— Это значит, что Мира жива, да?

— Да, Свята, я уверен, — Виктор Андреевич говорил с таким убеждением, что хотелось верить несмотря ни на что.

— А где нашли пропавшего ребенка?

— Пришел сам, в тот детский центр, который посещал. Кстати, если не ошибаюсь, Мира тоже туда ходит.

— Нужно посмотреть по другим пропавшим детям, — сразу оживилась я, — возможно задействован кто-то из сотрудников.

— Мы проверяли. Дети пропадают по всему городу. И по всей стране такая же картина.

— И что, никаких идей?!

— Идеи есть, Свята. Успокойся, пожалуйста. Я обещаю, что найду Миру. Веришь?

— Очень хочу, честно. Скажите, что вы будете делать?

— В одном из городов под подозрение попали охотники.

— Дикие? Но, Пречистый, зачем им маленькие дети?

— Возможно за тем, что их самих слишком мало.

Я задумалась. Стоит ли рассказать шефу об охотнике, что спас меня? Но тот не тронул Миру, хотя имел для этого все возможности. Объяснять о своем чудесном исцелении категорически не хотелось, поэтому я снова промолчала.

Виктор Андреевич привез меня к брату. На пороге нас встретил Ярослав, молча обнял обоих по очереди и ушел обратно на кухню. Переглянулись и прошли следом. На маленьком диванчике сидели, обнявшись, Настя с мамой. Мама протянула руку, и я рухнула на подлокотник, прижимаясь к ней с другой стороны. Никто не плакал, но близкие выглядели настолько осунувшимся и бледными, словно не с этими людьми я разговаривала только вчера. Особенно Настя, которая сидела, прижавшись к маминому боку и глядя в одну точку. За то время, что я провела на кухне, она не сказала ни слова.

— Где папа? — тихо спросила я.

— Уехал на работу, — так же тихо ответила мама. — Ярослав сейчас тоже поедет. Вик отрядил поисковые группы, но, сама понимаешь, они работали до комендантского часа. А после только добровольцы из оперативных групп. Ярик хочет сам участвовать в поисках, в качестве видящего.

Не стала выспрашивать подробностей. Проще и безболезненнее для родных будет, если я позже просмотрю отчёты — наверняка все уже запротоколировано и перепроверено. Но сидеть в бездействии я тоже не смогла, поэтому, малодушно переложив на маму моральную поддержку Насти, сбежала на работу вместе с Яриком и шефом.

На улице уже стемнело, поэтому выходили из дома с максимальной осторожностью и вооружившись электрооружием. Мы все видящие, но это не уменьшает опасности.

— Мы с Бланкой пойдем с тобой, — сказала я брату, когда мы сели в машину.

— Не сегодня, Свята, — устало сказал Ярослав, — все группы добровольцев уже оснащены и видящими, и собаками.

— Ты нужна мне в офисе, — тут же добавил Виктор Андреевич.

Спорить с ними было бесполезно, не стала и начинать.

Ярослав ушел почти сразу, группа ждала только его. Шеф направился в кабинет, поманив меня за собой.

— Я бы не хотел, чтобы ты участвовала в поисках, Святослава, — сказал он, устроившись за своим столом.

— Почему? — сразу ощетинилась я.

— Все прошлые поиски детей не дали никаких результатов, а ты будешь полезнее на своем месте.

— Ярослав тоже это понимает, да? — спросила я. Безнадежность в глаза брата невозможно было не заметить.

— Ярослав, так же как и я, уверен, что Мира жива. Но он также знает, что найти ее шансов очень мало.

Помотала головой:

— Не верю. Если нашелся один ребенок, найдем и ее.

— Мы сделаем все возможное, Свята. Я сделаю. Но я прошу тебя. Очень прошу. Держись от поисков подальше.

— Это же Мира, Вик! Как я могу держаться подальше?

— Это небезопасно, Свята.

— Виктор Андреевич, — сказала я, вставая, — наша работа в целом небезопасна.

— Куда ты собралась?

— В библиотеку.

На этот раз я зависла в компьютере ещё основательнее: сначала перечитала все отчёты по последнему похищению, потом снова про предыдущие, пытаясь найти именно то, о котором говорил шеф. Но нигде не было информации о найденном ребенке. Странно, конечно, но возвращаться и уточнять у Виктора Андреевича совершенно не хотелось, поэтому я снова вернулась к поиску любых зацепок. Аналитики наверняка сделали это и не раз, но может именно моему непрофессиональному взгляду удастся зацепиться за что-то кажущееся неважным?

