Широкую тропу, ведущую к Цитадели, то и дело пересекали ручьи и каменистые осыпи. Пресная вода, известная мореходам своей целебной силой, текла откуда-то из подземелий Маяка, но вырубленные в скале каналы были слишком узкими для человека.
Осторожно перешагивая с камня на камень, Тукуур радовался, что его больше не выдаёт звон цепей. Плетёные сандалии, найденные в посёлке, облегчали путь, и знаток церемоний преодолел непростой подъём едва ли не быстрее, чем путь от пляжа до кузницы.
Выйдя к воротам, шаман вспомнил, почему так и не смог полюбить охоту. Всех учеников сургуля заставляли участвовать в ней. Юные воины учились загонять косуль и сбивать в полёте диких уток. Ученики постарше рисковали выходить против диких свиней и лесных котов. Те, кто выбрал путь мудрости, готовили еду и перевязывали раненых. Стоны людей и животных, окровавленные шкуры и туши до сих пор посещали сны Тукуура, стоило ему только заболеть лихорадкой или отравиться подгнившими плодами. Но благодаря пережитому он был готов однажды ступить на поле боя и не потеряться между мирами от ужаса и отвращения.
Решётку опустили в самый последний момент. Падая, она раздробила панцири нескольких крабов, но их тела не дали ей закрыться до конца, оставив узкую щель, сквозь которую мог пролезть снежный кот или худой человек. С большим трудом протиснувшись под заострёнными шипами, знаток церемоний вошёл во внешний двор. Здесь останки чудовищ лежали вперемешку с телами защитников Цитадели. Шаман насчитал пятнадцать или шестнадцать боевых братьев Ордена в чёрно-оранжевых кафтанах, вооружённых уже знакомыми ему короткими жезлами. Странное оружие легко дробило прозрачные шары — вместилища гневных духов, управлявших чудовищами, но не могло защитить от острых клешней.
Один из поверженных бойцов привлёк внимание Тукуура. Он был совсем лыс, похожее на череп лицо покрывали бледно-голубые татуировки. Присмотревшись, шаман понял, что у воина совсем нет носа — только узкие дыхательные щели, прикрытые плотными кожистыми клапанами. До сих пор знаток церемоний только слышал о хамелеонах — загадочном морском народе с дальних островов. О них рассказывали всякие небылицы: хамелеоны могли во мгновение ока превратиться в любого человека, хамелеоны приносили кровавые жертвы живым камням, хамелеоны тайно управляли Орденом Стражей, а через него — всем государством. Не они ли создали незримые вериги? Это предположение казалось правдоподобнее прочих басен.
К удивлению шамана, среди погибших оказалось всего два крестьянина. Удалось ли остальным жителям деревни укрыться от нашествия чудовищ, или дома стали для них могилами?
Прокравшись мимо похожих на термитники хозяйственных построек, Тукуур подошёл к внутренней стене. Крепость-кольцо изогнутой короной опоясывала возвышенность, на которой стоял древний маяк, её чешуйчатая крыша, похожая на спину Дракона, отражала призрачный свет тысячей огоньков. Из овальных бойниц выглядывали жерла пушек. Мощные ворота, преграждавшие путь во внутренний двор, были распахнуты настежь. Внутри длинного туннеля лежало несколько воинов в фарфоровой броне. Подойдя ближе, шаман с удивлением понял, что это — вовсе не защитники крепости. Ожившие доспехи венчали львиные головы, глядевшие в небо пустыми глазницами. Мелкая стеклянная крошка усеивала песок у их ног. Похоже, древние воины открыли ворота своим союзникам-крабам, но бойцы Ордена смогли вновь упокоить их мятежные души.
Пройдя по сводчатому туннелю, шаман оказался на широкой площади, посреди которой высилась витая башня маяка. С этой стороны крепость-кольцо выглядела совсем по другому. Вместо серого камня — мозаика из разноцветной смальты, вместо редких узких бойниц — ряды широких стеклянных окон и полукруглых балкончиков с фигурными парапетами. Резные деревянные двери вели внутрь дома-стены, где располагались кельи боевых братьев, кабинеты наставников, залы для медитаций и тренировок.
