Томми Вальтер ничего не боялся, потому что почти всегда был под грэем. Он легко истратил бы любую жизнь – но жизнь Дрейка была вне его власти, потому что она принадлежала Лиз. Пока Лиз ждала Дрейка на Западном побережье, он всегда возвращался к ней, как стрелка компаса к магнитному полюсу.

Но теперь Лиз больше не было, а у Дрейка не осталось сил сопротивляться. Томми Вальтер захватил его целиком. Как только из-за поворота во встречном потоке пятого уровня показалась широкая крыша аэрогруза, Дрейк в несколько прыжков догнал Конни, крепко обхватил его руками и нырнул с борта вниз.

Невидимки, с которыми Дрейк разговаривал в тату-салоне, выполнили свое обещание и вышли на него через несколько дней. Конни, очень кстати оставшийся в живых, рассказал им, как ребята Рогана вырезали на обнаженном теле Трин шесть наложенных друг на друга треугольников, вставив в ее же собственный аппарат вместо иголок алмазные свёрла. Всё это Конни видел через щель в дверном косяке из соседней комнаты, где его самого держали «на сладкое». Когда вопли Трин стали до того громкими, что заглушали всё, Конни выломал решетку в стене и уполз через шахту вентиляции.

Тату-салон сгорел в ту же ночь. Тела Трин так и не нашли, но вместе с пожаром в мотеле это оказалось веским аргументом в пользу Дрейка и Конни. Посовещавшись, представители нескольких конкурирующих транспортных картелей пришли к выводу, что Роган развязал войну, чтобы отжать у них рынок.

Первый из его клубов взорвался через неделю. Трехэтажный танцпол с ошметками обгоревших тел разметало по шести кварталам, но ни одна окрестная дронокамера не зафиксировала ничего подозрительного – ни до, ни после. Полиция округа разводила руками, страховая компания списала взрыв на ошибки в технической эксплуатации здания.

Роган ответил – больше ему ничего не оставалось. С десяток аэрогрузов, принадлежавших неким транспортным компаниям, сгорели вместе со всем содержимым прямо на эстакаде, а один добрался до склада и взорвался внутри, уничтожив всё, что там было, включая несколько тонн товара, зарегистрированного как «стеклянное конфетти». Горький дым еще долго стоял над пожарищем, привлекая торчков из дальних жилых районов.

Через несколько дней в разных концах округа вспыхнули еще два клуба Рогана. Оба здания превратились в пепел за десять минут; ходили слухи о применении запрещенного вещества, вызывающего взрывное горение. Кто-то слил в медиа информацию о связи Рогана с террористической группой, синтезировавшей это вещество несколько лет назад в подпольной лаборатории, и страховые компании немедленно подали в суд, обвинив Рогана в поджоге с целью получения компенсации.

Восточное побережье пылало – и ни полиция, ни Департамент не могли это прекратить. От масштабов происходящего у Дрейка захватывало дух. Он был зачинщиком операции, размах которой не снился даже объединенному Департаменту защиты сознания шести континентов.

Агентурная сеть объединившихся транспортных картелей оказалась такого размера и плотности, что Дрейку иногда казалось, будто на картели работает всё взрослое население Восточного побережья, от Каррары до Сибулайта. Закрытые данные из полиции и Департамента Восточного округа были всего лишь песчинкой в море информации, которая ежедневно поступала к подпольным аналитикам. Вспоминая свое первое задание, Дрейк понимал, что выжить ему тогда удалось по чистой случайности. Он был такой мелкой сошкой, что попросту провалился между лопастями гигантской мясорубки, которая сейчас перемалывала в труху непобедимую империю Рогана. Знал ли Ванхортон, в какое пекло он посылает своих сотрудников? И знал ли об этом вообще кто-нибудь в Департаменте?

Сразу после убийства Трин Роган исчез с радаров. Надо отдать ему должное: мотыльки исчезли вместе с ним. Дрейк выторговал себе право быть среди тех, кто должен взять Рогана живым, когда его найдут, но с каждым днем всё меньше верил в то, что это случится. На месте Рогана он уже давно бы покончил с собой.

Сообщение пришло под утро. С рассветом два десятка бойцов собрались на пустыре кладбища токсичных отходов на окраине Восточного округа. Сквозь низкие облака едва пробивались бледные лучи сероватого солнца; висящая в воздухе свинцовая пыль оседала на волосах и ресницах, делая всех равномерно седыми.

