Примерно к восьми часам Урсула подъехала к общежитию дочери. С ее машиной припарковалось еще две — для багажа. Водители начали быстро вытаскивать сумки. Мать же пошла оформлять документы, приказав дочери ждать в машине. Но Элис еще хотела хоть немного посидеть на кровати, пока водители не вытащит все до последней сумки. И когда сумок осталось захода на два, в комнату заглянула Диана. Удивление так и отпечаталось на ее лице.

— Чего тебе? — прохрипела Элис, шмыгнув носом. Еле узнала собственный голос.

— … Ты уезжаешь? — на пару секунд растерявшись, спросила брюнетка, проводив взглядом уносящего вещи водителя.

Крамер ухмыльнулась, когда Диана перевела на него удивленный и напряженный взгляд.

— Как видишь.

— А Дамиан? — спросила брюнетка. Аж сама, кажется, удивилась.

— … Мы с ним только развлекались, если ты об этом. Забирай.

— … Неправда, — еле выдавила из себя та. Сжалась, выглядя максимально беззащитной. Неудивительно, что парни прутся от нее.

— Правда. Если бы ты переспала с ним, он бы тебя на руках носил.

Когда Элис произнесла это, внутри у нее что-то больно сжалось. Ей снова захотелось зареветь. Вот только вместо слез наружу полились слова. Ее язык и рот словно сошли с ума, и она не могла остановиться.

— А еще, когда привыкнешь к нему, обязательно сделай ему минет, тогда вообще будет безропотным, как щенок, сделает для тебя все, и простит тебе все, что ты захочешь. У этого ебучего нимфомана вообще силы воли нет, если ему секс предложить. С любой трахнуться готов, лишь бы дыра была. Так что иди, завоевывай.

— … Ты — психованная!

— Иди нахуй! Это он псих! И моя мать! Да вы все психи!

Элис сама не поняла, как схватила сумку и швырнула ее в Диану. Но та успела отскочить, и сумка с грохотом шлепнулась о стену.

— Пошла отсюда, пока я тебя не убила!

Диана выскочила из комнаты как ошпаренная. Элис обессиленно плюхнулась на кровать. Ощутила себя мерзкой гадиной, ведь Диана сейчас ему вообще ничего не сделала.

— Идемте, госпожа, ваша мать велела вам ждать машине, а мне — сдать вахтеру ключи.

— Мгм.

Крамер, не глядя на водителя, встала и поплелась к выходу.

Сбежать?

Здесь некуда сбегать. Негде спрятаться.

В памяти неожиданно всплыл карцер. Белая, как в раю, стена. И кроваво красный текст.

«Получил то, что ЗАСЛУЖИЛ.

Хочешь получить что-то ДРУГОЕ?

ЗАСЛУЖИ.»

В горле пересохло, шею сдавило.

Заслужил…

Заслужила.

Кажется, Элис и правда заслужила все это!

— Где она так долго ходит? — раздраженный рык матери вернул Элис обратно в бренный мир. Девушка подняла взгляд и увидела ее плечо, облаченное в черный плащ из змеиной кожи. Платиновые волосы, и серьгу с крестиком из белого золота и бриллиантов.

Около минуты Элис сверлила ее шею взглядом, сидя на заднем сиденье.

Около минуты она стискивала зубы.

Вспоминала, как ее держали в этом ебучем карцере. Как водили к чертовому психологу. Как над ней потешались одногруппники. Как Диана обозвала его шлюхой. Как Дамиан…

Изнасиловал ее.

Элис захотела придушить маму. Схватить ее за горло и придушить. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Тогда ей не нужно будет больше слушаться ее. Не нужно будет выходить замуж. Плевать, что будет потом. Главное — не то, что выбрала мать…

— Элис?

— М?

— Ты слушаешь меня? — раздраженно рыкнула Урсула и взглянув на дочь в зеркало заднего вида. Ее ледяной взгляд впился в лицо Элис.

— … Я задумалась.

— Как всегда, — саркастично сказала Урсула.

— Так как ты сегодня выглядишь, как пожеванная жвачка, к стилисту мы пойдем завтра. Сегодня чтобы выспалась. Ясно? — нахмурилась Урсула, — Видеть неприятно твое опухшее уродливое лицо.

— … Да.

