— Придурок! Грейся об себя сам!
Вот оно как! Нимфа превратилась в фурию? Снижению напряжения в штанах это, к сожалению, не способствует. Даже наоборот...
— Дерзкая... — я хрипло посмеиваюсь, глядя как малышка вскакивает на ноги, отбегает от меня в другой конец комнаты и чуть ли не забивается в угол.
Её суровый взгляд направлен в мою сторону, а руки теперь сложены на груди, будто она пытается защититься и возвести между нами как можно больше преград.
Не выйдет, крошка. Уж извини.
— Почему ты хочешь покинуть колледж вместе со всеми? Что это тебе даст?
Выгнув бровь, я тоже встаю с пола, стараясь при этом незаметно поправить член, упершийся в ширинку джинсов. Но от черноглазки это моё движение не укрывается. Она стреляет взглядом вниз, затем сглатывает и зажмуривается. В этот момент, мне кажется, я слышу её мысли, в которых царит паника.
Да уж, выводить девчонку из равновесия довольно интересное занятие.
— Я хочу быть рядом с тобой, — отвечаю честно, просто потому что считаю, что нет абсолютно никакого смысла увиливать. — Моему зверю так будет спокойнее.
— С чего бы это твоему зверю будет спокойнее рядом со мной?
— Потому что он решил, что ты нам принадлежишь.
Уже который раз черноглазка нервно вздрагивает и отводит глаза в сторону. Скрывает что-то, но говорить не хочет.
— Глупости...
— Вот и посмотрим дальше, глупости или нет.
Когда отец и Маркус возвращаются в комнату, я замечаю, что у дяди откровенно ошеломленное выражение лица. Нечасто такое увидишь. О причине я, конечно, догадываюсь. Отец наверняка рассказал ему о моих предположениях о парности с Ками.
— Ну, что ж, — громко откашливается вампир, — мы с твоим отцом поговорили, Марко, и решили, что ты тоже отправишься с нами. Завтра, а точнее, уже сегодня, пока мы здесь, закончим кое-какие дела. Подробнее обсудим их... наедине. Ну, или отец тебе все объяснит. А сейчас, думаю, тебе стоит поспать хотя бы пару часов. Все-таки ночка выдалась непростая. Нужно набраться сил перед дальним путешествием домой. Мы с твоим отцом будем следить за девушкой...
— Я не хочу спать! И я сам могу последить за...
— Марко! — прерывают меня отец и Маркус хором.
— Прекрати перечить! Сегодня только обсуждали это!
Недовольно скривив губы, я гляжу на черноглазку, все ещё стоящую в углу со сложенными на груди руками. Вот что удивительно, в её глазах нет ни тени страха. Она вообще не переживает о том, что её взяли в плен, фактически. Ну, а если переживает, то не в том плане, в котором обычно об этом следует переживать пленникам...
Она будто знает нас всех. Будто мы ей не чужие люди.
Сразу вспоминается её судорожный вздох, когда Маркус упоминул Мишу. Чтобы проверить свое предположение, я решаю кое-что спросить и посмотреть на реакцию девчонки.
— Хорошо-хорошо! Слушаюсь и повинуюсь, альфа, — вскидываю руки, сдаваясь. — Пойду, посплю пару часиков. И, кстати, пока не забыл, дядя Маркус... Что там с Мишей и северным волком? Они все-таки истинные или нет?
Я обращаюсь к вампиру, но взгляд мой направлен на черноглазку. Зверь готов уловить любое, даже мимолетное изменение на её лице. И вот оно... Чёрные глаза расширяются, нижняя губа начинает подрагивать. Девушка задерживает дыхание и не дышит, уставившись на Маркуса Варрана, и ожидая его ответа так, словно он имеет для неё какое-то существенное значение...
Мать вашу... Да она нас знает... Она, черт возьми, не только меня знает. Маркус и Миша ей тоже определённо знакомы!
— Пока не могу сказать точно! — ворчливо отвечает дядя Маркус, в отличие от меня не обратив внимания на странный взгляд Ками. — С парностью между волками и вампирами всегда сложно. Риса, скорее всего, тоже придётся взять с собой...
— Для чего?
Вампир косится в сторону девчонки, после чего указывает рукой на дверь. Мы выходим в коридор, но дверь не закрываем, оставив её приоткрытой, чтобы было видно черноглазку, которая все ещё с тревогой и любопытством поглядывает на Варрана.
