Дон Жуан очень сильно мёрз в первую зиму, одеваясь по европейской моде, поэтому был не способен оценить красоту высоких широт, но во вторую зиму приспособился. И одеваться научился соответственно и природу оценил. Особенно охоту на могучих лосей в величественных лесах в окрестностях Тауантинсуйу.

Жуан Ависский получил участок для своего дворца в первой линии. Вошёл в число одиннадцати соседей самого императора, в том числе шести его шуринов: главного вице-императора Чалько Юпанки, который требует титуловать себя Эль Чоло, и никак иначе; вице-императоров Африки и Азии, их величеств Паскуаля де Андагойя и Родриго Пике; дона Асикага Такаудзи, герцога Новой Гвинеи, графа Окинавы, дайме Цусимы, Коджедо и Чеджудо; сэра Томаса Мора, лорда-канцлера королевства Британия, герцога Саффолк, герцога Глазго, графа Нортумберленд; и дона Авдея Шишки, вице-адмирала Атлантического флота Империи, герцога Ирландии, графа Фарерских островов, наместника Северной Инки и, теперь, пожалуй, лучшего друга дона Жуана. Русского Авдея, с русского Севера, который смеётся над местными морозами, ныряет на Крещение в прорубь и ходит охотиться на гризли с рогатиной.

Кроме шуринов императора, участки в первой линии получили:

Его величество вице-император, наместник европейских владений Империи, Нууно Вимка, герцог Кастилии, герцог Наварры, граф Вальядолида, граф Памплоны, граф Басконии, который поручил строительство своего дворца сеньору Бенвенуто Челлини, а сам так ни разу строительство и не навестил. Всё время занят, оно и понятно. На нём теперь все имперские владения в Европе, в том числе и бывшее королевство Португалия, а Челлини благодарен ему по гроб, за освобождение из пиратского плена, так что дело в надёжных руках;

Царствующая русско-британская чета Василия Третьего Рюриковича и Марии Первой Виндзор. Эти тоже пока не приезжали, но их понять можно, наследник двух корон, Иван, учится в Лиме, туда они и стремятся, когда выдаётся время, а дворец для них строит Рафаэль Санти, по личному поручению императора.

Король Западной Германии, Генрих Первый д'Альбре, личный близкий друг императора и Эль Чоло, единственный, который запросто общается с ними на ты.

Герцог Васко да Гама де Гоа, величайший адмирал мира, по признанию самого императора, его постоянный спутник и партнёр по преферансу.

И одиннадцатым, в этой славной компании величайших людей мира, оказался сам дон Жуан Ависский. Непонятно почему, непонятно за какие заслуги, но его в первый, ближний круг приняли. А впрочем, почему непонятно-то?

Герцог Большого Лиссабона, герцог Большого Порту и герцог Бом Байи сейчас самый богатый вельможа Империи Инков, если не считать вице-императоров, посчитать состояния которых невозможно. Сколько им нужно — столько у них и есть, но это небожители. Среди простых смертных, земных вельмож, дон Жуан Ависский, несомненно, самый богатый. Кроме трёх богатейших герцогств, ему ещё принадлежит самая крупная в мире транспортная компания, из двухсот пятидесяти судов, разоружившихся кораблей бывшего королевства Португалия. В общем, взяли дона Жуана в высший имперский круг. С юга, с тыла, сосед сам император, с запада — герцог Васко да Гама де Гоа, с востока гостевой дворец, а с севера, напротив, русский князь Семён Фёдорович Бельский, имперский граф Тринидад-и-Тобаго; по углам: дон Жоржи ли Менезиш, герцог Тайваня, граф Гуама; и генерал-адмирал Андреас Нуньес, герцог Исландии, граф де Хувентуд.

Чудесная планировка. С одной стороны, от императорского владения, озеро, а с трёх других, по четыре дворца ближайших сподвижников, друзей и знатнейших вельмож, с двумя храмовыми площадями в юго-западном и северо-западном углах.

Дон Жуан Ависский формально не являлся главой этого грандиозного строительства, но неформальным лидером бывшего короля Португалии признали все творцы-архитекторы, все шесть гениев признали именно его старшинство, и именно к нему обращались в случае возникновения затруднений, или новых идей. Именно ему удалось склонить этих ревнивых к чужим успехам творцов к согласованным действиям, при решении общих задач (общих для всего комплекса, вроде водоснабжения, или канализации), с ежевечерним подведениям итогов в «штабе» строительства, будущем гостевом дворце.

