Она была невероятно, невозможно красивой! Глаза сияли, на губах блуждала едва заметная улыбка. Предзакатный свет золотил ее кожу и волосы, так что казалось, Андра светится изнутри. Она ступала совершенно бесшумно, будто плыла по воздуху. Неудивительно, что весь зал склонялся перед ней в почтительном поклоне. Невозможно было не склониться.

Сашка почувствовал, что улыбается, а внутри искрится восторг, такой же, как когда черный пегас приземлился на вершине Пегасьей башни и разрешил себя погладить.

Андра подошла ближе, поймала его взгляд, улыбнулась и протянула руку.

Сашка растерялся, замялся, но кто-то легко подтолкнул его в спину, знакомый голос шепнул: «Не дрейфь!». И Сашка шагнул вперед, сжал пальцы Андры, помог ей взойти по ступеням к трону…

Или не к трону?

Раньше здесь стояло совсем другое кресло – просторное, обитое мягким бархатом, украшенное пегасьими перьями… Теперь его место занимал деревянный стул с высокой резной спинкой. Очень старый: дерево потемнело и местами потрескалось. По-своему красивый, но явно не достойный звания королевского трона.

Андра остановилась перед ним. Развернулась к собравшейся толпе.

– Склонитесь перед Спасителем! – выкрикнула она и протянула Сашке букет.

Тот растерялся, не понимая, что происходит: толпа почтительно опускалась на колени перед ним.

Глянул на Андру – та подмигнула ему и тоже склонилась в красивом реверансе, так что ее волосы на мгновение коснулись пола.

– Андра, не надо, – шепнул он, потянул ее за руку, призывая подняться. Выронил букет – тот запрыгал по ступеням, подкатился к чьим-то ногам.

Атта?

Как это возможно?!

Старый друг глянул на него серьезно и качнул головой, как бы говоря: не дергайся, забудь про букет.

– Только самый благородный и чистый сердцем сможет усидеть на Погибельном месте, – зычно произнесла Андра. – Тот, кто заслужит прощение богов и вернет нам мир и процветание!

Сашка развернулся, уставился на нее:

– Андра, что происходит?

Та улыбнулась и указала рукой на деревянный стул, приглашая Сашку сесть.

Толпа замерла, и в зале повисла мертвая тишина.

– Андра?

– Ты должен доказать, что Избранный, Саша. Только так мы спасем Арасию.

– Но я не избранный! Ты же знаешь!

Толпа ждала, затаив дыхание. Сотня глаз глядела на Сашку, ожидая развязки.

Стражник в золотых латах взял его под локоть и потянул к стулу.

– Андра! – Сашка попытался схватить ее, но не дотянулся. – Андра, останови это!

Он задергался, пытаясь вырваться из рук стражника, но не смог. Легкий толчок в грудь – и Сашка плюхнулся на стул.

Ничего не произошло.

Сашка выдохнул и улыбнулся.

И в этот миг будто электрический ток прошел сквозь него. Все тело вывернуло. Рот открылся в немом крике. Навалилась темнота.

Улыбка Андры – последнее, что он увидел, прежде чем рассыпался серой пылью.

Сознание вернулось как-то сразу. Сашка будто проснулся от пинка. Вздрогнул, но открывать глаза не стал, не хотелось, и он продолжил лежать, не думая ни о чем, наслаждаясь непривычной тишиной. Секунду… другую… Потом нахлынули воспоминания, голова тут же отозвалась тупой болью, а в нос ударило вонью – пахло мочой и гнилой соломой. Дышалось тяжело: свежий ветер сюда не захаживал, и воздух был пыльный и спертый. Сашка невольно поморщился: то ли от запаха, то ли от воспоминаний о подземельях Кастельтерна. Только этого не хватало!

Он вскочил на ноги, прижался к стене, завертел головой, только и успел понять, что один – комната поплыла перед глазами. Сашка опустился на сырую солому, потрогал затылок и поморщился от боли – приличный шишак, волосы слиплись от запекшейся крови. Осмотрел себя – ну конечно, ни сумки, ни меча, ни кинжала, даже теплую накидку – и ту забрали. На нем остались только рубаха, штаны да кроссовки. Спасибо, не связали.

