Как только у Таскалора получалось усилить свою ауру и Источник до нужного уровня, начинался второй этап его становления. Идущий по пути магии человек осваивал манипуляции энергией, чтобы трансмутировать её в разные виды, после — изучал параллельное мышление. И лишь после этого сдавал экзамен по переходу на ступень Сейнорай.

И тогда начинается самый сложный этап обучения — Сейнорай должен выбрать, в каком из более чем сотни направлении развивать свои таланты по-настоящему «глубоко».

Делая это, он осваивает такие тонкости магии, которые позволяют ему манипулировать энергией на новом уровне, совершать невероятные вещи, не грубые, а тонкие, но куда более мощные. Снижается расход энергии на заклинания, ослабевают откаты, и всё в таком духе. Правда, было и ограничение — скорость изучения уровней сильно зависела от мощности, размера и быстроты восполнения Источника мага.

В зависимости от того, какие направления изучает Сейнорай, его называют соответственно. Например, Сейнорай воды пятого уровня сосредоточен на освоении лишь воды, однако пятый уровень — предпоследний возможный, а значит, что этот колдун умеет владеть этой стихией на невероятном уровне. Сейнорай светлого пламени четвёртого уровня посвятил жизнь изучению и света и огня, и более того — может комбинировать их в своих заклинаниях. Уровень считается по нижней грани изучаемых школ, а в зависимости от количества направлений меняется и название, из которого можно понять, насколько силён маг.

Всего есть шесть уровней такого развития. После освоения первого он мог взять до десяти учеников, и каждый уровень их количество увеличивалось двукратно. А когда Сейнорай изучает три выбранные школы до шестого уровня — он становится Велар.

Это ступень развития мага открывает возможность увеличить собственный Источник, усиливает магию всех изученных направлений, а также позволяет комбинировать школы магии. Не просто сооружать «общие» заклинания, создавая ледяную тьму, или обжигающий туман — а придумывать нечто совершенно новое, подчинённое особым законам, которые придумывает сам маг!

Однако книги позволяли изучать магию лишь до пятого уровня. А вот чтобы развиться до шестого, требовалось постараться. Либо убить кого-то, кто уже освоил школу шестого уровня и использовать его силу и кровь, что было невероятно сложно для Сейнорай более низких рангов; либо отыскать определённых, очень редких и опасных зверей, особых для каждой школы; либо (что было строжайше запрещено во всех Анклавах) использовать Этерниум.

Исходя из всего этого, я понял, что на данный момент являюсь Сейнорай, который только-только начинает свой путь. Вполне себе хорошее начало (условное, если учесть моё прошлое) — не придётся тратить десяток, а то и больше, лет, чтобы достичь этого уровня. Вот только тот же Зеллер, к примеру, владел школами воздуха и льда, обеими — на третьем уровне, и мог плести такие заклинания, какие мне и не снились…

По сути, он был сильнее меня, однако всё менял один-единственный факт — перчатка.

Из-за этого артефакта и догадок о том, чем он может быть, сам Зеллер, все его ученики и уж тем более, слуги и рабы, относились ко мне по-особенному. Даже не как к дорогому гостю — а как к настоящему полубогу, к тому, кто владеет невероятной мощью. Предлагали женщин, лучшее питьё и еду, любые удобства, боялись смотреть в глаза…

Сам Зеллер, так нагло попытавшийся вторгнуться в мой разум в начале нашей встречи, подобными глупостями больше не страдал. Он на самом деле меня боялся — заискивал, внимательно слушал все пожелания, был готов угодить всем, чего я только не пожелаю. От него, буквально, исходило физическое благоговение…

Таких, как я, как выяснилось, на Западном континенте немного. Рыжая Эйса успела мне рассказать об этом ещё в первый вечер в Тиал’Лире, но я всё же проявил интерес и отыскал информацию о подобных людях в библиотеке гостеприимного хозяина парящего острова.

