Эпидемия в Европе закончилась. Закончилась везде, даже в Италии. Научились люди беречься, научились дезинфицировать чумные объекты и правильно хоронить трупы. Очаговые вспышки ещё случаются, но их сразу берут в карантин.

Сколько вымерло народа, посчитать невозможно, но счёт точно идёт на десятки миллионов. В половину сократилось население юга и востока Франции, юга и востока Германии, бывшей Священной Римской Империи, на две трети убыль в теперь русских Валахии, Польше и Моравии, османских Верхней Саксонии, Баварии, Западной Пруссии, Бранденбурге и Швейцарии. На три четверти проредило население Венгрии, Балкан и Италии. Так что миллионов тридцать точно, а может и все сорок.

— Как все боролись, так и я. Закрывал территории на карантин и отстреливал бродяг и собак. В Швабии сейчас безлюдно, заселять придётся пустующие земли, зато Франконию, Нижнюю Саксонию и Северные Нидерланды отстоять удалось. Там на меня теперь молятся. Почти как на тебя в Империи.

— Заслужил. Как там наш родственник, Франциск Валуа? Ты же успел с ним пообщаться перед отъездом?

— Встречались в Роттердаме, — кивнул король Западной Германии, — Франсуа сейчас в бешенстве. Винит во всём покойного герцога де Гиза, хотя сам дурак. Мог ведь принять план де ла Тремуйя и переправить армию в Италию. Сейчас бы не османы на запад наступали, а французы на восток. Кстати, ты в курсе, что у мусульман теперь свои винтовки и миномёты?

— И пушки свои есть. В курсе, конечно. Ничего удивительного, производство не слишком сложное, рано, или поздно, его все освоят.

— Поздно будет поздно. Франсуа уже не успел. Поможем ему?

— А заслуживает он нашей помощи, Энрике?

— Родственник, всё-таки…

— Лимит родственной помощи он уже исчерпал. Он тебя хоть поблагодарил за «Кёльн»?

— Не до того ему сейчас.

— Ему всегда не до того, друг. Твой «Кёльн» принёс ему Магриб. В тот момент у него имелась отличная возможность отблагодарить, но Франсуа решил отложить свою благодарность на когда-нибудь потом. Не забывай о своих союзнических обязательствах, Энрике. Османы нам не враги. Пока не враги, пока они сами эту позицию не изменят. Сулейман в своём праве, французы на него напали, а не наоборот, если помнишь.

— Помню, конечно. Но хоть Южные Нидерланды я у него выкупить могу?

— Выкупи, если они тебе нужны. Только не переплачивай. Всё равно не в коня корм.

— Семьдесят тысяч нормально?

— Даже довольно щедро. Вполне по-родственному. Будет ему на что закупить миномёты и винтовки.

— Начнёшь их продавать?

— Конечно. Иначе их начнут продавать османы и сожрут мой рынок. Продавать буду много и недорого, чтобы разорить возникшие османские производства. Мне конкуренты на этом рынке не нужны.

Тесть и тёща, Василий Третий Иванович Рюрикович и Мария Первая Генриховна Тюдор прибыли в Маракайбо семнадцатого декабря 1535 года. Их, грядущая судьба Франции, нисколько не волновала. А Марию Генриховну даже радовала, хоть она и успела два с половиной месяца побыть французской королевой. А может быть наоборот, как раз именно поэтому.

Англичане ещё не смирились с потерей владений Плантагенетов на континенте: Нормандии, Бретани, Пуату, Аквитании и Беарна, от которых, к этому моменту, у них остался только один город — Кале.

Отпраздновали Рождество, Новый, 1536-й, год, Крещение, а в промежутках между праздниками обсуждали промышленное развитие Русского царства, королевств Британии и Западной Германии. Утвердили строительство железных дорог Донецк — Белгород в Русском царстве и от Дортмунда до Зальцгиттера в королевстве Западная Германия, как первоочередные проекты. Строительство из заёмных рельсов, с погашением займа теми-же рельсами, когда начнётся их производство на местах. Начнётся оно довольно быстро, если связать дорогами угольные и железорудные месторождения, что и запланировано сделать в первую очередь. Во вторую — дороги от металлургических комбинатов к морским портам, и только в третью все остальные.