Огляделся внимательнее. Света было мало, но глаза быстро привыкали к полумраку. Каменные стены обступали со всех сторон. Потолок высокий. С одной стороны, выше его роста, небольшое окошко. Даже не окошко – просто прямоугольный проем шириной в полстены. В нем виднелась полоска неба, ослепительно голубого, без единого облачка. Хорошо, значит не подземелье. Добраться бы до этого окошка…

Где он? Как попал сюда? Последнее, что помнил – девушки кружатся вокруг алтаря Эсты. Если, конечно, это был он. А потом вспышка боли – и все. Его схватили? Кто? И где Марру? Остался в лесу или тоже попался? А Като? Сашка тихо застонал – коня он привязал к дереву у места ночевки. Но кто ж знал, что все так обернется! Пропал конь. Кольнуло чувством вины. Надо найти хотя бы Марру!

Сашка завертелся, пытаясь разглядеть, не притаился ли дракотик в одном из углов. Тихо позвал.

– Марру?

В ответ прилетел какой-то шорох. Сашка замер, уставился в проем в стене и только теперь сообразил, что ни двери, ни решетки в его клетушке не было. Значит, это не все помещение? Только часть темницы? И он тут не один? Похлопал руками по полу. И что пытался найти? Кроме вонючей соломы ему ничего не оставили!

Сашка подкрался к проходу, прислушался.

Тихо.

Подождал, пока глаза привыкли к полумраку, и медленно выглянул, замер в нерешительности. Небольшой коридорчик разбегался в разные стороны. Справа расширялся, образуя небольшое помещение с массивной дверью. Выход отсюда? Слева убегал на пару десятков метров и упирался в широкую решетку, через которую падал яркий свет и виднелось небо.

И что дальше?

Что-то шаркнуло. Сашка повернулся на звук.

– Марру?

Решился. Шагнул влево, к решетке и свету.

Может и глупо. Но он и так в темнице. И если бы тут был тот, кто хотел причинить вред, он не стал бы ждать, пока Сашка очнется.

Шаг. Другой. Голова слегка кружилась. Сашка ступал осторожно, стараясь не поднимать высоко ног, чтобы не запнуться. Приблизился к соседней комнатушке, осторожно заглянул внутрь. Все, как и у него: такие же каменные стены, окошко выше человеческого роста, полусгнившая солома на полу. И ни души.

Двинулся дальше.

Еще несколько шагов до следующей комнатушки, кажется, предпоследней. Невольно замер, глядя вперед, за решетку. Отсюда можно было разглядеть не только небо, и Сашка невольно подошел ближе, к самой решетке. Так он был в башне! За решеткой оказалась небольшая ровная площадка без ограждения – пленников сбрасывать? А внизу зеленели и золотились поля, разделенные цепочками кипарисов. За ними, вдали, – небольшое поселение. Дома стояли хаотично: некоторые жались друг к другу, другие, наоборот, расположились поодаль, отгородились высокими заборами. Площадь пестрела разноцветным – наверное, ярмарочными лотками и флагами, тоже празднуют фестиваль урожая.

Сашка прижался лбом к прутьям решетки, нагретым солнцем. Куда же его занесло?

Новый шорох привлек внимание. Сашка опомнился, отошел от решетки и заглянул в ближайшую комнатушку – пусто. Прошел к следующей. Кто-то сидел в углу, обхватив руками колени и спрятав лицо. В первый миг показалось, что это ребенок: маленький, щуплый, темные волосы рассыпались по худеньким плечам.

– Эй! – негромко позвал Сашка. – Не бойся, я не трону.

Медленно подошел ближе, присел рядом.

– Ты кто?

Незнакомец поднял лицо. Сашка увидел перепачканные щеки, тонкий нос с горбинкой, пухлые обкусанные губы, огромные карие глаза, изучающе глядевшие из-под длинной челки. На вид совсем мальчишка, лет двенадцать, вряд ли больше. Похож на деревенского: босые ноги, простая рубаха, один рукав порван. Но взгляд серьезный, цепкий.

С минуту они глядели друг на друга.

– Меня Саша зовут, – улыбнулся, наконец, Сашка.

– Сен, – мальчишка отозвался не сразу, будто размышлял, стоит ли отвечать. Голос оказался высоким, почти девчоночьим.

– Давно ты здесь?

Сен опять задержался с ответом. Пробормотал что-то неслышное, потом коротко мотнул головой:

– Три дня.