Наверное, это и есть так называемый маг-технарь. Мне ещё ни разу не доводилось видеть магов-технарей, хоть я разок и занимался производством пирусных патронов.

Влад принял бумаги. Разноцветные бланки с гербовыми печатями вызвали на его лице издевательскую улыбку. Физиономия Зумакина за столом превратилась в каменную форму без эмоций.

— Сюда, — он протянул руку, — Мне.

Влад, явно накаляя ситуацию, ещё постоял, изучая записи, сунул один лист мне, потом всё же прошёл к столу и, минуя протянутую руку, бросил бумаги на стол. На конце застывшей руки полковника показалось сияние, и воздух в помещении аж завибрировал от его злости.

— Вот приказ из тайной службы. Подпись и печать самого его величества.

Ох уж эта вечная грызня особистов и полевиков. Во всех мирах одно и то же.

Зумакин поднял документы, вскользь глянул и небрежно закинул в ящик стола. Потом поманил меня:

— Лейтенант, что там у тебя?

Я уже успел посмотреть, что написано на бланке, поэтому застыл перед тем, как двинуться к столу. Вот капитская твоя помощь, Царь, услужил так услужил.

— Господин полковник, — с лёгкой хрипотцой сказал я, протягивая лист, — Не просто лейтенант.

Зумакин, багровея, пробежался глазами. Да-а-а, не особо удачно началось моё знакомство с гвардией.

— Уже старший лейтенант, значит, — полковник бросил лист и с хрустом заломил пальцы, — До стола дошёл, так повысили, луну твою налево.

— Решения его величества… — начал было Влад, но Зумакин перебил его:

— Тебя не спросил! У тебя в приказе что написано? Телохранитель? Вот и стой, телохраняй!

Секретник хотел ещё что-то сказать, но тут Зумакин, чуть не пристрелив его взглядом, встал в полный рост и, заложив руки за спину, прошёл к окну. Уставился куда-то на улицу и замолчал надолго.

Скрипнула дверь.

— Тут новый приказ его величества…

Полковник не обернулся, шумно выдохнув. Влад забрал бумаги, ткнул мне под нос, потом положил на стол. Я успел заметить несколько слов «…Василий Рюревский… повышен… капитан…».

Ну вашу псину! Даже меня это уже стало накалять, в моей родной Федерации такого бы точно не поняли.

— Старший лейтенант Рюревский… — выдавил Зумакин, — Так полагаю, ты уже не старший лейтенант?

— Так точно! — отчеканил я.

Полковник отлично продемонстрировал, что такое «рычащее молчание». Какое-то потустороннее клокотание доносилось из его груди, пока он смотрел в окно.

— Ну что ж… — наконец сказал Зумакин, — Его величество, конечно, задачку задал. Помнит ведь, старый вывертыш.

Мне показалось, или в едва заметном отражении на стекле я заметил улыбку? День слишком солнечный, тень от занавески слабая…

— Полковник, вы… — начал было Влад, но я толкнул его локтем.

Охранник и мне подарил возмущённый взгляд, но замолчал. Правда, молчание было слегка обиженное, ну, вроде, «от тебя не ожидал».

— Я учил твоего старшего брата, упокой Незримая его душу… — нехотя выдавил Зумакин, — Игнат после «пробуждения» подавал отличные надежды, в нём рюревская кровь сильная была. Она аж кипела, сожри меня Пробоина!

Его аура огневика заворачивалась, вихрилась, чуть не поджигая занавески. Не знаю, что он там испытывал, но сдерживал он себя с трудом. Судя по давлению, Зумакин был где-то между Первым и Вторым Днём.

Я мог видеть лишь руки, сцепленные за спиной. Полковник заламывал пальцы — иной раз мне казалось, что сейчас послышится гулкий хруст, и придётся идти за целителем.

Наконец, он вернулся к столу и плюхнулся обратно в кресло. Даже не поглядел на новую бумагу, вместо этого воткнул в меня свой взгляд.

— Какая луна ушла, капитан?

— Полковник, наследник находился в коме несколько дней, он мог потерять чувство времени, — подал голос Влад.

— Наследнику за болтливость телохранителя будет сделано предупреждение.

Охранник хапнул воздуха.

Я же слегка округлил глаза, пытаясь за секунду решить логическую загадку. Да твою ж псину, как там эти святые привратники по легенде уходили? Я же помню только Коккино, который красный…

Красная Луна вернулась, когда я был в усыпальнице. А до этого уходила Белая. Значит, остались Жёлтая и Синяя.