— Благородные сеньоры, император уже в Нью-Йорке, скоро будет здесь. Этот дворец нужно приготовить к его приезду, а наш штаб предлагаю перенести ко мне, в южный флигель.

— Раз приезжает сам император, наш штаб больше не нужен, ваша светлость, — возразил самый неуживчивый и склочный, Бенвенуто Челлини, — все наши общие вопросы он решит лично.

— Как знать, сеньор Челлини, как знать. Уже возникшие, конечно, решит, но ведь могут возникнуть новые. Более того, они обязательно возникнут. Впрочем, дело это добровольное. Кому нравится сложившаяся традиция — милости прошу ко мне. Я собираюсь просить императора о предоставлении нашему штабу законных властных полномочий. Не только в дворцовом комплексе, а во всей столице.

«И ещё просить отослать куда-нибудь этого склочного флорентийца» — мысленно добавил герцог Жуан Ависский. До чего же неуживчивый у него характер, просто уму непостижимо. Пусть работает отдельно. Мало ли городов ещё предстоит построить, где-нибудь обязательно пригодится. Хоть бы и в том-же Челябинске, там тоже нужно строить. Или вообще на западном берегу, подальше от нормальных людей.

Из Нью-Йорка до Тауантинсуйу неделя пути на конской тяге. Семь дней по маршруту будущей железной дороги, семь остановок в будущих городах, а пока укреплённых фортах-факториях. На всякий случай укреплённых, война ведь кругом. Империя в ней не участвует и врагом её никто не считает, но война есть война, нужно беречься.

Как остановить многовековую войну индейцев — пока непонятно. Эта война — смысл их жизни. Они ради этого и живут, чтобы отомстить за убитого два-три века назад предка-вождя, или великого воина, о котором уже двести-триста лет шаманы поют свои гимны-баллады под грибные компоты. Таких неотмщённых вождей-воинов очень много у всех племён, и только ради этой мести они живут и рожают детей. Им с детства делается установка жизненной цели — священная месть. Всё исключительно ради этого. Даже свои жизни совсем не ценят, что уж тут про врагов-нелюдей говорить.

В Тауантинсуйу, Савелий и Эль Чоло прибыли девятнадцатого июля 1533 года. Въехали в столицу с юга, в пролетарский район при сталеплавильном и сталепрокатном заводах, с них и начали инспекцию.

Интернет не обманул. Руда возле озера Верхнего нашлась осень богатая, уголь в Новой Шотландии отличный, транспортировка по системе Великих озёр дешёвая, соответственно и сталь выходит в разы дешевле, чем европейская, которую закупали на начальном этапе. Основное производство столичных заводов — рельсы. Ещё стрелочные переводы, подкладки, крепёж и всё остальное, что необходимо для строительства железных дорог и мостов.

Уже хороший темп производства, а он ведь постоянно увеличивается, так что дороги от Тауантинсуйу до Нью-Йорка и Челябинска построятся даже раньше, чем Маракайбо — Медельин — Лима. А дальше двинемся на запад, к Сан-Франциско и Сиэтлу/Ванкуверу. До свадьбы ещё десять лет, две пятилетки, запросто можно успеть построить Трансокеанскую железную дорогу и в Северной Инке.

Инициативу герцога Жуана Ависского, по созданию штаба застройки столицы, Савелий и Эль Чоло поддержали, как и удаление из команды Бенвенуто Челлини. Чтобы не возникло нелепых обид, особенного Челлини повысили в должности до главного архитектора Челябинской агломерации, жаловали владением и титулом виконта Багамских островов. Не жалко. Всё равно он педик и помрёт бездетным, а Багамы вернутся в имперское владение.

Все они педики, творцы эти гениальные, кроме Альбрехта Дюрера. Никто из итальянцев после себя потомства в той исторической реальности не оставил, поэтому не жалко. Титулами и владениями жаловали всех: Микеланджело Буонарроти стал виконтом Арубы и Кюрасао, Рафаэль Санти виконтом Каймановых островов, Сандро Батичелли виконтом Виргинских островов, Тициан Вечеллио виконтом Ринкона и Тортуги, а Альбрехт Дюрер виконтом острова Маргарита. Не самые богатые владения, но доход приносят. Не деньги в этом случае главное, зарабатывают творцы и так очень прилично, главное — титулы и статус. Под это дело их обязали взять уже не по десятку учеников, а по три десятка. Ищите и учите. Строить нам предстоит много, только новых городов несколько сотен, вот и будем их строить красиво, чтобы перед потомками не было стыдно.