Усиление османов в Европе никого сильно не беспокоило. Не такое это уж и усиление, если всё хорошо посчитать. Полезных ископаемых во Франции и Италии нет. Европа разорена многолетней войной и чумой, и пока там удастся организовать хоть какое-то производство, Тройственный Союз Севера превзойдёт экономикой всю Османскую Империю вдвое. Вот тогда и можно будет повоевать.

Не жалко Франциска? Нет, не жалко. Кого он сам жалел? Где теперь Габсбурги, где его бывшая и верная союзница Венеция, где владетели Италии? Вот-вот, и ему туда-же дорога. Какой мерой отмерите, той к вам и вернётся. Так что тут не о помощи этому хищнику думать нужно, а наоборот, добить его поскорее в Нормандии, Бретани, Пуату, Аквитании и Беарне, чтобы не всё одним османам досталось. Не нужно? Ну и ладно, не больно то и хотелось.

После Крещения, чета Василия Третьего Рюриковича и Марии Первой Тюдор традиционно отправилась в Лиму; друг Энрике, его величество Генрих Первый д’Альбре, в компании с доном Жуаном Ависским, герцогом Большого Лиссабона, Большого Порту и Бом Байи, в Тауантинсуйу; Эль Чоло в Тиуанако, тот самый город, к котором произошло пришествие двух попаданцев в эту историческую реальность.

Император хотел отправиться с шаманом, интересно же, что он там такого мутит с этим «порталом», проводя там по три месяца в году, но Эль Чоло отказал: «Не твоего ума дело, Русо. Ты мне будешь мешать возмущениями эфира. От тебя слишком сильно фонит. Если действительно хочешь помочь — отвали куда подальше. В Европу, или даже в Азию».

Почему бы и нет? Тем более, если это поможет какому-то важному эксперименту шамана. Всё равно ведь собирался обкатать «Посейдона» в кругосветке. Связь есть, что ещё нужно? Вообще-то, много чего нужно, но за пару недель всё можно собрать.

Герцог Васко да Гама де Гоа, предложение обогнуть мир на «Посейдоне» принял с благодарностью. Типа, всю жизнь об этом мечтал. А больше никто и не нужен. Герцога де Гоа везде сопровождает личный врач, Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, барон де Агонда, так и не взявший себе в этом мире имя Парацельс, ещё одна легендарная личность и хороший партнёр для преферанса. Остальных будем подбирать в пути на разные участки.

Двадцать третьего января 1536 года, императорская яхта «Посейдон» вышла из Маракайбо в кругосветное путешествие, взяв курс на Кадис, первую остановку на долгом пути. Дон Васко да Гама, перед отбытием, передал все свои владения и титулы наследникам. Очень избирательно передал. Герцогство Гоа получил третий сын, дон Криштован да Гама, граф Мадейры и Азорских островов: а старший, дон Франсишку да Гама, герцог Сардинии, стал владетелем фамильного гнезда, виконтства Видигейра, которое перестало быть графством, после перехода королевства Португалия в статус двух герцогств.

Кроме того, герцог Сардинии и виконт де Видигейра получил отцовский дворец в Тауантинсуйу. Дворец в первой линии, по линейному соседству с четырьмя вице-императорами, русским царём, британского королевой, королём Западной Германии, бывшим королём Португалии и тремя императорскими зятьями. То есть, не получил пока, получит после смерти отца, но получит точно. Дон Франсишку человек деятельный и имперской карьерой не пренебрегает, управляет Сицилией, в качестве имперского наместника. Хорошо управляет, очень толковый администратор, один из первых кандидатов на повышение.

Путешествовать в компании простого дона, Савелий не захотел, и назначил друга Васко да Гаму вице-императором и имперским наместником Антарктиды. Первая вице-императорская должность, которая является откровенной синекурой. Хлопот с Антарктидой у наместника нет и не предвидится, а статус величественный. Его величество вице-император целого материка. Кстати, а почему бы и нет? Почему бы вице-императору не совершить ещё одно эпическое в этой жизни деяние, и не заложить в Антарктиде первое поселение, город своего имени? Пусть маленький город, очень маленький, совсем крошечный, но столицу континента. Будем туда вахтами связистов и метеорологов отправлять, по началу, а дальше — как пойдёт. С научной точки зрения, Антарктида бесценна, а деньги на её изучение есть.