Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Что до прочих частей планеты, они могли бы сказать, что Франция лежит по другую сторону Ла-Манша вместе с ледяными водами Атлантики, Диким Западом и Висячими садами Вавилона, но имеют слабое представление о том, что там происходит. Время от времени Дигби пересказывает усеченные версии своих уроков, но эти изолированные острова образования быстро забываются – туманные залежи латыни или алгебры, необитаемые, оставленные птицам.

Кроме того, их разреженное фактическое образование покрыто толстым художественным слоем. Самое драгоценное их имущество – книги, большая часть которых была высвобождена Кристабель из кабинета после смерти отца, когда все были заняты и весь дом был в ее власти.

Кроме любимых греческих мифов и приключений, у них есть томик «Алисы в Стране чудес», оставленный отъезжающей гувернанткой, а кроме того, девочки были названы совладелицами «Историй Шекспира» и иллюстрированного издания «Бури», которые Дигби получил от матери на Рождество. Они используют их в постановках картонного театра с труппой наручных кукол, а также разыгрывают сцены на чердаке, где перекинутая через веревку для сушки белья простыня служит театральным занавесом. В «Буре» Дигби всегда играет роль духа Ариэля, Ов – романтической героини Миранды, а Кристабель впечатляюще перевоплощается в Калибана. Она дополняет изображение гротескного рабского создания, бугристо округлив лицо засунутыми за щеки грецкими орехами, чтобы капала слюна.

– Придержите коней, свиноподобные лорды, – кричит Дигби, с пыхтением взбегая по холму.

– Тебе на пользу пошло бы держаться учтивого тона, нахальный бандит, – отвечает Кристабель, выдергивая из земли длинный стебель ворсянки и угрожающе взмахивая им.

Дигби останавливается поправить завязанное вокруг шеи кухонное полотенце.

– Как смеешь ты обращаться к отважному Робин Гуду в такой манере? – Он подбегает к Ов и хватает ее за руку. – Прекрасная Марион! Скорее идем разбойничьей тропой! Там лежит путь к свободе!

Самые любимые книги были перечитаны столько раз, что достаточно посмотреть на обложку, чтобы погрузиться в их миры. Но миры эти не остаются только в пределах обложек. Они просачиваются наружу и накладываются на географию их жизни. Дети уверены, что тропинка у обрыва на Сил-Хэд – та, по которой ходили контрабандисты в «Лунном флоте». (Она начинается там, где терраса сливается с меловым обрывом, и покатисто вихляет к вершине. Пастухи зовут ее Зигзагом, и…)

– «Даже овцы спотыкаются на ней, а что до людей – я слышал только об одном прошедшем по ней храбреце», – говорит Дигби горячечным шепотом, утаскивая Ов за собой.

– Я не хочу, Дигби, – говорит Ов. – Там скользко.

– Тогда стой на вершине стражем и не опускай мушкет, дорогуша, – говорит Дигби.

«Лунный флот», полный рассказов о разбушевавшихся морях и в щепки разбитых о каменистые берега кораблях, также виновен в представлении Кристабель о том, что только галечная дамба, тянущаяся от Веймута к Портленду, удерживает штормовой океан по ту сторону. Ей нравится представлять, что случится, если ее прорвет, как волны с ревом понесутся по заливу многотысячной армией.

В неистовые ночи она подходит к чердачному окну и говорит Ов и Дигби звенящим от дурного предчувствия голосом:

– Сегодня я слышу волны. Мы можем только надеяться, что дамба выдержит.

И когда говорит, она верит в свои слова, и по ней пробегает ужасный трепет, сильнейшее возбуждение, усиленное видом того, как Ов жмурится и складывает ладони для молитвы.

– Вы должны попытаться уснуть, – говорит Кристабель. – Я останусь на страже.

Дигби серьезно кивает, застегивая пуговицы пижамы.

– Потом я сменю тебя, Капитан.

Контрабандистская тропа на Сил-Хэд лежит неподалеку от построенных высоко над уровнем моря из красного кирпича коттеджей береговой охраны, решительно встречающих любые атмосферные фронты, что приходят с Ла-Манша. Ушедший в отставку офицер береговой охраны, что живет в одном из коттеджей, сидит в своем саду с биноклем в руке. Они с Кристабель обмениваются кивками.

– Заметил кое-что, что может быть вам интересно, мисс Кристабель, – говорит он, когда Дигби с Ов подбегают к ним. Плащ Дигби теперь повязан вокруг его головы.

