— В пекло! Я не позволю тебе прибрать всю славу! — вынув из рукава грязную тряпку, он протянул ее Гене. — Обмотай вокруг гарды! Спросят, ответишь что мой бастард от какой-нибудь кухарки!
— Э-не! Пацан с девчонкой остаются здесь!
— Но сир, я…
— Отставить «сир», команда была «здесь»!
— Сколь велико мое желание согласится, однако в седельных сумках находилось три миски, три ложки, три…
— Да насрать! Жру я за двоих, по роже видно…
— Никто не поверит, что пара странствующих рыцарей сама чистит мечи и варит похлебки… Даже у «Щедрого» есть оруженосец, и у нас обязан быть! Ты ведь не надеешься выдать меня за оруженосца?
Хотелось бы, но при условии что Филя старше лет на десять…
— Сир, место оруженосца подле господина! И я не останусь здесь! Особенно наедине… Наедине со своим беспокойством за сохранность господина! — вороватый взгляд на вампиршу в пояснениях не нуждался.
Елки-моталки, одного не оставишь, с вампиршей тоже… Ну не к дереву же привязывать? Поводок. Нужно купить хороший поводок.
— Еще раз господином… Черт… Хрен с тобой! Но чтобы за спиной стоял, понял?! И ножны в каком-нибудь говне изваляй!
По хорошему клинок вообще оставить надо, но безоружным я пацана не оставлю. Слава богу, Аллерия к роскоши не тяготела и что эфес, что ножны выполнены из крепкой, но простой с виду кожи. Все равно слишком понтово, но авось за краденный сойдет.
Пристроившуюся девицу я и гнать не стал. Если все опять пойдет наперекосяк, так хоть пожрет нахаляву, а то задолбала на мой порез исподтишка зыркать…
Еще раз озвучив легенду и напомнив всем разумным идиотам держать язык за зубами, я выступил на бис персонально для Фили, который и минуты не проживет, не напоминая о своем титуле.
Под скрип рыцарской челюсти и щенячий восторг дорвавшегося до подвигов пацана, я наконец двинул по тропинке вдоль поля, напрямик к мертвому холму. Усиливающийся дождь и суетливо мельтешащие фигурки вселяли пусть и немного, но все же надежды, что хоть в этот раз все пройдет как надо.
Осталось лишь понять, как надо, а как не очень.
Два года изображал наемника и всю жизнь человека. На пару часов можно и уголовником прикинутся. Главное только вспомнить, это стол не хлебница или параша не мыльница?
Одна лишь проблема — человек с деньгами в кармане начинает ценить покой — так какого черта «барон» вернулся в былые края? Проигрался, истратился, по приключениям затосковал? Сомнительно. Как и непричастность фиолетовой ведьмы ко всей этой истории.
Глава 12: Обед по беспорядку
Разоренная деревня, больше напоминавшая пепельное надгробие в свою же честь, красовалась сгнившими руинами, грязными палатками, да нестройным забором из наспех выставленных тюков, бочек, и прочего подвернувшегося хлама. Обилие мелькающих за импровизированным бруствером копий и небритых физиономий освобождало лагерь от нужды в табличке «держись подальше».
Поджидающая за укрытиями толпа хмурых мужиков заставила Клебера в очередной раз сплюнуть и, утерев дождевые капли со лба, вновь посетовать на тему «паршивых затей» которые вот-вот «сведут нас в могилу».
— Сир-дядя, как научил меня мой сир: риск — благородное дело! Не отважься я год тому назад, то сего дня и помыслить не посмел, что однажды мы с вами выйдем на бой плечом к плечу!
— Благодарю за новый повод для сомнений. Даже таран верхом на свинье выглядит благоразумнее, чем сие «плечом к плечу»…
— Завалились нахрен — не слышу нифига!
Перепалка зрелого дурака с сопливым занимала меня куда меньше бубнежа вампирши, озвучивающей мельтешащего за баррикадами «барона»:
— Держать язык за зубами — торговаться буду я. Вы вдоль палатки, а вы двое — на заимку. Подходы к лагерю прощелкаете, глаза выжгу. — бесстрастный девичий голос придавал властно жестикулирующему главарю неожиданную комичность.
Полдюжины мужиков сорвались из оцепления, спеша занять наблюдательные посты на окраинах деревни.
Ну, сходу зарезать не собираются, и то хорошо.
Когда на лицах гопников стали различаться не только бороды, но и шрамы, я жестом скомандовал девчонке перестать изображать чревовещателя. Очередное «не зевать!» от нарезающего круги «пахана», я и без ее «субтитров» слышал.
