Продолжая описывать действия турок, Гордон продолжал: «5 и 6 августа турки с великим трудом и усердием продолжили свои извилистые траншеи и апроши, подступая все ближе, и возвели на 100 шагов ближе еще одну батарею (а изначально турки заложили первую параллель в 260 саженях – т. е. примерно в 500 шагах от крепостного рва. – П.В.)… Подведя апроши поближе к замку, они прикрыли оные и, установив на двух ближайших батареях 6 орудий, открыли яростный огонь ядрами по 36 ф[унто]в и гранатами по 80 (т. е. пудовыми. – П.В.)… Благодаря искусству своих канониров (вот они, последствия создания корпуса профессиональных артиллеристов-топчу. – П.В.) и неумелости русских как в стрельбе, так и в прикрытии [пушек], за несколько дней [неприятель] сбил с лафетов и вывел из строя 17 из лучших [русских] орудий…»⁴⁸⁷.

Прошло еще несколько дней, и турки, по словам Гордона, «…возведя несколько батарей напротив города и еще одну ближе к замку, непрерывно гремели и по замку и по городу тяжелыми снарядами и гранатами, отчего замковый бруствер был изрядно пронизан, так что кое-где оставались только часовые… 18-го… турки… подвели к замковому рву свои извилистые апроши и траншеи, кои проложили по всему гребню холма и на обоих склонах на ширине около 400 шагов; в пределах 150 шагов от замка оные были полностью прикрыты, причем столь густо, что почти все казались под одной кровлей (очевидно, что турки готовили исходный плацдарм для решающего штурма – густая сеть перекрытых траншей не только защищала штурмовые отряды от неприятельского огня, но и в известной степени обеспечивала скрытное развертывание войск перед штурмом. – П.В.)…». Параллельно с интенсивными земляными работами по подготовке плацдарма для штурма турки продолжали интенсивно бомбардировать как сам город, так и его оборонительные сооружения – «…постоянный огонь турецких орудий по брустверу и фланкам болверков сильно разрушил оные, особенно каменный фланк со стороны города…»⁴⁸⁸. Обращает на себя внимание методика обстрела крепостных сооружений – в точном соответствии с методикой постепенной атаки крепостей, построенных согласно идеям, заложенным в trace italienne и ее продолжениях, османы возвели не только брешь-батареи, но и контрбатареи, в задачу которых входило разрушение фланков бастионов, откуда могли вести стрельбу по штурмующим куртину неприятельским колоннам⁴⁸⁹. Кроме того, стоит заметить, что османы использовали во время осады Чигирина все основные приемы ведения земляных работ, в том числе летучую и крытую сапы, впервые использованные испанцами соответственно в 1601 и 1572 гг., и пороховые мины, подведенные под неприятельские укрепления. Последние стали активно применяться европейскими инженерами-фортификаторами с 1500 г.⁴⁹⁰.

Для производства земляных работ в таком объеме османская армия имела, как правило, большое число землекопов и рабочих (отчего размеры турецкого войска всегда казались больше, чем на самом деле). П. Гордон, говоря о второй осаде Чигирина, отмечал, что войско везира Кара Мустафы-паши насчитывало на 77 тыс. турецких воинов 15 тыс. землекопов и еще 10 тыс. молдаван и валахов, которые, скорее всего, также использовались главным образом для ведения земляных работ⁴⁹¹. Даже если полагать эти цифры преувеличенными, то соотношение комбатантов к некомбатантам 3 к 1 говорит само за себя. Заниматься саперными работами в османском войске было кому.

