этому ублюдку голову! — Мы привели вам проданного на Арену зверёныша. Могу ли я увидеть сына господина Шен-Зеллера и забрать его к отцу?

Ракс, всё ещё пристально разглядывающий Сейрана, поворачивается ко мне.

— Ну разумеется, увидеть его ты можешь. А вот забрать… Сильно в этом сомневаюсь.

На его губах играет мерзкая ухмылка, и я чувствую, как по спине пробегают капли пота.

— Что вы имеете в виду?

Восприятие сигналит об опасности так сильно, что в глазах темнеет! Передо мной мелькают картины того, что сейчас произойдёт — но они перемешиваются в одно целое, так их много! — и я не успеваю правильно среагировать.

Несколько десятков заклинаний, магические сети, верёвки и цепи, купола, вырастающий из-под земли — на меня обрушивается такой шквал заклятий, что отбить их все нет никакого шанса!

Я даже не успеваю обратиться к перчатке — сгусток тьмы, выпущенный Раксом, пронзает мою голову и заставляет все мысли в ней замереть, стать вязкими и неповоротливыми.

Единственное, что успеваю заметить — как Хам соскальзывает с руки и теряется меж возникшего вокруг меня хаоса, обнажая перчатку…

Всё вокруг становится таким же медленным, и несколько этих мучительных мгновений я наблюдаю за увечным колдуном. Он достаёт из кармана часы, смотрит на них, удовлетворённо кивает и произносит, глядя мне в глаза:

— Надо же… И правда, огромный осколок… Удивительно… — В его взгляде читается вожделение… — Добро пожаловать в вотчину Хайсамы, Хэлгар. Она давно ждала встречи с тобой. А вы, увальни, найдите его зверюшку, немедленно!

Меня пронзает страх — но медленно, так, словно кто-то очень медленно втыкает в меня клинок… Мысли становятся всё тяжелее, но я всё же пытаюсь докричаться до перчатки!

«По…мо…»

Ракс делает лёгкое движение пальцами — и я забываю о том, кто я такой…

Первое, что я ощущаю после пробуждения — холодный, сырой камень, на котором лежу. Со стоном перевалившись на спину, делаю глубокий вдох и ощущаю, что воздух пропитан пронзительным запахом гнили и старой крови.

…Запахом отчаяния и разрушенных надежд.

Проклятье! Меня закинули в темницу!

Словно услышав мои мысли, на камнях пола появляется узкая полоска света. Подняв взгляд, я вижу, что она падает из окошка, расположенного на двери. За ним маячит жуткая маска… Из-под неё доносится мерзкое хихиканье, которое мгновенно выводит меня из себя.

Смешно тебе, да?!

Ярость прокатывается по венам, захлёстывает меня. Воля сворачивается в тугой жгут, я направляю её к перчатке, чтобы разнести эти стены, эти двери и превратить того, кто стоит за ними, в груду обугленных костей!

… Но желание натыкается на холодную стену боли и рассыпается пеплом ужаса.

Я не чувствую в себе магию! Не чувствую! И перчатка тоже не ощущается! Проклятье, да что же это такое…

Хихиканье усиливается, пока я сажусь на полу и разглядываю частицу Арканума на левой руке. Она не похожа на перчатку, которую я привык видеть — теперь это огромный отросток, закованный в какой-то стальной кокон!

Больше напоминает дубину…

По металлу, скрывающему руку, пробегают всполохи колдовства, рисуя неизвестные мне узоры.

— Нравится? — издевательски уточняет голос из-за двери. — Как тебе обновка?

— Что это за хрень? — хрипло спрашиваю я, чувствуя, как пересохло горло. Интересно, сколько времени я тут провалялся?

Снова издевательский смех.

— Сам поймёшь, дуралей! Сам! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Муха попала в паутинку! Ха-ха-ха!

Окошко захлопывается, а у меня в ушах всё ещё звенят слова тюремщика. Попал в паутинку — это он верно подметил…

Проклятье! Трижды, четырежды проклятье! Меня спеленали как ребёнка, я даже среагировать не успел! В чём же дело?! Как так получилось?! Как они узнали меня?! Ведь перчатка была экранирована, да и в лицо меня никто не знал?