Даже на фоне своих напряженных подчиненных, главарь казался чересчур нервным. Бегает чего-то, одно и то же повторяет, суету наводит… Совсем не похож на себя пару часов назад — ни властной поступи, ни отрывистых команд.
И с кем он там торговаться собрался? Наш квартет похож на что угодно, но только не на «магазин на диване». Трофеи на баррикаду стащил, мешки с крупами прямо под дождь поставил, дозоры по флангам разослал… Не слишком ли большой переполох, от вида двух с половиной рыцарей и тощей девчонки? Отряда гвардии в засаде боится? Сомнительно, ибо у него стопудово скрытые посты организованы в паре дней к югу отсюда.
Это же основа. Сидит несколько балбесов, на дорогу смотрят и вестовым методом оповещают лагерь. Если караван, — засаду готовьте, если карательный отряд, — тикайте.
Так от чего же он так пересрал?
— Кровью пахнет. — облизнув порозовевшие губы, еле слышно доложила девица. — Сильно.
— Да ты-то не каркай!
Сначала Филя, теперь эта… Может я и правда сбрендил? Суюсь к черту на рога, будто так и надо. А главное, ради чего? Дедом тут и не пахнет, к гадалке не ходи.
Может обратку дать, пока убежать успеваем? А дальше? В город возвращаться? К черту! Сиськи надо было мять до того как из салона уехал, а не после!
Ускорив шаг, я первым настиг импровизированную стену из пивных бочонков и тюков мокнущей под дождем пушнины. Брезгливо отведя выставленное копье, я водрузил берец на ближайшую бочку, вызывающе оглядывая хмурые рожи:
— Так-то вы рыцарей встречаете, рванина перекатная?!
— Рыцарей то мы встретили, а вас где носило… — вновь сунутое под нос копье быстро исчезло, когда к баррикаде протиснулся «барон».
— Капюшоны! — вместо «здрасте» потребовал он, игнорируя факт, что капюшон есть только у кровососки.
Внимательно оглядев наши лица и заострив особое внимание на волосах девицы, он наконец перешел к главному. Дежурное из «кто такие?!» и «немного те, немного эти» потонуло в громком возгласе «Щедрого» живодера:
— Он же! Он!
Я быстро потянулся к ножнам, но вовремя заметил, что грязный палец указывает на «Ловкого» рыцаря.
— Про него гутарил! — наконец объяснился громила, не устояв напора вопросов. — С ним на турнире бодались! Это тот самый, что с мечом блестящим!
Тьфу ты… Походу титул таки дает метастазы — почти решил, что каким-то чудом меня опознали. Новости о зимних «подвигах» донеслись или еще чего. Знаменитость контуженная…
Забавно — над чужим самомнением смеюсь, и не замечаю, как собственное потихоньку проклевывается. Звездная болезнь натуральная. А все из-за полумифических инспекторов, вечно сиркающих горожан, и эротических фантазий Грисби, затащить меня к себе на службу.
И все же хорошо, что я герб не завел… Как в воду глядел.
— Приветствую вас, добрый сир… — в притворной скромности поклонился Филя, наслаждаясь долгожданной славой. — Вы доблестно сражались в тот день — мой триумф удел лишь случая…
— Рыцаря угробил, кишками всю округу оросил, теперь приказов не слушаешь… — процедил «барон», едва не залепив дуболому пощечину. — Терпение испытываешь, не иначе. «Этот» который кто?
— Та рассказывал же! — воткнув в землю ростовой щит, великан начал описывать в воздухе женскую фигуру. — Тот самый, что девицей битый! На пиру опозоренный! По всему застолью улепетывал, поросем визжал! С дюжину раз уж пересказал…
— Я сражался достойно! И, к вашему сведенью, не рыдал! Она кубок в лицо выплеснула, подло застав врасплох!
Восклицание полное обиды утопило лагерь в волне хохота и всплесках едких комментариев. А говорил «от дуэли отказался»…
Вид гогочущих уголовников, соревнующихся в остроумии над протестующим Филей, заставил мысленно поставить свечку за Аллерию. Молодец, овечка, в кои-то веки что-то дельное сотворила. Уж возможности поржать над рыцарем эти поганцы не упустят. А как иначе? Зависть же. Даже между этим межевым идиотом и его подельниками зияет огромная пропасть в виде титула. Разница между расходным материалом, о котором никто и не вспомнит, и воспеваемом в песнях «герое». Речь даже не о пустых понтах, а о реальных перспективах. Этих гопников ни ко двору не позовут, на турнир не пустят, — даже скидку на рынке не выпишут. Про драматическую разницу в жаловании и востребованности даже вспоминать больно.
