Заметив взгляд Иланы, новый прорицатель отца повернулся к ней, и его лицо осветилось радостью узнавания. Юноша смущённо поклонился. Илана удивлённо сложила руки в жесте приветствия. Она едва вспомнила Тукуура, а знаток церемоний, похоже, узнал её сразу. Кажется, в те далёкие годы он был ей слегка увлечён. Могли ли эти чувства сохраниться так долго? Неужели в этом захолустье так мало красивых девушек? Илана задумалась, почти не слушая речь отца. Пожалуй, она могла бы использовать это, чтобы привлечь на свою сторону доверенного человека своего отца. Но после утончённого толонского общества ей совсем не хотелось морочить голову мальчишке-провинциалу. К тому же, кто знает, как сильно он и его семья обязаны Темир Буге? Такой человек мог легко оказаться кинжалом без рукояти. В любом случае, ей требовалось время, чтобы это обдумать.

Не желая давать молодому чиновнику ложных надежд, Илана поспешила присоединиться к группе горожан, обступивших столичного офицера.

— Как много воинов прибыло с Вами, доблестный Цэрэн? — как раз спросил кто-то.

— Всего двое, — спокойно ответил тот.

— Разве это не опасно? — ахнула одна из знатных дам.

Гвардеец ухмыльнулся, довольный произведённым впечатлением.

— Снежный барс в бою стоит десятка солдат, — хвастливо ответил он. — Да и славный Дамдин, наш дворцовый прорицатель, не робкого десятка. На войне с заморскими демонами его копьё защищало Прозорливого справа, а меч Дарсен Тагара — слева!

— Но ведь чиновнику такого высокого ранга полагается эскорт не меньше полусотни? — осторожно спросил глава гильдии ювелиров.

— Конечно, — подкрутил усы Цэрэн. — Но комендант гарнизона в Речных Вратах попросил у мудрейшего Дамдина помощи в поимке опасных разбойников, поэтому остаток пути мы проделали вчетвером. Ведь для посланника самое важное — безопасность государства! Как он мог отказать? Но не переживайте! Если ваша городская стража не успевает ловить воров, то одно письмо — и полусотня через три дня будет здесь! И тогда вы увидите, как работает столичная гвардия!

Слушая похвальбу гвардейца, Илана краем глаза заметила, как Улан Баир и Темир Буга выскользнули из павильона. Девушка многое бы дала за то, чтобы узнать, о чём будут говорить эти двое, но она не могла просто так покинуть павильон, тем более — в одиночку. Дочь плавильщика окинула взглядом собравшихся, пытаясь понять, кто из сановных дам мог бы составить ей компанию. Несколько раз она ловила на себе взгляд Тукуура, но юный чиновник так и не решился заговорить с ней до того, как их снова представит друг другу отец. А вот его коллега сумел найти подходящий предлог.

— Билгэ Илана, я прошу разрешения обратиться к Вам как к врачу, — тихо произнёс Улан Холом, скрестив руки в жесте четырёх сторон света.

Она ответила вежливым полупоклоном, настороженно глядя на затянутого в чёрный орденский кафтан секретаря. Внимание этого человека могло означать всё что угодно, и дочь плавильщика ещё раз порадовалась тому, что не унаследовала даже малой доли способностей матери.

— С детства меня мучит неприятный недуг, — выждав паузу, продолжил Холом. — Мне вечно не хватает слёз. Глаза быстро пересыхают и воспаляются от пыли. Я хотел бы выбрать путь доблести, и плавильщики сургуля считают меня способным учеником…

"Путь факельщика, ты хочешь сказать", — неприязненно подумала девушка. — "Стремишься убивать колдунов, а не только вынюхивать их".

— Я полагала, что воины Ордена Стражей чаще вступают в поединки разумов, чем в рукопашный бой, — сказала она вслух.

— Так говорят легенды, — склонил голову чиновник. — На практике же разбойники встречаются куда чаще колдунов, а их жертвам некогда различать юрисдикции.

— Вы ведь сын первого гранильщика, верно? — уточнила Илана. — Я слышала, что Вашей семье служит один из лучших лекарей этого города. Что он Вам назначил?

