На следующий день вышли к своим, как-то оно обыденно получилось: вынырнули из леса и оказались у своих, хорошо, тут тюти оказались, которые нас просто прошляпили. А хорошо потому, что считай половина техники у нас немецкая, да пара бронетранспортёров трофейных. Сначала особист этой части попробовал на нас наехать, но мгновенно сдулся, когда я сунул ему под нос свои бумаги. Также его напрягали и мои бойцы, которые на его требование сдать оружие только демонстративно передёрнули затворы и взяли его на изготовку. Здесь я наконец-то избавился от пленных немецких лётчиков, сдав их местным воякам. Особист слегка воспрянул, поняв, что попытка наезда на меня кончится для него весьма плачевно, и с радостью переключился на пленных немцев.
Примкнувших ко мне бойцов я оставил тут же, правда убедившись, что с ними всё в порядке, что их не начнут прессовать, а то местный особист мне не очень понравился. Вот пограничники остались со мной, они бойцы более подготовленные и вполне мне подходили. Под вечер мы двинулись назад, правда все наши грузовики и половину трофейных оставили тут. Куда мне столько техники, когда бойцов мало.
На следующий день, найдя хорошее место для засады, отправил пару бойцов к дороге, а сам с остальными организовал огневые точки. Через час появились мои бойцы, они неслись по лесной дороге. Быстро пробежав мимо огневых точек, они нырнули в лес и присоединились к нам, а следом за ними появились немцы. Их было около взвода, и они бежали по лесной дороге, растянувшись в небольшую колонну. Всего пара минут непрерывного огня, и все немцы уже лежат на земле, кто мёртвый, а кто отходящий.
Вот так я провёл пару весёлых недель в немецком тылу. Или организовывали общую засаду, когда было удобное место вдоль дороги, или находили хорошее место неподалёку, а после этого посылали пару бойцов к дороге, где они обстреливали первую проходящую немецкую колонну и затем уводили преследователей к месту засады. Когда преследователи заходили в зону огня, мы открывали огонь из станковых пулемётов, выкашивая немцев до последнего человека. Примкнувшие к нам пограничники только в восхищении смотрели за тем, что мы творили в немецком тылу. Заложить мины буквально за десять минут между проходами двух колонн, а три-четыре мины противотанковые в колеях дороги – так действовал не только я, так действовали все мои выпускники, разбитые на небольшие отряды и действующие в немецких тылах.
Немцы быстро учились – уже буквально через неделю каждый аэродром охраняло не меньше батальона пехоты, это после того, как почти десяток аэродромов были буквально вырезаны нашими диверсантами. Вот и мне попался такой аэродром, полевой, но большой. В его охране были не только пехотный батальон, но и три танка с парой пушечных бронеавтомобилей, а самое обидное, что это были наши Т-26 и БА-10. Сейчас бронетехника была перекрашена в немецкий камуфляж и имела кресты на бортах. Можно, конечно, было ночью наведаться на аэродром, но риск был очень велик. Нас, вместе с по-гранцами, было полсотни, а немцев, вместе с охраной, под тысячу. За время рейда я встречал много окруженцев, но к себе больше никого не брал, если было нужно, то просто помогал им достать оружие и продовольствие. Исключением стали миномётчики, собрал я себе четыре расчёта, а среди брошенного нашей армией вооружения подобрал восемь миномётов: четыре тяжёлых полковых 120-миллиметровых ПМ-38 и четыре средних батальонных 82-миллиметровых БМ-36. Их использовали в зависимости от обстоятельств. Разграбляя склады, сделал несколько закладок с продовольствием и боеприпасами, а потому мог не экономить ни мины, ни патроны. Для этого аэродрома я решил использовать ПМ-38, которые били почти на шесть километров, правда расположились они ближе, в четырёх километрах, на большой поляне в лесу. Перед этим привезли сюда четыреста мин, которые и выпустили по аэродрому за десять минут.
Забравшись на высокий дуб, я в бинокль смотрел за работой миномётчиков. Работать начали утром, как только нормально рассвело, немцы ещё спали, а мои ребята, хоть и не сразу, но накрыли казармы. Также досталось и складам с топливом и бомбами, а в завершение перенесли огонь на самолёты. Когда мы закончили, весь аэродром был в огне, не знаю, сколько погибло немцев, но достаточно.
