Всё теперь в душ и спать! День выдался не из лёгких!

О новостях даже думать не хочется. Только отдохнуть.

Раздеваюсь и вспоминаю про перчатки.

Их мочить вообще можно? Магические же…

Спросить бы у Гера, но так разделась уже… Не одеваться же опять? Сил нет, как устала.

Пытаюсь нащупать перчатку, чтобы стянуть. Получилось с первой попытки. Хоть и невидимые, а снимаются легко, как и прежде, приобретая белый, чуть прозрачный, цвет.

Встала под душ, не задумываясь устанавливая рычажок смесителя в привычное положение. Ощутила струи прохладной воды, которые почти тут же сменились тёплыми и рассмеялась над своей глупостью!

— Я же сегодня уже сто раз руки мыла, забыв про перчатки! Можно было и не снимать.

Смешливо фыркнула, точно так же как это делает Гер, когда находит меня забавной. Правильно говорят, с кем поведёшься.

Ладно, хорошо, что сняла. Всё равно нормальные люди душ принимают без одежды.

Смыв с себя тяжесть прошедшего дня, пока вытиралась, рассмотрела себя в зеркало. Оно отражало всё, что выше моих бёдер. Серебристые волосы при свете ламп переливались неповторимым жемчужным оттенком. Невозможно определить тёплый или холодный оттенок теперь у моих волос? Днём был холодный, а при этом освещении, тёплый.

Даже длина, кажется, увеличилась. Или это из-за того, что волосы теперь более тяжёлые и здоровые, чем были? Хорошо, что в наше время смена цвета волос не бросается в глаза. Даже друзья особого внимания смене цвета не уделили. Сами для себя решили, что я покрасилась.

Расслабившись под тёплым душем, поняла, насколько устала. Руки и ноги кажутся неподъёмными, хоть ничего и не болит. Даже потянуться за халатом и надеть его уже нет сил, не то, что идти до кровати и переодеваться в пижаму.

 На последнем дыхании дохожу до комнаты и прямо вниз лицом падаю на кровать, подкрепляя действие довольным стоном. Даже до подушки подползать не хочу.

— Гер? — мычу в одеяло.

Пёсель тут же оказывается рядом.

— Я не обнаглею, если попрошу перенести меня под одеяло? Даже не представляла, что так устала.

Секунда и я оказываюсь под одеялом и в своей пижаме.

— Кхм.. надеюсь, ты не подглядывал?

Фыркает.

Ну да, уверена, вездесущий Гер, вообще на подобное внимания не обращает.

Пойдёшь ко мне?

Лениво тяну руку, и морда пёселя тут же утыкается в ладонь, а потом, там оказывается макушка.

Притягиваю Гера к себе под бок и сладко зевнув, закрываю глаза.

— Вот с тобой такое бывало, что устал как чёрт, спать хочешь, а не можешь? Нет?! А со мной сейчас. Странно так… Знаешь, мне Астин признался, что он не человек или почти не человек. Я так до конца и не поняла. Ты знал? Разумеется, знал. Ира не человек, Астин. Интересно, кто ещё? Что думаешь про Костю?

Немного отстраняюсь, чтобы заглянуть к Геру глаза, но в темноте они лишь поблёскивают зелёным оттенком.

Запускаю обе руки в воротник Гера, утыкаюсь в него носом, будто в плюшевую игрушку.

Уютно, тепло, и, Гер не возражает.

Тем временем Астин сворачивает с трассы на неприметную дорогу, ведущую к одному-единственному в округе дому.

Гравий под колёсами издаёт характерные звуки, отскакивая от резины.

Астин напряжён.

Впервые он возвращается в настолько смешанных чувствах. Нужно успеть собраться, чтобы не показать слабость отцу. Поэтому Астин достаёт из бардачка свою разработку — разовую шприц-ампулу и втыкает её в область сердца. Препарат нигде не зарегистрирован, не имеет названия, но мысленно Астин называет его «Кай». Он как лёд, пронзающий острыми ледяными иглами, сковывающий сердце и убивающий чувства. Эту сказку мама, украдкой от отца, читала Астину в раннем детстве, будто предвидя судьбу сына. Действие «Кая» не слишком продолжительное и побочка не самая приятная, но на время пребывания под одной крышей с отцом, ампулы хватит.