Осадный же артиллерийский парк турецкой армии насчитывал на этот раз 4 крупнокалиберных осадных орудия (Гордон не говорит об их калибре, но пишет, что каждое из них передвигалось при помощи запряжки из 32 пар буйволов), 27 осадных орудий меньшего калибра, 6 120-фунтовых (полуторапудовых) мортир и 9 мортир калибром от 30 до 40 фунтов. И это не считая 130 полевых орудий!⁴⁹² Но и это еще не все. Гордон в своем дневнике педантично отмечал постепенное нарастание интенсивности бомбардировки Чигирина, которое продолжалось до тех пор, пока у турок не начал ощущаться недостаток в боеприпасах:

Таблица 11

Таким образом, за 22 учтенных дня осады турки выпустили из 31 осадного орудия и 15 мортир 17 329 снарядов (12 704 ядер и 4625 гранат), поддерживая средний темп стрельбы на одно орудие 18 выстрелов в сутки и на 1 мортиру 20 выстрелов в сутки. Что и говорить, цифры для своего времени более чем впечатляющие! Для примера и сравнения приведем цифры, характеризующие работу русской артиллерии по время 2-й осады Нарвы в 1704 г., которая велась по всем правилам европейского военного искусства. В осаде приняли участие 66 пушек, 1 гаубица и 33 мортиры (7 малых и 26 больших), которые вели бомбардировку крепости на протяжении 11 суток (пушки – в дневное время, мортиры – круглосуточно). За это время они выпустили 18 072 ядра и бомбы, т. е. в среднем 1643 снаряда в сутки – 17 выстрелов на пушку и 15 бомб на мортиру и гаубицу⁴⁹⁴.

Все вышеприведенные факты подтверждают высказанное исследовавшим процессы внедрения огнестрельного оружия и в особенности артиллерии в османскую военную практику венгерским историком Г. Агостоном мнение о том, что турецкое осадное искусство превосходило фортификационное искусство Габсбургов (и не только их. – П.В.) вплоть до самого конца XVI в.⁴⁹⁵. О том, что турки были «искусными градоимцами», свидетельствует хотя бы тот факт, что в ходе предпринимавшихся османами кампаний в 1521–1566 гг. в Подунавье только 4 венгерских крепости сумели выдержать турецкую осаду, но при этом только одна из них, Кесег, была в 1532 г. осаждена главной султанской армией.

Но не только в огневой мощи, техническом оснащении и численности своих армий османы превосходили своих потенциальных противников, в особенности европейских. Вплоть до конца XVII в. они сохраняли преимущество над войсками своих наиболее опасных европейских противников, Габсбургов, венецианцев и поляков, в организации правильного снабжения своих войск⁴⁹⁶. Решению этого вопроса османы придавали чрезвычайно большое значение, и, предпринимая поход на неприятеля, они весьма основательно готовились к нему. Хюсейн Хезарфенн, давая советы относительно организации кампании, отмечал, что наряду с выбором грамотного, толкового военачальника «…прежде всего необходимы меры по обеспечению [войска] съестными припасами и фуражом, чтобы не остаться голодными и без воды…»⁴⁹⁷.Одним словом, не случайно Р. Мерфи писал, что секрет успеха османов в военном противоборстве с их европейскими оппонентами заключался не столько в превосходстве османского оружия или тактики, сколько в существовании у турок централизованных бюрократических структур. Они позволяли султанам более эффективно, чем это делали их оппоненты, осуществлять мобилизацию людей, денег и материалов для войны⁴⁹⁸.

Помимо заготовки продовольствия и фуража из расчета шести дней похода («Янычарам и сипахи падишах предоставляет в течение шести дней продовольствие – это закон, три дня до достижения границы и три дня после пересечения ее – [так] постановил султан Селим-хан…» – писал Лютфи-паша⁴⁹⁹), чему придавалось большое значение, не менее важным компонентом подготовки к кампании являлось создание необходимого запаса ядер, пороха, фитиля и всего остального, что необходимо для успешного ведения боевых действий. Подробнейший перечень военных материалов приводит, к примеру, все тот же Хюсейн Хезарфенн в своем описании подготовки к кампании 1594 г. В него вошли, к примеру, помимо разнообразного оружия, как холодного, так и огнестрельного, порох (5000 кантаров – около 275 тонн), ватная нить для ружейных фитилей (200 кантаров – около 11 тонн), веревки, 5000 лопат, 400 топоров и заступов, пилы, плотницкий инструмент, запасная упряжь, бумага, сера, воск, масло минеральное и растительное, клей, запасные колеса и оси, цепи, доски, дрова и пр.⁵⁰⁰.