– Что случилось, Джим? – спрашивает Кристабель.

– Мужчина с иностранной бородой идет к вашему дому. Не похож на бродячего торговца, но я его прежде в округе не видел. С ним женщины. В брюках. Доброго дня, мастер Дигби, мисс Флоренс.

– Добрый день, Джим, – говорит Дигби. – Как здоровье жены?

– Идет на поправку, мастер Дигби, чему я очень рад. Что это у вас на голове? Снова играете в крестоносцев?

– Это мастерская маскировка, – шепчет Дигби.

– Когда ты видел этого мужчину, Джим? – спрашивает Кристабель.

– Не более пяти минут назад, полагаю.

Кристабель кидает взгляд вниз на пляж. Взрослые по-прежнему там.

– Премного благодарна, Джим.

– Никаких проблем, мисс. Я хотел показать вам морские узлы, но раз вы спешите, не буду беспокоить.

– Приношу свои извинения, Джим, но, похоже, это дело не терпит отлагательств, – говорит Кристабель. – Давай, Ов, взбодрись.

– И зачем нам все время бегать? – говорит Ов. – Почему никогда нельзя присесть на минутку? Вон там отличное место для посиделок.

– Нет времени на слабость, – говорит Кристабель. – Это месье Ковальски. Он идет в Чилкомб.

– Веди же нас! – восклицает Дигби, пускаясь бегом, и каждый третий его шаг – скачок или дикий прыжок через куст.

Внизу на пляже Перри спрашивает:

– Там наверху твои дети?

Розалинда кидает взгляд на утес из-под зонтика.

– Сложно сказать.

– Они довольно быстро спускаются по этой тропинке. Кажется, их трое.

Уиллоуби, все еще прячущий лицо в гальке, говорит:

– Ну же, Перри, – ты знаешь, что у Розалинды только один ребенок. Мальчик по имени Дигби. Эти девочки к ней отношения не имеют.

– Признаюсь, я путаюсь, какой ребенок чей, – говорит Миртл. – Младшая девочка твоя, Уиллоуби? Улыбчивая? Такая булочка.

Уиллоуби поднимается и идет к морю.

– Не хочешь искупнуться, Перри?

– С удовольствием, старик, – говорит Перри. – Сегодня невыносимо душно.

Розалинда сообщает:

– Мы с Миртл вернемся в дом переодеться к ужину.

– Думаю, это все же были дети, – говорит Перри, поднимаясь и отряхивая мелкие камешки с ног. – Я их больше не вижу.

Уиллоуби исчезает под водой.

На полпути вниз Кристабель, Дигби и Ов резко сворачивают вправо, чтобы срезать дорогу. Они перелезают через каменную стенку и несутся через окружающий Чилкомб лес, когда до них доносится узнаваемый смех.

– Передняя лужайка, – говорит Кристабель, несясь во всю голову. – Месье Ковальски на передней лужайке.

И он на лужайке, целиком: развалился на спине. Две коротковолосые женщины сидят за столом с напитками и сигаретами в одинаковых мужских нарядах: полосатых кофтах и широких брюках. Блайз, с сифоном для содовой в руках, стоит неподалеку вместе с Моди. На их лицах одновременно и легкая озабоченность, и крайний интерес.

– Ура, а вот и дети. Они за нас поручатся, – говорит одна из женщин.

– Мастер Дигби, мисс Кристабель, мисс Флоренс, эти посетители желают увидеть миссис Сигрейв. Они уверяют, что уже знакомы с вами, – говорит Блайз.

– Прекрасно, – говорит Кристабель. – Так и есть. Благодарю, Блайз.

Услышав голос Кристабель, месье Ковальски садится. На нем распахнутая рубашка и свободные вельветовые брюки. Босые ноги покрыты пятнами краски.

– Дитя здесь, – говорит он. – Хранительница кита с лицом Ахматовой.

Кристабель вздергивает подбородок и идет через лужайку ему навстречу. Она протягивает руку и, когда он вкладывает свою широкую ладонь в ее, твердо пожимает.

– Кристабель Сигрейв, – говорит она. – Добро пожаловать в Чилкомб.

Она много раз репетировала этот момент в своей голове, и он проходит идеально – в точности как и должно. Его едва ли портит прибытие Розалинды и Миртл, поскольку в момент их появления месье Ковальски жмет руку Кристабель, и это значит, что она – отныне и впредь, всю вечность – будет знать его первой.

28
{"b":"832799","o":1}