Нужно отчитаться строго и по делу, не проявив и признака эмоций. Этот препарат, не делает из человека овощ, не подавляет активность. Под его действием работает лишь разум, лишённый всяких эмоций. В жизни Астина очень полезная вещь. В полную силу «Кай» начнёт работать лишь через полтора часа, но всё же, его нарастающее и в то же время болезненное действие ощущается практически сразу.

Именно из-за излишней эмоциональности отец презирает людей и предпочитает уединение.

Даже все слуги в доме — это переброшенные из Армадона демоны. Без контакта с людьми они не становятся столь эмоциональными и вполне пригодны для данной функции.

После того как уехал от Светы, Астин пребывал в таком раздрае, что был вынужден свернуть к реке. Да, с собой ампулы, и он уже вколол одну, но это другое: вода всегда успокаивала его и приносила покой.

Сначала Астин собирался лишь посидеть в безлюдном месте, посмотреть на воду, как обычно это делал, но внутренние противоречия разрывали его настолько, что даже начавший своё действие «Кай» не смог сдержать эмоционального порыва парня!

Рванув с места, на ходу сбросив лишь туфли, он спрыгнул с полусгнившего рыбацкого помоста в реку, даже не подумав о многочисленных воронках ближе к центру реки.

Погрузившись в сковывающую своим холодом воду реки, подхватившую Астина своим течением, парень старался прогнать мысли и чувства, которые разрывали его на части.

Одно дело, когда ты включаешь природную харизму на полную и растягиваешь губы в улыбке, притворяясь беззаботным сыночком богача, другое же, — подавлять настолько сильные истинные эмоции и желания. Эту ненужную, человеческую часть.

То, что он испытывает к Свете неправильно… и одновременно больно, но так не хочется отказываться, закрываться от этих чувств. Здесь, в леденящей глубине, под давящей толщей воды, он буквально собирал себя по крупицам, вытравливая чувства. Оставляя лишь основные инстинкты, и, лишь после, позволил себе всплыть, чтобы заполнить лёгкие спасительным воздухом!

Течение унесло далеко. И без того остывшее тело холодили порывы ветра, но и они казались Астину спасением. Спасением от того тепла, что разгоралось в душе от воспоминаний о Свете.

Говорят чувства — это Химия… Нет, это не просто химия, иначе Света, как и остальные, уже давно была у его ног.

Природная харизма и обаяние высшего, достались ему от отца, к тому же Астин разгадал секрет феромонов и часто практиковался в убеждении нужных людей, выполняя приказы отца. Это не те «ароматы» с приятным запахом, что массово продаются в любом закутке. Для каждого человека есть собственный, уникальный предпочтительный «запах». Зачастую даже резкий, не неприятный для остальных. Разгадав его, можно свести с ума, подтолкнуть к любой, даже самой безумной идее… Чтобы создать такой, нужно знакомство. Довольно продолжительное и тесное, ведь нужно не только создать аромат, но и провести тесты. И вот теперь… он встретил ту, от которой сам был готов сойти с ума!

У неё совершенно нет харизмы: спокойная непримечательная девушка. Одевается довольно серо, не пользуется косметикой, да и вещи будто специально выбирает, скрывающие её фигуру. Она не притягивает взгляды людей. С первого взгляда, Света одна из многих, но пообщавшись с ней Астин потерял себя. Её суждения, тепло во взгляде, доброта к другим, даже к такому чудищу как Герион, притягивали, пленили. Оставляли надежду, что и такому уроду как Астин, найдётся искренняя частица тепла. Пока же Света, будто подсознательно отгораживалась, держала Астина на расстоянии от себя. Это убивало и радовало одновременно.

Им нельзя сближаться!

Ему нельзя любить, но, он уже…

На момент возвращения домой волосы Астина всё ещё были чуть влажные, напоминая о моменте слабости, но вода помогла, немного ускорив действие «Кая»: взгляд уже был пронзительно-холодным и решительным, как и подобает сыну хозяина этого дома.

Астин

Прислугу, завидевшую молодого хозяина, как ветром сдуло. На месте, чуть дёрнувшись остались стоять лишь те, кому это положено, но и тем, при моём приближении, отец махнул рукой, чтобы убирались.