— Не хочу при ней говорить. И тебе, Марко, не стоило столь беспечно поднимать вопрос о парности моей дочери с кем-либо при незнакомке, даже если тебе кажется, что она твоя истинная, — строго отчитывает меня дядя под недовольным взглядом отца, направленным в мою сторону. — В общем, между Рисом и Мишей ритуал провести нужно. Посмотреть истинность на крови и Луне. Мишель ещё ребёнок. Я не могу позволить ей укусить волка в столь неспокойные времена, ведь после укуса она сможет только его кровь пить, если они в самом деле истинные. Протянуть без крови пары можно от силы неделю. Что, если начнётся война? Ему придётся биться вдали от неё. Сопровождать волка она не сможет в силу возраста. Придётся тянуть время...
Мы с отцом киваем, соглашаясь с доводами Маркуса. Действительно, слишком опасно проверять парность укусом. Но вот в принципе знать, кому принадлежит Миша, это хорошо. У Маркуса будет время смириться с тем, что дочь уедет жить в северные земли.
В голове вдруг мелькает мысль, а возможно ли так же проверить парность между мной и Ками? Это сильно бы облегчило моё состояние и расставило бы все по местам.
Ритуал довольно простой. При полной Луне в чашу воды капают кровь и того, и другого. Если они пара — Луна становится красной. Сложность заключается лишь в том, что ритуал должны проводить на кровной земле одного из проверяемых. Луна реагирует на энергию всего клана.
— Нет, Марко, — отрицательно качает головой отец ещё до того, как я успеваю задать вопрос. — Девчонка пока человек. Проверить парность с человеком этот обряд не даст.
— Значит, надо сделать её вампиром! Дядя Маркус сможет провести обряд пробуждения!
— Всё не так просто, Марко. Нам нельзя рисковать. Будить вампира девчонки опасно. Ведь именно в этом может заключаться причина того, что полный обряд между ней и Ассаром так и не случился. Возможно, ему не хватает сил на пробуждение вампирской сущности девушки. Если это сделаем мы, то шансы их полного единения возрастут многократно.
— Да, но если мы с Ками действительно пара, то я просто пройду обряд единения с ней, и тогда никаких шансов на победу у Ассара не останется.
— Ты можешь ошибаться, Марко, — строго произносит отец, стрельнув взглядом в комнату, где Ками делает вид, что не подслушивает нас, а рассматривает стены и окна.
Возможно, она действительно не слушает, но мне кажется, что ей все же интересно знать, о чем мы тут шепчемся.
— На Зверя могут влиять извне. Мы мало знаем о силе древних вампиров. Если они способны возлействовать на память, то вполне вероятно, что на разум тоже могут. А если это его цель? Что, если он хотел, чтобы ты забрал девушку, подумав, что она твоя пара, и мы пробудили её вампира?
— Я уверен, что она моя пара!
— Черт возьми, Марко, это глупо!
— Нет, не глупо, отец! Ты видел, как Ками смотрела на Маркуса, когда я спросил про Мишу? Она нас знает! Ей не плевать — я это точно видел!
— Ты мог видеть то, что хотел! Её взгляды ничего не значат. Она может быть на стороне Ассара! — шипит Маркус, устало сжав переносицу пальцами. — У нас пока нет никаких оснований доверять девушке и добровольно дарить ей силу, которая может нас уничтожить в итоге. И тебе, Марко, стоит прислушиваться к старшим, а не гнуть свою линию без веских доводов. Иначе никуда ты с нами не пойдёшь, а останешься здесь, в колледже. Теперь, иди спать. Нет смысла продолжать спорить об этом.
Разозлившись на то, что, ни отец, ни Маркус не хотят меня слушать и принимать всерьез реакции моего зверя на черноглазку, я раздражённо разворачиваюсь и направляюсь вниз по коридору в сторону своего крыла общежития, напоследок бросив родственникам яростное:
— Я докажу, что мы пара. Найду доказательства без хренова обряда! И вы ещё пожалеете, что сразу не сделали то, о чем я просил!
В ответ получаю лишь тяжёлые вздохи, что, в принципе, ожидаемо.
Ну, ничего... У меня есть заколка из хижины, которую я хотел показать вампиру в исследовательском центре. Утром, перед тем, как отправиться домой, я схожу туда. И спрошу не только о владелице заколки, но и о черноглазке тоже. Вполне возможно, что он её вспомнит...