А, жжёный псарь, и угораздило меня где-то потерять те часы с камешками. Ну, ладно, псионики Свободной Федерации склонны к везению, поэтому ткнём наугад. Всё равно шанс пятьдесят процентов.

— Жёлтая, господин полковник.

— Долго думал, капитан, — Зумакин снова откинулся на спинку, взял в руки карандаш, стал постукивать по столу, — Ну, хорошо. И что это значит, что Жёлтой Луны нет?

Влад молчал, хотя всем видом показывал мне, что готов помочь. «Только ты, капитан Рюревский, отдай приказ, как царский наследник, а не как офицер гвардии, и мы его вдвоём тут размажем.»

Да я и так знал, что могу в любой момент «включить» наследника. Вот только уважение этим не купишь.

— Маги земли… — протянул я, наконец, догадавшись, — Они испытывают трудности, им остаётся энергия только от Жёлтых Вертунов.

— Ну что ж, опять хорошо. А таких Вертунов в Красногории?

— Раз, два, и обчёлся, господин полковник.

— Отлично, — Зумакин потёр гладко выбритый подбородок, — Я слышал, ты учился в провинциальной академии? И тоже был пустым.

— Так точно.

— Здесь всё написано, — Зумакин ткнул в одну из бумаг на столе, — Научить тебя командовать, даже батальон тебе дать. Что ты себе людей подобрал, и прямо к фронту, подвиги совершать.

Мы с Владом промолчали.

— Твой телохранитель, наверное, потом тебе расскажет, почему тебя именно ко мне определили. Я же пока времени тратить не буду, капитан, — он поморщился, — Пока ты никем не командуешь, как офицер, денёк почувствуешь себя в шкуре рядового.

— Полковник, это измена Царю! — Влад не выдержал.

— Истомин, только царём себя не называй, — засмеялся Зумакин и резко посерьёзнел, — Ну что, капитан Рюревский, — тут он запнулся, будто эти слова вызвали у него воспоминания, — На выбор тебе… Охрана и сбор пирусной россыпи? Или в лазарете тряпки стирать?

Я едва сохранил самообладание, чуть не выкрикнув: «Лазарет!!!»

Но мозговые шарниры со скрипом провернулись, заставляя вспомнить всю перебранку последних минут. Не-е-е, этот полковник лишь с виду такой пушистый стал.

Ну, как пушистый… Для капитана такой приказ уже являлся унижением. Вот и Влад рядом скрипел зубами, едва сдерживаясь — налицо было грубейшее нарушение субординации.

Полковник явно проверял меня на предмет доверия. Ага, щаз-з-з, лазарет он мне устроит «по выбору». В этих хитрющих глазах экзекуция уже была придумана, и моя воля играла тут последнюю роль.

— Россыпь позвольте собирать, господин полковник, — кивнул я, вспоминая первую свою встречу с Хомяком и Сивым.

И я застыл, предвкушая, что смог обмануть систему. Сейчас он на радостях прикажет то, чего я не хочу.

Полковник с добродушным лицом махнул:

— Ну, значит, отправляешься в предгорья…

Я округлил глаза. Да твою псину, не смог я его прочитать, словно закрытая книга для меня.

— Там было открытие Жёлтого Вертуна. Карлик почти дохлый, но набросало хомуса немного. Как ты и сам сказал, Жёлтых Вертунов в Красногории мало, и хомус сейчас на вес лунита. Возьмёшь несколько магов, капитан…

Я кивнул:

— Разрешите идти?

— Нет. Взвод царской армии, который ночью дежурил, говорит, что там пара «комков» выпрыгнули. Эти безлуни одного еле завалили, потеряли много солдат. В долину теперь не суются, ждут гвардию.

— Убить «комка»? — вырвалось у меня.

Я вспоминал ту бронированную каменную тварь, с которой встретился, ещё когда был студентом академии. И тварь эта легко убила преподавателя, сильного мага земли.

Зумакин сложил руки на груди, оценивающе глядя на меня.

— Обеспечить безопасность, капитан, — тихо сказал он, — Но по возможности… поймать тварь.

Не сказать, чтобы я испугался, но неприятный холодок ощутил. Одно дело спускать курок в лицо подобной твари, другое дело ловить её.