Он обдумал свой поступок. Обычно он вел себя не так импульсивно. Когда с ним произошел несчастный случай, Каз был обручен, но любовь не вынесла лечения – или, вернее, тех нескольких мрачных месяцев жизни без цели и смысла. С тех пор он избегал романтических отношений.
Однако что-то в Лоре его привлекло.
8
Разведка подобна шахматам: это игра, требующая терпения и сосредоточенности. Осторожно перемещаешь фигуры к усиливающим позициям, терпеливо переносишь неудачи, выжидаешь, пока оппонент даст слабину и подставится, а потом наносишь удар.
Виталий Калугин, игравший в разведку вдолгую, расположился за столом, готовясь начать рабочий день. От трех своих товарищей по кабинету Виталий отличался приверженностью к порядку на столе. Рядом с подставкой для ручек он держал невысокий деревянный лоток для входящей почты. А в лоток для исходящей корреспонденции перед уходом домой каждый вечер аккуратно складывал телексы и доклады, прочитанные и аннотированные за день, чтобы внутренние курьеры забрали их и доставили следующим фигурантам длинных списков рассылки. КГБ, единый орган безопасности Советского Союза, занимался всем, от контрразведки и зарубежной разведки до борьбы с диссидентами и антисоветчиками. Почитать ежедневно было что.
Бежевый телефонный аппарат он ставил слева, чтобы можно было, говоря по телефону, придерживать трубку левой рукой, а писать правой. Далеко справа стояла пустая пепельница: сигареты и спички он еще не извлек из кармана куртки. Виталий отпер ящики стола и сунул коробку с едой в самый глубокий, по соседству с полупустой бутылкой «Смирнова». Ирина всегда готовила ему на работу пирожки с мясом и зеленью, отрезала кусок бледного «Российского» сыра и дополняла это пикулями или помидорчиками. В комитетской столовой он уже поел горячего, но на аппетит не жаловался, и такие припасы помогали пережить долгие рабочие дни.
Водку он берег для праздничных поводов, а они уже некоторое время отсутствовали.
Из центрального ящика он выудил зеленый блокнот в ледериновом переплете и положил его на столе прямо перед собой. Шкаф для документов у стены заполняли десятки таких блокнотов: стандартные для КГБ, на корешке каждого вручную аккуратным почерком записаны даты начала и завершения записей. Он перелистнул текущий блокнот к чистой странице, аккуратно записал в верхнем правом углу дату, затем ненадолго вернулся ко вчерашним записям, освежая их в памяти. Поставил чайник, дождался, пока вода закипит, заварил себе чаю с двумя кубиками сахара, выудил из общей тарелки две суховатые булочки с корицей, уравновесил их на заварочном чайнике и вернулся за стол – разгребать свежую корреспонденцию.
Переводчики КГБ работали медленно, зато дотошно. Иностранные публикации и дайджесты поступали регулярно, Виталий себе оформил внутреннюю подписку на несколько таких. Попадали они к нему на стол, как правило, с устареванием на несколько месяцев, однако стратегическим целям Виталия это совсем не вредило. Чтиво в любом случае было интересное: он знакомился не только с деятельностью противника, но и с тем, как те сами себе ее объясняют.
Он вытащил из входящей почты очередную прошитую ротапринтную копию: это была заметка из «Старз энд страйпс» – американского новостного издания для военных с почтенной историей. Взгляд Калугина заскользил по странице в поисках интересных зацепок.
На первой полосе преобладали новости о мирных переговорах по Вьетнаму и президентской кампании. Ничего полезного. Виталий послюнявил большой и указательный пальцы, перевернул страницу, стараясь не смазать дешевый оттиск. На второй странице его внимание привлекла фотография. Снимок демонстрировал троих мужчин в разных униформах рядом с моделью высокой белой ракеты. Заголовок возвещал: ВОЕННЫЕ АСТРОНАВТЫ НА ПУТИ К ЛУНЕ!