Людей, которые владеют осколками доспеха Творца, называют просто — «Владеющими». И хоть я почти ничего о них не знал, и даже не был уверен, что перчатка на самом деле когда-то была частью доспеха древнего Бога — усиленно продолжал делать вид, что это именно так, и я в любой момент могу разнести весь этот остров по камушку.

На самом деле, такая сила и заносчивое поведение были привычными среди Владеющих.

Осколками могли владеть лишь постигшие духовное спокойствие Велары, и если случалось так, что они получали во владение часть доспеха Творца — их силы возрастали в сотни раз! Заклятия, недоступные всем остальным колдунам, становились для Владеющих чем-то обыденным.

Лёгким движением руки они могли сносить мощнейшие городские укрепления, перемещать души между телами, взглядом сжигать целые рощи и творить такую волшбу, от которой волосы вставали дыбом что у простых людей, что у магов, десятилетиями развивающими своё мастерство…

Владеющих было немного — около пятнадцати на весь Свободный Анклав, занимающий гигантскую, судя по картам, восточную часть материка. И ещё один правил Анклавом силы далеко на западе. Два огромных Осколка в виде понож хранились в разных храмах Анклава Добродетели, и семь, или около того — в подобных местах Свободного Анклава.

Конечно, всегда находились Велар, желающие ими воспользоваться и заполучить — однако имелась проблема.

Шёпот древнего бога мог вынести далеко не каждый маг, и его личная сила и умения не всегда играли в этом основную роль. Так, например, владыки Анклава Силы больше тысячелетия, которое минуло с момента войны с Вечным Предателем Зеал-Тором, блюли чистоту крови, и занимались евгеникой. Так называли науку, благодаря которой в жёны мальчикам из правящего рода подбирали исключительных девочек, чтобы магическая мощь, способная выдержать слова Творца, звенящие в голове того кто носит перчатку, передавалась через поколение в поколение.

И пока у них всё получалось — нынешний правитель Анклава Силы, Герид пятый, как считалось, был сильнейшим колдуном на всём континенте.

Прочие же владельцы Осколков тоже слышали голоса Творца — это было не раз задокументировано и подтверждено свидетелями. И, как ни печально, иногда Владеющие сходили с ума и начинали творить вокруг себя такое зло и безумие, что страшно передать словами. К счастью, долго такое не продолжалось — едва разум покидал головы Владеющих, как они жили примерно сутки, а затем сгорали в колдовском пламени…

Читая об этом, я обливался потом и нервно сглатывал.

Всё это походило на то, что испытывал я. Слышал странный шёпот, исходящий из перчатки, ощущал её как часть собственного тела — но при этом чувствовал, что у неё будто есть собственная воля. Да и Беренгар, который напоследок пытался сказать про артефакт «Ни в коем случае не…»

Не что? Не использовать его? Узнав такие тонкости об Осколках, я думаю именно так… А особенно мои мысли усилились после рассказа Сейрана о том, как во время сражения с одним из колоссов я превратился в некое их подобие и уничтожил вокруг себя несколько гектар плодородных равнин вместе с изрядной долей вражеской армии Империи…

Шёпот… Шёпот, который «жил» в перчатке, я слышал постоянно. Иногда — едва различимо, иногда — довольно отчётливо. В какие-то моменты слова, звучащие в моей голове были понятны — перчатка предлагала убить того, кто мне угрожает (такое случалось на Арене) или просто помочь.

Но иногда я слышал… Не знаю, что-то вроде обрывков чужих разговоров, мыслей, какие-то фразы, иногда части стихов… Одно из четверостиший звучало очень отчётливо, и постоянно крутилось у меня в голове:

В тот день, когда погибнет тёмный царь,

Взовьётся в небо синяя роса.

И знания потерянных времён

Дойдут сквозь камень, к сыну от отца.

Я понятия не имел, что это значит, но стих намертво засел у меня в голове, и выкорчевать его оттуда уже не получалось…

— Ты чего замолчал?

Голос Сейрана выдёргивает меня из раздумий. Я трясу головой, как промокший пёс, и улыбаюсь другу.