Камеры. Ни на одной камере, включая камеры моего подъезда, не осталось записей. Стёрта вся информация, платы будто выжжены. Думай, Свята. Это объединяет все случаи похищения, значит, действительно приходили именно за Мирой. Но что-то им помешало. А кто сказал, что все дикие охотники — это одна большая и дружная семья? Может пришли одни, а помешали другие?

Анализы крови, взятой у Ярослава и Насти показали наличие снотворного, которым не пользовались в ведомстве. Что-то всплыло в сознании. Неясная тень, которую не сразу удалось ухватить. Но я справилась.

Квартира на шестом этаже, куда я отправилась в ту злополучную ночь. Вся семья спала, но я двигалась не скрываясь, соблюдать тишину не пыталась. Однако никто не проснулся — и родители, и дети спали так, словно им тоже вкололи снотворного. Не того ли же самого?

Нужно найти дело о найденном ребенке. Понятно, что родители в восторге не будут, но гипноз поможет выудить из сознания малыша факты, что помогут найти Миру.

Я выключила компьютер и решительно направилась обратно в кабинет начальства.

— Виктор Андреевич, — начала я, едва переступив порог, и тут же смутилась, отступая. — Прошу прощения, я не знала, что вы заняты.

— Проходите, Святослава Игоревна, — шеф мотнул головой на свободное место. — Как раз познакомлю вас.

Я осторожно села на край стула, рассматривая гостью с любопытством, которого не смогла сдержать. Ухоженная дама лет сорока, с короткой стрижкой и серьезными зелёными глазами, спрятанными за тонкими стеклами дизайнерских очков.

— Катерина Дмитриевна Рудковская, — в нарушении правил этикета представил шеф женщину.

— А вы — Святослава Игоревна Гордеева, — утвердительно кивнула она.

— Мы знакомы? — удивлённо уточнила я.

— Только с вашим отцом. Я здесь, кстати, и по вашему поводу.

Я перевела взгляд на шефа, но тот на меня не смотрел, сверля женщину недобрым взглядом:

— Катерина, я предупредил.

— Виктор, девочка имеет право знать. Пусть сама примет решение, она достаточно взрослая, не так ли?

— Какое решение? — напряжённо спросила я.

— Катерина, не смей.

— Никакого давления, все только с ее согласия.

— Что происходит? — сама не замечая, перешла на крик.

— Ты можешь помочь найти племянницу, Святослава, — развернулась ко мне Рудковская.

— Как?

— Катерина!

— Она все равно узнает.

— Узнаю что?!

— Виктор, если ты не прекратишь на меня рычать, — холодно сказала Рудковская шефу, — разговор состоится без твоего присутствия.

— Ты не имеешь права ее впутывать, Катерина, — голос Виктора Андреевича тоже стал ледяным. — Твои разработки стоили некоторым жизни.

— А сколько жизней они спасли? Тысячи. Я повторю, Виктор. Я не собираюсь давить на девочку. Все будет так, как она решит сама.

— Святослава Игоревна, — в присутствии посторонних шеф всегда держался со мной предельно вежливо, — пожалуйста, помните, что я вам говорил.

— Я хочу знать, — твердо сказала я. — И, если это поможет найти Миру, то я готова делать все, что скажете.

Виктор Андреевич прикрыл глаза, капитулируя.

— Я расскажу сам, — процедил он Рудковской. — Без тебя.

— Ты же понимаешь, что я все равно выскажу свое мнение? — уточнила она, поднимаясь.

— Даже не сомневаюсь, — улыбнулся шеф так ласково, что я поежилась от нехорошего предчувствия.

— Свята, — начал он, когда за Рудковской закрылась дверь, — то, что я сейчас расскажу, может тебя задеть и обидеть. Пожалуйста, помни, что и я, и, тем более, твоя семья желают тебе только добра.

От волнения сердце застучало так, что стало трудно дышать.

— Не пугайте меня, — пробормотала я.

— Боюсь, что придется. Похищения детей происходят очень давно. Несколько человек в год на миллионный город — это, кажется, не так много. Больше детей страдают в автомобильных авариях. Но это происходит регулярно и много лет.