— Завтра у нас полный курс салона красоты. Потом парикхмахерская и шопинг. Твой жених, как оказалось, приезжает через неделю. Хорошо, что мне позвонили и предупредили, а то была бы катастрофа. Если бы он увидел эту жуткую картину, сбежал бы обратно за границу. Кому понравится неухоженная девушка? Никому. Богатому перспективному молодому мужчине нужна невеста соответствующего уровня. И…

— … Молодому? — вяло спросила Элис.

— Да. Ему двадцать четыре. И кстати, он неплох собой. Так что тебе дико повезло, что выбирала тебе мужа я, а не твой отец. Он еще и очень перспективный. У его семьи солидный бизнес, есть филиалы за границей. Я все изучила и просмотрела. У них два сына, и оба учатся за границей, понимаешь?

— …

— А ты у нас одна, и то… — Урсула уничижительно покосилась в зеркало, но не договорила.

— Все, госпожа. Я сдал ключи и разобрался с общежитием, — сказал водитель, садясь в машину.

— Тогда езжай, я больше не хочу здесь находиться.

— Да, госпожа.

Когда водитель завел мотор, Элис быстро посмотрела в окно.

Глаза заметались из стороны в сторону. Двор. Деревья. Здание женского общежития. Стена. Ворота.

Скорее всего, все ушли завтракать — во дворе не было ни души…

Машина выехала с территории школы, и ворота за ними медленно закрылись.

В голове Элис крутилось: «Я так и не увидела его в последний раз и… Даже не попрощалась. Прощай… Дамиан Джексон».

Заснув лишь под утро, Дамиан проспал примерно до трех. Проснувшись, сжевал пачку чипсов и принял душ, снова медленно возвращаясь в реальность. Мысль сходить в женское общежитие не покидала голову ни на секунду, но попыток он так и не предпринял, ведь Элис сама не попрощалась с ним. Даже не пожелала рассказать все как есть. Они даже трахались практически молча. И ему стало обидно до такой степени, что он не сделал того, что мог и должен был.

Он чувствовал себя использованным и выброшенным. Словно щенок, который полюбил своего хозяина, но стал ненужным, и от него избавились. Эта истеричная дурочка — трахнула и ушла от него.

Только под вечер Дамиан неохотно поднялся с кровати и поплелся на ужин. Терпеть голод он больше не мог, и уже плевать, что он может встретиться с Элис, если та еще не успела уехать. От одной мысли об этом у парня все внутри вскипело, словно лава в жерле вулкана. Захотелось схватить девушку за плечи и трясти до тех пор, пока она все честно и откровенно не расскажет. Невзирая на то, что в этом больше совсем нет смысла, Джексону нужно было это куда-нибудь выплеснуть. И если не на виновницу, то на кого еще?

Дамиан скривился от негодования. В душе неприятно засвербило. Смутное осознание того, что если Элис уже уехала, и он ее, скорее всего, больше никогда не увидит. Не почувствует тепло и аромат ее тела, не заговорит с ней.

Дамиан сам не понял, как начал шагать быстрее. Жалея, что ночью, когда Элис уходила, он сделал вид, что спит. Что не смог пересилить себя и не остановил ее. Не схватил за руку и не повалил обратно на кровать, выдавив из себя банальное «останься». Достаточно было бы лишь одного слова, чтобы потом весь остаток ночи не лежать бревном и не грызть себя за это. Не нервничать, переваливаясь с одного бока на другой. И не ложиться лицом на подушку, откуда тянулся нежный аромат сладкой лилии.

Но сейчас обида отошла, сменилась тревогой, а после переросла в панику. Сердце учащенно забилось, разгоняя кровь.

Дамиан пробежал по коридору и залетел в столовую. Взгляд вперился место, где обычно сидела Элис. К его великому разочарованию стул был пуст. Последняя ниточка надежды лопнула в мозгах так громко, что его, кажется, оглушило. Лишь доносившийся откуда-то издалека голос официанта вернул Дамиана в реальность.

— Садись на место, не стой под ногами, — жгучей стрелой впилось в мозг. Джексон рассеянно и сердито глянул на мужчину, поднял ногу и шагнул вперед. К своему долбаному месту.

Сраных три года никто не решался сидеть напротив него. Стул всегда был пуст, и ему это нравилось. Нравилось чувствовать себя здесь самым пугающим и непокорным. Нравилось, что остальные студенты видели в нем угрозу и старались держаться на расстоянии.