Весь полет продолжался одиннадцать минут, и два пузатых топливных бака оставались практически полны. При крушении их сорвало со стоек, и авиационное топливо с октановым числом 80/87 разбрызгалось, окружая раскаленный двигатель туманной дымкой. Туман мгновенно возгорелся, а пламя перекинулось на разбитые баки.

Том оставался пристегнутым к креслу, но уже не мог двигаться из-за серьезнейших травм, полученных при ударе, когда его вертолет исчез в пламени взрыва.

Люк первым заметил пламя и жирный черный дым, вздымавшиеся оттуда, где летал Том. Но к моменту, когда он взялся за рацию и доложил об этом, старший дежурный в диспетчерской уже сидел на телефоне, перекрикиваясь с группой быстрого реагирования Эллингтон-Филд, а его заместитель вызывал пожарных округа Харрис.

Крушение произошло в сельской местности, и доступ к обломкам вертолета был затруднен. Спасатели, выдвинувшиеся с базы, проехали до восточной части аэродрома, отперли большие ворота и помчались по ухабам, ориентируясь на столб дыма. Пожарные машины округа Харрис, завывая сиренами, пробирались к месту крушения по гравийным дорогам, предназначенным для сообщения с нефтяными скважинами. Обеим командам приходилось тормозить и прорываться сквозь изгороди из колючей проволоки, задерживавшие фермерский скот. Эллингтонцы подоспели раньше, но у них на это ушло четырнадцать минут. К тому времени топливо уже догорало, а скот сбился на краю поля; коровы стояли рядком, глядя на пожар с озадаченным и тревожным видом.

Вертолет Тома падал вертикально вниз, но сила удара перекосила шасси, и аппарат накренился. Лопасти несущего винта обломились на центральном валу и теперь валялись поперек обломков большой перевернутой буквой V. Хвостовую балку покорежило так, что она скорее напоминала упавшую и смятую опору ЛЭП.

Оранжевое пламя все еще лизало почерневшие центральный блок двигателя и трансмиссию. От жара окрестная трава заполыхала, эллингтонские спасатели вынуждены были сперва залить ее водой из грузовика и только потом переместились ближе. Один из них загасил оставшиеся после воды языки пламени пеной из переносного огнетушителя, после чего начальник группы и старший врач рискнули подойти к кокпиту.

Тело Тома оставалось на месте, удерживаемое наплечными номексовыми ремнями. Синий огнеупорный скафандр не сгорел, а лишь обуглился снаружи, и почерневший шлем еще сидел на голове. Начальник приблизился. То, что он увидел внутри шлема, вынудило его быстро отвернуться.

Пожарные округа Харрис подкатили в тот самый момент, когда врач с базы Эллингтон проверяла, нет ли в Томе признаков жизни. Подняв голову, она окинула взглядом обе команды и покачала головой. Спасать было некого, горячка спешки унялась, и два начальника отрядов остались стеречь место катастрофы до прибытия следственной группы и окружного коронера.

Вызвав пожарных, старший дежурный по диспетчерской башне позвонил операторам НАСА, а тамошний руководитель отправил на подмогу фургон с авиатехниками. Люк сразу приземлил «Кроватку» и, ошеломленный, выбрался наружу, встав рядом с Казом. Оба надеялись на лучшее и опасались худшего. Каз поголосовал проезжавшему мимо фургону НАСА, и они с Люком залезли внутрь.

Люк посмотрел вперед, на опадавший черный плюмаж дыма, потом на Каза. Придерживаясь за поручень (фургон кидало из стороны в сторону на рытвинах), Каз крикнул, перекрывая шум:

– Что ты видел?

– Только дым.

Каз кивнул. Оба были летчиками-испытателями. Крушения с летальным исходом – часть повседневной работы, поэтому важней всего понять причину. Кроме того, расследование поможет сосредоточиться, отчасти заглушит боль личной трагедии и утраты.

– Нет смысла строить догадки, пока не узнаем больше, – сказал Каз. – Надеюсь, Том сам нам расскажет.

– Каз, мать же его перемать, у нас всего месяц до старта.

Каз печально скрестил пальцы.

На месте крушения большого движения не наблюдалось: летчикам не было нужды задавать вопросы, все и так стало ясно.