Следы крабов покрывали полированный камень внутреннего двора хаотичным узором царапин. Они вели к неровному отверстию в скале у подножия башни маяка. Когда-то этот проход вглубь острова был запечатан крепкой каменной дверью, на остатках которой виднелись колдовские знаки. Долота, свёрла и порох победили древнюю магию. За грубым проломом виднелось освещённое тусклым белым светом помещение. Логика подсказывала, что именно там, в сердце скалы, Орден хранит припасы и стережёт важных пленников.
Приглушённый звук взрыва или пушечного выстрела донёсся из глубины. Тукуур замер в нерешительности. Похоже, в глубине ещё сражались выжившие стражи, но сможет ли он помочь им? И хочет ли Дракон, чтобы шаман им помогал? Эта мысль была довольно неожиданной. Всю жизнь Тукуура учили, что боевые братья Ордена — крепчайшая из опор государства, защитники народа от древних ужасов, верные дозорные Последнего Судьи. Но Лазурный Дракон призвал не их, а Дамдина и Тукуура, повелев найти колдунью, которую стражи обязаны были убить. Шаман чувствовал, что посланница Хора нужна повелителю духов живой, какие бы песни она ни пела. Но, возможно, стражам тоже? Иначе зачем они позволили колдунье ступить на остров, полный боевых слуг древнего народа? Вряд ли для того, чтобы собрать Высокий Трибунал, не выходя из дома. Ответы ждали внизу, и Тукуур, собрав волю в кулак, двинулся к пролому. Эхо его шагов многократно отражалось от изгибов дома-стены и казалось, что по внутреннему двору идёт несколько человек, но когда шаман останавливался, все шаги затихали.
Тускло освещённый сводчатый коридор широкой спиралью уходил под землю. Он был построен в виде цепи соединённых узкими проходами полукруглых комнат, в каждой из которых могли закрепиться и держать оборону вооружённые огнеплюями защитники. Когда-то каждый купол был украшен созвездиями ярко светящихся кристаллов, но за долгие годы многие из них потускнели и погасли. Некоторые из созвездий были хорошо знакомы Тукууру, другие он угадывал с трудом, третьи не видел никогда в жизни.
Отступавшие вглубь скалы братья Ордена были настоящими мастерами боя. Тукууру то и дело попадались неподвижные крабы и львы-рыцари, но первого защитника крепости он встретил только в конце второго оборота спирали. Высокий воин-хамелеон в красно-чёрном кафтане с вышитым золотом гербом Цитадели сидел, уронив голову на грудь. Множество порезов покрывали его руки и ноги, и уже не понятно было, какой оказался смертельным. Пять крабов неподвижными грудами металла и кости валялись вокруг.
Из глубины прилетел порыв тёплого воздуха. Понимая, что он близок к цели, Тукуур проверил огнеплюй. Порох на затравочной полке отсырел. Осторожно смахнув его краем рукава, шаман снял с пояса один из тонких флаконов-пороховниц, насыпал на полку отмеренную дозу и поставил курок на полувзвод.
Коридор резко вильнул влево и оборвался широким полукруглым балконом, за парапетом которого раскинулась большая круглая пещера. Тёплый сухой воздух пах озоном и порохом. В центре пещеры высилась похожая на дерево прозрачная колонна, такая же, какую шаман видел во сне. Десятки нитей-ветвей выходили из неё, снова переплетаясь под потолком. Часть ветвей была разбита, ствол покрывали трещины. Слабо мерцающие осколки ковром покрывали пол между светящимися отростками-корнями колонны. Сгустки света хаотично вспыхивали внутри ствола, сталкиваясь и разделяясь. Маленькие огоньки стремились пробраться по нитям-ветвям вверх, к основанию башни маяка, но гасли, натыкаясь на трещины и сколы. Сердце Тукуура болезненно сжалось. "Неужели я опоздал?" — подумал он.
Подойдя к краю балкона, знаток церемоний увидел следы последней битвы защитников Цитадели. Тела пятерых бойцов распростёрлись рядом с корабельной пушкой, направленной на колонну. Вокруг них валялись крабы, сцепившиеся клешнями. Похоже, повредив ствол, стражи ввергли древних слуг в безумие, но и сами не смогли уцелеть в наступившем хаосе. Убедившись, что ни один из крабов не подаёт признаков жизни, шаман начал осторожно спускаться вниз по узкой каменной лестнице, идущей вдоль стены пещеры. Многие ступени были выщерблены от времени, на истёртом множеством ног камне легко было поскользнуться.
