— Я люблю тебя, девочка моя, — быстро пробежав языком по губам, хрипло прошептал парень, удерживая взглядом мой. — И ты моя. Вся моя.

— Твоя, — с трудом разлепив губы, согласно шепнула в ответ, не узнав собственный голос. — Макс, почему у тебя глаза светятся?

— Потому что и волк, и человек признали в тебе свою пару. Ту, которой мы будем принадлежать до последнего дня. До последнего вдоха.

Волна тепла разлилась по всему телу. От щемящей нежности, которая разлилась в груди, на глазах вновь выступили слёзы.

— Я так сильно люблю тебя…

— Я чувствую, моя маленькая, — улыбнулся, а в глазах я увидела неверие. Будто он до конца поверить не может тому, что я говорю. Будто волку не верит.

— Макс, — хотела начать его убеждать в своих чувствах, чтобы прогнать прочь все сомнения, но парень не позволил мне этого сделать, вновь губами прижавшись к сосредоточению желания. Проворные пальцы коснулись входа в лоно. Я дёрнулась и чуть сжалась от страха первого проникновения. Но боязнь тут же улетучилась, стоило одному пальцы скользнуть внутрь. Слишком громко застонала и чуть не упала, когда незнакомая доселе волна накрыла с головой, вышибая из головы все мысли. Я зажмурилась, вздрагивая от наслаждения и дрожа всем телом.

Почувствовала сквозь туман, что Макс поцеловал подрагивающий живот, осторожно опустил мою ногу на пол, поднялся и меня на руки подхватил, чтобы опустить на кровать и рядом вытянуться. Прижался ко мне всем телом, так чтобы ни единого миллиметра между нами не осталось и задышал с надрывом мне в макушку, то и дело прикасаясь губами к волосами и водя пальцами по влажное спине. Чуть пришла в себя и заёрзала, чувствуя, как одежда любимого чуть царапает кожу. Только сейчас почувствовала его напряжение упирающееся в бедро. Вспыхнула, вспомнив, что совершенно голая, даже носочков на ногах не осталось.

— Снова стесняешься, — фыркнул в волосы, опуская руку вниз и чуть сжимая мои ягодицы, притягивая таким образом к себе ещё ближе.

— Я не умею иначе, — виновато шепнула в ответ.

— Знаю. И это в тебе люблю.

Я осмелилась всё же глаза поднять вверх, чтобы взглянуть в умиротворённое и счастливое лицо любимого парня. Подняла всё ещё подрагивающую руку и провела с нежностью по гладкой щеке, по носу и губам, особо долго на них задержавшись. Отчего-то Макс решил остановиться, не идти до конца, хотя доказательство его желания плещется не только в его глазах, но и вжимается в мои бёдра. Открываю рот, чтобы спросить, но не знаю, как задать вопрос. Снова смущение не позволяет этого сделать.

— Спрашивай, маленькая, — улыбается ласково, вдруг прикусывая мои пальцы, которыми я вожу по его губам.

— На сегодня всё? — ляпнула и тут же залилась краской стыда. Спрятала лицо на его груди, чувствуя, как она сотрясается от смеха.

— Хочешь домой сбежать? — на самое ухо, цепляя губами кожу и вновь заставляя мурашками покрыться с ног до головы.

— Нет… — вскинулась и наткнувшись на лукавый взгляд, поняла, что он меня провоцирует. — Ты мне доставил удовольствие, а сам…

— А сам с трудом держусь, — закончил он за меня.

— Почему тогда медлишь? — преодолевая смущение, задала мучающий меня вопрос. — Разве того… ну, тех ласок достаточно, чтобы завершить привязку?

— Нет, маленькая, — вдруг опрокинул меня на спину и придавил сверху, вжимая в постель, — для этого я должен оставить в тебе своё семя. Чтобы ты полностью пропиталась моим запахом.

Он замолчал. Что-то в его голосе подсказало мне, что он всё ещё сомневается. Будто даёт мне время передумать, уйти от него. Глупенький мой. Разве не чувствует, что от любви к нему я просто треснуть готова?

— Я готова, любимый, — вновь руку на щёку его положила и посмотрела прямо в голубые светящиеся глаза. — Я хочу быть твоей. Не только душой и сердцем, но и телом. Хочу быть твоей любимой, твоей парой, твоей истинной, твоей женой.

Максим глаза закрыл и задышал часто. Его руки, которыми он упирался в кровать по обе стороны от моей головы, задрожали. Его всего стало бить мелкой дрожью.