Долбаная Хайсама!

Потрогав металл, скрывающий перчатку, я одёргиваю пальцы. Холодный… Каким-то образом это сдерживает мощь древнего артефакта и моей собственной магии. Я вообще будто бы не чувствую руки!

Странное и пугающее ощущение… Я настолько привык ощущать частицу Арканума и пульсирующую в ней мощь, что теперь, когда меня этого лишили, чувствую лишь подавляющее отчаяние. Оно охватывает меня с каждым новым вздохом, как туман, накрывающий город в сумерках…

Стараясь дышать глубоко, я успокаиваю себя. Не время падать духом! Не время… Я жив, могу думать — а значит, есть способ выбраться из этой западни…

Но как?

Магию мне не пробудить, двери не сломать, и надежда, если подумать, всего одна — на Хама… Мы с ним тренировались на такой случай! Всё должно сработать, если он отыщет меня…

— Где же ты, приятель? — бормочу я, поднимаясь на ноги.

Мысли эхом отражаются от холодных стен. Рилай сбежал, как только на меня напали. Я слышал, как Ракс велел поймать зверька, и если это случилось — мне никто не поможет…

Сможет ли Хам спастись в крепости, полной врагов? Со своей способностью к маскировке — запросто, полагаю. Но вот как отыщет меня?

Ладно, не зря же именно на такой случай я велел ему быть готовым…

Подумав об этом, я сажусь на пол, прикрываю глаза и стараюсь «докричаться» до приятеля сквозь мрачную, сырую каменную толщу, вызывая в памяти его образ.

Не знаю, сколько времени так провожу — но в какой-то момент кажется, что в глубине сознания я слышу знакомую брань и ощущаю обещание помощи…

Интересно, Хам в самом деле «услышал» меня и откликнулся на зов, или это моё воображение трактует таким образом отчаяние?..

Над этим я размышляю не больше часа. За дверью раздаётся шорох, брань, что-то падает. Затем в замке щёлкает ключ и дверь распахивается.

— Ну дела! — ухмыляюсь я, разглядывая тюремщика в жуткой деревянной маске.

Меня впечатляет не она — а Хам, сидящий на плече человека и вцепившийся в трапецию своими острыми зубками. Увидев меня, глазки зверька радостно поблёскивают.

Они стремительно меняют цвет, и тюремщик падает на пол как подкошенный. Хам же, ловко спрыгнув с его плеча, подбегает ко мне.

— Я ждал тебя, приятель, — улыбаюсь ему. — Ты нашёл меня сам, или услышал призыв?

— Дерьмо собачье! — с важным видом сообщает зверёк, потирая лапками морду. В этот момент я чувствую в голове странное покалывание, а затем почти сразу вижу образ, в котором Хам прячется в каком-то закоулке, слившись расцветкой с каменной стеной, и слышит мой призыв.

Я не могу удержаться от улыбки.

— Как же мне повезло с тобой!

— Мать твою за ногу! — снова важно кивает Хам, и я, не удержавшись, фыркаю.

— Ладно, идём, пока сюда не нагрянули новые стражи. А, проклятье! Перчатка!

Здоровенная колодка, в которую закована рука, весьма тяжела, и даже если бы не блокировала магию, таскаться с ней было бы неудобно.

Как же от неё освободиться? Хм… А ведь Хам изолирует колебания энергополей…

— Можешь помочь с этим? — я указываю на стальной кокон. — Эта штука блокирует перчатку и мою магию… Не знаю, как она работает.

— В рот ей ноги?

— Ты что, с ума сошёл?! Отрубать руку я не стану!

— Лижи подмышку хрраша!

— Эй! А ну угомонись!

— Горшок с ручкой внутрь… — пищит Хам и залазит на эту железяку. В месте, где она заканчивается у локтя, он плотным кольцом обвивает блокатор и прикрывает глаза.