Небольшая площадка между тремя огромными стальными цистернами была оцеплена. Автоматическая переработка токсичных отходов проходила в несколько циклов и начиналась в герметичных контейнерах глубоко под землей; в наземные цистерны попадало очищенное сырье, которое шло на вторичное производство.

– Там под землей должно быть три контейнера, – Конни дернул плечом и подхватил сползающий ремень лазерного автомата. – Но по эхолокатору их там четыре.

Дрейк кивнул, глядя, как в центре площадки устанавливают армейский аппарат для моментального бурения. От картелей нельзя было спрятаться даже под землей.

– Сейчас будут вскрывать, – сказал Конни и посмотрел себе под ноги. – Они хотят, чтобы ты вошел туда первым.

Дрейк снова кивнул. Роган был не из тех, кто уходит с вечеринки, не попытавшись прихватить с собой как можно больше народу. Даже если внутри лишнего контейнера уже только труп, это не значит, что, когда его вскроют, трупов не станет больше.

Раздался негромкий хлопок, и над буровым аппаратом взметнулось плотное облачко серой пыли. Один из бойцов махнул Дрейку рукой, одновременно придерживая висящий на плече автомат так, чтобы держать его на прицеле.

Дрейк подошел к аккуратному круглому отверстию в земле. Боец застегнул на нем ремни автоматической лебедки и сунул в руку пульт.

– Захочешь наверх – нажми, – сказал он. – У тебя будет где-то секунда.

– Сколько там человек? – спросил Дрейк, заглядывая в темноту.

– Живой – один, – боец забрал у него пистолет и пристегнул к поясу 3D-камеру. – Давай, пошел.

– Без оружия?

Боец широко улыбнулся.

– Ты – наши глаза и уши, – сказал он. – Оружие тебе ни к чему.

Узкая шахта с неровными стенками уходила вертикально вниз. Внутри было темно, пахло влажной цементной пылью. Дрейк бросил пару светоэлементов, приготовившись отсчитывать секунды до их падения, но глухой стук раздался почти сразу: металлический пол контейнера находился метрах в трех под ним. Оттолкнувшись ногами от стенки шахты, Дрейк спрыгнул вниз.

– Это ты, Томми?

Голос за спиной заставил Дрейка обернуться так резко, что он едва не потерял равновесие.

Возле дальней стены контейнера, на оплетенном проводами возвышении, лежала массивная пластиковая капсула нейтрального цвета. Рядом с ней, привалившись спиной к серой металлической стене и уронив на колени руку с бесшумным лазерным пистолетом, сидела Йенна. Другая рука была поднята над головой: тонкое запястье обхватывал сплошной браслет наручника, пристегнутого к стальной скобе контейнера.

– Я ждала тебя, – Йенна слабо улыбнулась ему, звякнув наручником. – Но боялась, что ты не успеешь. Мне даже пришлось…

Она шевельнула пистолетом, и Дрейк проследил за ее взглядом. В углу контейнера лежала охапка полупрозрачных лепестков, из которых торчали тонкие бледные конечности.

– Где он? – собственный голос показался Дрейку настолько чужим, что он даже обернулся, ожидая увидеть того, кто говорил.

– Здесь, – Йенна пожала плечами. – Или очень далеко отсюда. Зависит от того, что тебе нужно.

Дрейк недоверчиво посмотрел на капсулу.

– Можешь открыть, – мягко сказала Йенна. – И выбрать.

Взявшись за гладкие ручки – они оказались неожиданно теплыми, – Дрейк с усилием поднял крышку капсулы. Внутри в синеватом неоновом свете лежал Роган.

Острые скулы, покрытые серебристой щетиной, слегка блестели. Видеть Рогана вблизи с плотно закрытыми глазами было так непривычно, что Дрейк не удержался и прикоснулся к мертвому лицу, ожидая, что прищуренный глаз откроется и испепелит его на месте. Но кожа Рогана была прохладной и шершавой, как стенка контейнера, на висках и на лбу – круглые датчики; на правой руке такой же сплошной браслет, как у Йенны. Дрейк перевернул руку Рогана запястьем вверх. На внутренней стороне браслета был еще один микроскопический датчик.