Скользнула пальцами на затылок парня и стала поглаживать, ласково шепча:

— Ты мой самый любимый, самый необходимый человек. Я уже не мыслю жизни без тебя, твоих потрясающих глаз, твоего голоса и твоей улыбки. Люблю тебя, Максимушка. Так люблю, что даже дышать больно.

— Девочка моя, — пробормотал, распахивая глаза и начиная судорожно и беспорядочно целовать моё лицо.

Я стала дёргать пуговицы на его рубашке, чтобы стащить мешающую ткань с широких плеч, но стук в дверь заставил замереть.

Сначала Макс даже не шелохнулся. Продолжил покрывать поцелуями моё лицо и шею. Мысли путались, но громкий стук в дверь не позволял отдаться на волю чувствам.

— Макс, в дверь стучат, — надавила на плечи парня, с огромным трудом отодвигая его от себя.

Любимый головой тряхнул, сел на кровати и повернул голову в сторону двери. Увидела, как шевельнулся его нос, будто он принюхивался к тому, кто стоит за дверью.

— Кирюха припёрся, — пробурчал Максим.

Накинул на меня одеяло, одуряюще вкусно пахнущее им, и поднялся с кровати, на ходу застёгивая пуговицы на рубашке.

— Макс, я не одета, — запищала испугано.

— Я скоро вернусь, Эля, — обернулся на меня через плечо, прежде чем щёлкнуть замком. — Выдворю Кирюху и продолжим… — обжигающий взгляд коснулся тела даже сквозь одеяло.

Я упала обратно на подушки и накрылась с головой. Услышала щелчок, после чего дверь с грохотом открылась.

— Ты че…

— Эта тварь отдала все мой костный мозг сыночку полковника.

— Что? — я подскочила с кровати, прижимая к груди одеяло. — Что ты сказал? — голос сел и походил больше на шелест.

— Эль, — Кир отвёл взгляд и даже отвернулся.

— Кирюша, повтори!

— Этот Николай Михайлович ещё тем уродом оказался, — пробормотал Кирилл. — Меня когда медсёстры из кабинета вывели, я услышал его разговор с каким-то мужиком. Эта мразь сказала тому, что костный мозг у донора уже взяли, вот-вот начнётся операция его сына. На вопрос, кто же донор, он назвал мою фамилию. Сказал, что искали донора долго, а мой костный мозг подошёл идеально. Я не знаю, кому он врал тебе, или полковнику, но операцию уже начали.

— Кир, но как так? Ведь деньги собрали и… — родные руки обвили мою талию, виска коснулись губы Макса.

— Я пытался выяснить, но охрана вывела меня из больницы, — чуть виновато сказал Кирилл.

— В чём проблема? — в проёме вдруг появился высокий мужчина. Макс рыкнул и закрыл меня широкой спиной.

— Бать, ты сейчас совсем не вовремя, — раздражённо рыкнул Максим, вдруг показывая клыки.

— Максим, — мужчина холодным взглядом окатил любимого с ног до головы. От этого взгляда меня бросило в дрожь. — Не время сейчас показывать характер. Какая больница? Кто врач? Кого лечат? Подробнее.

— Мою сестру, — я выступила из-за спины Максима, не обращая внимания на его рычание. — У Есении лейкемия. Три недели назад нам сказали, что нужна пересадка костного мозга. Благодаря Максиму нужную сумму на операцию собрали, а Кирилл сдал анализы и сказали, что он идеальный донор для моей сестры. Её подготовили для операции, у Кира взяли костный мозг. И оказалось, что операцию решили делать другому человеку. Не Сене. Мне ничего не сообщили. Операцию Сене должны делать послезавтра, может, найдут другого донора.

— Номер больницы? — хмурясь, спросила отрывисто мужчина.

— Шестьдесят вторая онкологическая.

— Хорошо. Собирайтесь, сейчас поедем в больницу. Твою сестру оттуда заберём, не стоит девушке там больше оставаться, — мужчина исчез так же незаметно, как и появился.

Я бросилась собирать вещи с пола, кинула на кровать, чтобы одеться, но замерла, вовремя вспомнив, что под одеждой обнажена.

— Мальчики, подождёте в коридоре? — сначала быстрый взгляд на Кира, а после на злого и недовольного Макса.

— Я на кухне подожду, пить очень хочется, — улыбнулся парень и подмигнул мне. Он покинул комнату, прикрыв за собой дверь. Я уставилась выжидающе на Максима, который даже не шелохнулся и явно не спешил исполнять мою просьбу. Он стоял на месте и сжимал кулаки.