— Бальзам из живицы каменных яблок, смешанной с соком алоэ и настоем трёх летних трав, разбавленный смесью морской и пресной воды три к одному, — без запинки ответил страж. — Я стараюсь постоянно держать его при себе, но надеялся, что ученица мудрейшего Бадзара знает более действенное средство.

— К сожалению, поскольку недуг врождённый, я не знаю способов его исцелить, — покачала головой Илана. — Мне известны два рецепта более эффективных бальзамов, но Ваш врач, вероятнее всего, специально использует тот, в который входят только местные травы, и который можно быстро изготовить в нужном количестве. Ведь, насколько я понимаю, Вы не отказались от тренировок?

— Вы правы, — ответил Холом и задумчиво оглядел зал. — Все вокруг безмятежны, но мне кажется, будто мы замерли в оке тайфуна. Вокруг бушует стена всесокрушающей стихии, но мы старательно не замечаем её, продолжая заниматься своими делами.

Дочь плавильщика слегка нахмурилась, сбитая с толку странными словами молодого чиновника. Ей показалось, что он выделил слова «око тайфуна», как будто они были тайным паролем.

— Спокойствие ока тайфуна даёт Вам время подготовиться, — осторожно ответила она, решив проверить свою догадку. — Осознать своё место и двигаться вслед за тайфуном.

Страж быстро посмотрел ей в глаза, и тут же снова склонил голову. В его взгляде читалось любопытство.

— Вы почти цитируете мудрость Ордена, — заметил он.

— Вы удивлены? — подняла брось Илана.

— Зная, кем был Ваш учитель, пожалуй, нет, — пожал плечами Холом. — Но я не думал…

— Что покинув ваши стройные ряды он перестал ценить собранные Орденом крупицы мудрости? — с вызовом продолжила дочь плавильщика.

— Вы правы, это… — Улан Холом замялся, подбирая слово. — Неразумно с моей стороны.

— Как и вся наша беседа, — язвительно сказала Илана. — Не боитесь, что она повредит Вашей репутации?

— Я — доверенный секретарь Вашего отца, — спокойно ответил страж. — Ему пришлось оставить Вас в одиночестве, и мой долг исправить ситуацию. Что касается моих обетов, то Орден всегда видит правду моего сердца.

При этих словах он инстинктивно коснулся левого рукава чуть пониже локтя. Илана мысленно отметила эту деталь. До её друзей доходили смутные слухи о таинственных приспособлениях, с помощью которых мастера Ордена подчиняли себе волю воспитанников из знатных семей. Кто-то говорил об особых кандалах, кто-то — о браслетах. Достоверно было известно только то, что нескольких чиновников и крупных землевладельцев, строивших планы против Ордена, без колебаний и сожалений выдали суду собственные дети. Было ли здесь действительно замешано колдовство, или наследники просто решили, что родители подзадержались в Среднем мире, никто не знал. "В любом случае, если Холому промыли мозги в Цитадели, то это — проблема Улан Баира, а не моя", — решила Илана. Вместо того, чтобы забивать этим голову, стоило использовать подвернувшуюся возможность.

— Раз так, то не будете ли Вы любезны проводить меня к беседке Розовых Кувшинок? — спросила она. — Хотелось бы проветрить голову перед новой порцией учтивых банальностей.

— Всегда к Вашим услугам, — поклонился Холом.

Они направились к выходу, сложив руки на животе в жесте созерцания и стараясь идти в одном темпе, как подобает соратникам Прозорливого равного ранга. Илане было приятно, что молодой чиновник принял её ранг как должное, без всех этих хмурых взглядов или снисходительных ужимок. Большую часть пути он молчал, не мешая её мыслям, и лишь изредка ненавязчиво указывал на новые изваяния мифических птиц и зверей, весьма неплохие для глухой провинции. Дочери плавильщика пришлось несколько раз напомнить себе, что рядом с ней не просто симпатичный молодой человек, а опасная ищейка Ордена. Все знали, что подобные Холому воспитанники умеют чувствовать присутствие колдуна. Но учат ли их языку тела обычного человека? Умеет ли её спутник замечать мимолётное волнение или страх, отличать искренние слова от лжи? Увы, Орден умел хранить свои секреты.

— Как Вы оцениваете художественные качества памятной стелы на рыночной площади, нохор Холом? — спросила она как можно более беззаботным голосом.