Начальник эллингтонцев приблизился к фургону. Лицо его было мрачнее тучи.

– С сожалением вынужден сообщить вам, что пилот погиб. Мы за пределами базы, на земле округа, поэтому, пожалуйста, не подходите, пока не приедет полиция. – Все услышали завывание сирен вдалеке. – Ага, вот и они.

Каз, старший по рангу из присутствующих, развернулся к представителю НАСА:

– Необходимо немедленно связаться с руководителем подготовки астронавтов, директором Центра, ответственным за связь с ВВС и штаб-квартирой НАСА. – Он покосился на Люка и задержал взгляд. – И семьей Тома. Можно мне твою рацию?

Они собрались в конференц-зале Центра подготовки астронавтов, на третьем этаже здания № 4. Присутствовали все астронавты, от НАСА и военного проекта MOL, а также Джин Кранц и доктор Мак-Кинли. Поскольку Каз побывал на месте крушения, Эл Шепард попросил его выступить первым.

Каз глубоко вздохнул:

– Как вы все уже слышали, Том Хоффман этим утром погиб, выполняя одиночный тренировочный полет на вертолете непосредственно к востоку от базы Эллингтон. Мы с Люком прибыли на место катастрофы через двадцать минут после крушения и причину его определить сразу не сумели… Том назначил Люка своим душеприказчиком, так что пускай он и отправится в дом Хоффманов и побудет с Маргарет. Я также просил бы высказаться доктора Мак-Кинли, поскольку он только что с места крушения, где общался с окружным коронером.

Каз сделал знак Дж. У.

– Отчет коронера последует через пару дней, но сомнений нет: погиб Том от столкновения с землей. Шея и позвоночник сломаны, случилось это быстро. – Дж. У. окинул взглядом собравшихся, ища зрительного контакта. – После этого случился пожар, но Том к тому моменту умер.

Несколько человек кивнули. Все они отдавали себе отчет в том, как близко рядом со смертью летают, и все как один предпочитали, чтобы она постигла их быстро. Все боялись огня. Экипаж «Аполлона-1» сгорел заживо шесть лет назад в ходе репетиции запуска, в запертом модуле, и то происшествие всех потрясло до глубины души.

Заговорил Джин Кранц:

– Господа, сегодня ужасный день. Нам нужно определить причину, по которой Том погиб в тренировочном вертолете, но не забываем, что шестнадцатого апреля у нас запуск. Как ни ужасно случившееся, как ни неприятно мне это говорить, но, собственно, ради таких вот случаев нам и нужны дублирующие экипажи. – Он посмотрел через комнату на Эла Шепарда. – Подготовка миссии «Аполлона-18» уже оказалась чрезвычайно сложна, но теперь нам требуется как можно скорее определиться с заменой. Когда это произойдет, сможем понять, какие этапы подготовки необходимо ускорить.

Шепард кивнул. Кранц загнал последний шар в лузу:

– Нужно определиться с новым составом экипажа, а потом всем сотрудникам Центра – работать сутки напролет, чтобы спустя тридцать один день этот экипаж успешно покинул Землю и отправился к Луне.

Когда совещание окончилось, Алан Шепард собрал в своем офисе шестерых астронавтов. Закрыл дверь и произнес:

– Ребята, у нас полно работы, но прежде – тридцать секунд молчания в память о Томе Хоффмане.

Некоторые склонили головы в неслышной молитве, другие уставились в пространство. Каз обнаружил, что его терзает болезненная мысль: он ведь собирался сказать Тому, как его лицо украсит обложку журнала… Теперь уже не украсит.

Шепард вскинул голову.

– Спасибо, парни, – произнес он, и все повернулись к нему. Шепард принялся загибать пальцы: – Мы уже запустили расследование инцидента, и нам для этого нужен астронавт. Нашим сыщиком будешь ты, Бин… – Эл Бин, астронавт, ходивший по Луне в миссии «Аполлона-12», кивнул. – Ты участвовал в расследовании случая с Сернаном…

Астронавт Джин Сернан выжил в катастрофе вертолета два года назад, когда опустился слишком низко над мысом Кеннеди. Бин помогал расследовать тот инцидент, одновременно стараясь спасти карьеру Сернана-астронавта. Шепард это оценил.