Шифровка из центра неоднозначно приказывала мне немедленно вернуться назад вместе с моими ребятами. Делать нечего, к тому же вчера повстречались еще с небольшим отрядом пограничников из десятка бойцов. Поговорив с лейтенантом Козыревым, оставил его партизанить тут, присоединив к нему новых пограничников, и стало их два с половиной десятка, а с учётом миномётчиков три с половиной десятка. Также оставил ему всю трофейную технику, кроме двух мотоциклов, их забирал себе. Также оставил погранцам и миномёты, зачем мне их забирать с собой, а Козыреву они пригодятся. Тепло с ним попрощались.
Залили баки своих машин под пробку, а также и канистры и двинулись в сторону фронта. Впереди ехали мотоциклисты, а за ними уже мы. Через день мы увидели наш санитарный обоз, правда, начало оказалось комическим, это для нас, а что касается обоза, то они основательно перетрусили.
Два десятка телег с ранеными неторопливо двигались по узкой лесной дороге, причём съехать с неё было невозможно, так как вдоль дороги слишком плотно росли деревья и кусты. Когда внезапно позади них раздался шум моторов и появились мотоциклы с пулемётами, то возницы подумали, что это немцы, а то, как немцы относились к нашим раненым, они уже успели узнать. Вот они и стали нахлёстывать своих лошадей, стараясь найти место, где могли бы съехать с дороги в лес. Лишь когда извозчик с последней телеги разглядел, что в мотоциклах сидят наши бойцы, паника улеглась. Вскоре я уже говорил с главным санитарной колонны, им оказался военврач 2-го ранга[41] Никонов. Они уже четвёртый день пробирались к нашим, и вчера у них закончились все продукты. Через пару километров мы смогли наконец обогнать телеги, когда деревья расступились и появилось свободное место для объезда.
Глянув на карту, я увидел, что через пять километров дорога пересекает шоссе, а медики, похоже, этого и не знали. Замаскировав машины на опушке, мы стали наблюдать за дорогой, ведь раненых не бросишь, значит, придётся тащить их с собой. Через час подошел обоз с ранеными. Быстро их переправив через дорогу, переехали сами и остались в засаде.
Чем прикажете раненых кормить? Наших запасов хватит максимум на пару дней, так что хочешь не хочешь, а проблему с питанием надо решать. Через час показалась немецкая пехотная колонна, а в её конце двигались две телеги, причём одна из них была с полевой кухней. Как говорится, то, что доктор прописал. Дождавшись, пока вся колонна пройдёт, мы открыли пулемётный огонь по ней, причём по телегам отработали снайперы, мгновенно ликвидировав возниц. Немцы в первый момент растерялись, но мгновенно пришли в себя и, рассредоточившись, открыли ответный огонь, вот только они быстро сдулись. Кроме двух «максимов», которые мы забрали с собой, по ним работали шесть ручных пулемётов и три крупнокалиберных. Мои машины слегка выехали из леса, обозначив этим своё присутствие, и, оценив соотношение сил, когда у них не было ничего, чем они могли заткнуть мои бронеавтомобили, а кроме того, работу десятка пулемётов, которые просто не давали им головы поднять, они решили отступить.
На дороге осталось лежать с полсотни трупов, а мои орлы быстро погнали телеги вслед за обозом с ранеными. Вскоре мы догнали его, и через час, когда впереди показалась небольшая поляна, все встали на привал. Нам повезло, кроме того, что на обеих телегах оказалось продовольствие, так еще и в полевой кухне был обед, который готовили на ходу. Гороховый суп и рисовая каша с мясом разошлись на ура, хватило накормить всех, и раненых с медперсоналом, и нас. После небольшого отдыха, необходимого лошадям, которые уже хорошо выбились из сил за это время, мы неторопливо двинулись дальше. Вперёд уехали оба мотоцикла, как разведка и передовой дозор, в одном из мотоциклов была рация, причём немецкая, так что связь с передовым дозором была. Следом на расстоянии в километр не спеша ехали мы, а уже за нами обоз с ранеными и телеги с продуктами и трофейной полевой кухней. Среди обоза оказался повар, он и принял командование над трофейной кухней. За время стоянки, после обеда, он отмыл её, благо рядом протекал небольшой ручей и проблем с водой не возникло. После этого он залил воду в котлы для ужина. Двигался обоз медленно, так что вполне можно было приготовить ужин за время движения.