Военно-воздушные силы США и Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства сегодня совместно одобрили кандидатуры подполковника ВВС Томаса Г. Хоффмана, лейтенанта ВМФ Майкла Г. Исдэйла и капитана морской пехоты Лукаса Б. Хемминга для полета в заключительной из намеченных миссий с высадкой на Луну – «Аполлон-18».
Хоффман, командир экспедиции, и Хемминг, пилот лунного модуля, проведут исследования на поверхности Луны, пока Исдэйл, пилот командного модуля, выполнит обширную программу научных экспериментов на лунной орбите. Исдэйл имеет докторскую степень по химии: он станет четвертым ее обладателем среди астронавтов, посетивших Луну. Кроме того, он будет и первым темнокожим астронавтом.
«Аполлон-18» должен стартовать в апреле 1973 года. Место высадки еще не определено. Двенадцатидневная миссия станет продолжением научных исследований как на лунной поверхности, так и на орбите. Время пребывания на поверхности Луны может достичь 68 часов. Предполагаются три исследовательские экспедиции с выходами из лунного модуля продолжительностью до 7 часов каждый. Намечено выполнение комплекса экспериментов на поверхности Луны в рамках программы «Аполлон». С лунной орбиты будут выполняться картографирование Луны и некоторые научные опыты. Исдэйл на время покинет аппарат в обратном полете к Земле, чтобы забрать пленку из камер в служебном отсеке.
Состав дублирующего экипажа: майор ВВС Чад Ю. Миллер, лейтенант ВМФ Роберт Л. Криппен, капитан морской пехоты Роберт Ф. Овермайер.
Виталий еще раз перечитал имя и провел по нему пальцем. У него закружилась голова. Мой источник выбран для полета на «Аполлоне»! Калугин более десятка лет назад расставил фигуры, но все равно почему-то испытал шок, увидев новость в печати. Чтобы утаить эмоции от троицы товарищей по кабинету, он отхлебнул чаю; мозг его лихорадочно работал.
Источник Виталия Калугина! На такую сумасшедшую удачу он не осмеливался полагаться даже в ту пору, когда стало известно о программе MOL. Если получится добыть информацию о том, как в реальных условиях работает аппаратура и осуществляются протоколы американской космической программы, это станет беспрецедентным успехом. Кроме того, источник теперь будет быстрее продвигаться по службе: несколько астронавтов из первых миссий уже в генеральских чинах. Источник окажется на передовой будущих американских космических проектов, включая программу многоразовых летательных аппаратов – «Спейс шаттлов», о которой недавно сообщил их президент, и космическую станцию «Скайлэб».
Для игры, ведущейся вдолгую, это великолепное продвижение. Калугин потянулся выдвинуть ящик и цапнул из него бутылку водки.
9
Каз и Чад стояли рядом на базе ВВС США Эллингтон-Филд, что в пяти милях к северу от Центра пилотируемых космических полетов. База имела статус военного аэродрома с 1917 года, и Центр располагался в Хьюстоне, среди прочего, и по этой причине.
Оба надели темные очки и плотные черные беруши, защищавшие от оглушительного шума и скрежета.
– Вот это машинка! – крикнул Каз.
Чад кивнул и вскинул оттопыренный большой палец. Следующим на летательном аппарате отработки лунных посадок должен был подняться в небо именно он, Чад.
Настоящая «машина Руба Голдберга» – устройство, предназначенное для выполнения в общем-то простого действия сложным способом. Кому-то она напомнила летающую кроватку. Сравнение прижилось. Сопло турбореактивного двигателя «Кроватки» смотрело прямо вверх, а к неуклюжему алюминиевому остову под разными углами были прикреплены ракетные движки поменьше, работающие на перекиси водорода. Кокпит открыт всем стихиям и некрасиво торчит с одной стороны, точно люлька оператора погрузочного крана. Аппарат проектировали и сооружали в спешке для задач тренировки астронавтов программы «Аполлон» перед полетами на Луну, и это сказалось на дизайне. Том Хоффман висел на высоте двухсот футов над землей, удерживаемый в воздухе лишь мощью нацеленного вниз выхлопа турбины, и отрабатывал приемы посадки, а пероксидные движки попыхивали клубами дыма во все стороны.
