Хотя последнее, пожалуй, было лишним, тут и ежу понятно, что произошло нападение на небольшую колонну, но, наверное, так будет лучше для самих бойцов и военфельдшера. Видно, что все они ещё не пришли в себя после случившегося, вероятно, ещё ни разу не попадали в подобные передряги.

– Военфельдшер Крутикова, товарищ капитан, нападение у нас, спасибо вам большое, что вовремя пришли к нам на помощь.

– Не за что, товарищ военфельдшер, сейчас оттащим в сторону горящий грузовик, и вы сможете следовать дальше. Кстати, куда едете?

– В Буск.

– Да? Тогда вам повезло, мы тоже двигаемся туда, так что лучше подождите, пока мы тут не управимся, и поедете с нами.

– А вы, товарищ капитан, долго?

– Нет, сейчас мои бойцы проверят опушку, и мы поедем.

Правда, задержаться нам пришлось почти на час, горящий грузовик оттащили в сторону быстро и даже сумели его потушить, у всех оказались лопаты, вот его и закидали землёй. Ждать пришлось моих бойцов, отправленных в лес. Наконец они вернулись и не одни, вместе с ними был молодой парень в полувоенной форме, форменные брюки польского солдата и гражданский пиджак с обычной кепкой. Это оказался второй номер ручного пулемёта. Когда убили его напарника и искалечили сам пулемёт, в который попала пара пуль из ДШК, и теперь он был годен только в переплавку, его теперь никакая мастерская не починит, – парень бросился в бега. Вот мои парни немного и задержались, пока гонялись за ним по лесу. Раз уж есть возможность взять пленного, то пренебрегать ею не стоит. Может, и расскажет нам что интересное, его специально провели мимо тел его товарищей, особенно тех, в кого попали из ДШК, зрелище неприятное. Одно дело, когда просто небольшая дырка в одежде и кровавое пятно вокруг неё, и совсем другое, когда у тела оторваны руки или ноги, да еще отсутствует голова.

Когда парень увидел это, то его вырвало, ещё бы, картина неприглядная, и с непривычки любого стошнит. Зато теперь он полностью подавлен морально и будет петь нам, как соловей. Мы просто собрали всё годное оружие и оставили тела бандитов на месте, не собираясь их хоронить, ещё чего, пускай местные хоронят, более чем уверен, что не меньше половины из них местные жители. Потом пришлю сюда местную милицию, может, узнают кого, а пока мы слегка увеличившейся колонной двинулись дальше. Оставшийся путь до Буска мы проехали спокойно, если и были ещё какие-либо бандиты, то настолько отмороженных или дурных, чтобы нападать на колонну с бронетехникой, не нашлось. В Буске мы разделились, грузовики двинулись дальше к своим частям, а мы прямо в штаб пехотной дивизии, которая тут была расквартирована.

По большому счёту надо было двинуть в местный отдел НКВД, но сил у него мало, а тут больше подойдут армейцы, вот я и решил не терять понапрасну время. Явившись в штаб дивизии, я продемонстрировал начальству грозную бумагу из республиканского управления НКВД за подписью комиссара госбезопасности Серова. Комдив впечатлился и сразу высказал желание во всём помогать, я не удивился этому, после прошедших чисток, в том числе и в армии, которые, кстати, не были полностью безосновательны, сторонников Троцкого в армии хватало, госбезопасность боялись.

– Товарищ капитан, чем мы можем помочь?

– Товарищ комдив, примерно в десятке километров от города на вашу колонну было совершено нападение. Одна машина сгорела, хорошо, что в этот момент подъехали мы, все нападающие были уничтожены, одного мы захватили в плен. На месте нападения остались тела бандитов, пошлите туда своих бойцов, пускай они заберут их тела и привезут сюда на опознание. Заодно у пленного уточните, кто это и откуда.

– Хорошо, сделаем, но зачем?

– Вам нравятся нападения на наших бойцов и людей?

– Нет.

– Вот для того, чтобы их не было, и делайте.

– Честно говоря, не пойму взаимосвязь.

– Всё очень просто, товарищ комдив, у большинства бандитов есть семьи. Вся проблема в том, что днём это мирный селянин, а ночью бандит, или как сейчас, собрались и пошли в лес, больше половины в гражданской одежде, и как их отличить от мирных жителей, если у них нет при себе оружия? А так, все захваченные или уничтоженные бандиты должны быть опознаны, а их семьи в течение часа выселены и направлены в Сибирь. С собой забирать только то, что могут унести. Да, жестоко, а то, что творят их мужья, братья и отцы, и не жестокость? Массовые убийства с особой жестокостью милиционеров, активистов, совслужащих, изнасилования женщин и девушек. Это как?! Пусть знают, твари, что отвечать придётся не только им лично, но и их семьям. Тут заветы Христа не работают, если после удара по правой щеке подставишь левую, то ничего не добьешься. Только если в ответ на удар по правой щеке ты в ответ своротишь обидчику челюсть, тогда ты сможешь повлиять на таких людей, ведь они понимают лишь язык силы, а все мирные уговоры для них бесполезны[35].

Возразить мне комдиву было нечего, а кроме того, и влияла моя грозная бумага от НКВД, вот он и отдал приказ отправить к месту нападения роту стрелков и забрать тела бандитов. Роту, это так, на всякий случай, а я от комдива отправился в городской отдел НКВД. Надо и тут представиться местным и заодно договориться о выселении семей бандитов.

Тут ведь вот какое дело, комдив мне бойцов для оцепления и прочёсывания деревень выделит, это без разговоров, потом соберём мы семьи этих бандитов, а дальше что? Этапировать их до места поселения в Сибири выделенные мне бойцы всё равно не смогут, это полностью в компетенции НКВД, их конвойных войск. Вот и получается, что если я сам их семьи попытаюсь выселить, то мне просто некуда будет их деть. Вот этот вопрос я и хотел решить с местными сотрудниками НКВД. Отдел в Буске был совсем небольшим, а в нём всего семеро сотрудников органов во главе с лейтенантом. В глазах этого лейтенанта ясно читалось: ну вот на фига ты, такой красивый, сюда припёрся, и без тебя дел хватает! После того как я объяснил ему свои затруднения, он впал в ступор. Возможно, при другом раскладе он просто послал бы меня куда подальше, сославшись на занятость, но бумага за подписью Серова не дала ему этого сделать.

– Товарищ капитан, я не могу сам решать такие задачи, это вне моей компетенции. Вначале я должен доложить своему начальству, и вот как оно решит, так и будет.

– Хорошо, докладывайте, я не буду стоять у вас над душой, а пока распорядитесь выяснить, откуда эти бандиты и кто они, судя по всему, все они или почти все из местных жителей.

– Выясним, товарищ капитан.

– Вот и замечательно, я приду к вам завтра в полдень, надеюсь, к этому времени вы утрясёте все вопросы со своим начальством.

Вот так, бюрократия рулит во все века и во всех странах, никто не хочет брать на себя лишней ответственности. Получается, что до следующего полдня я совершенно свободен, почти как Винни-Пух, или это был Пятачок, не помню.

Вернувшись в штаб дивизии, поставил в известность комдива, а тот и рад, что с него ответственность снимается, он только приказы выполнять будет. Я с самого начала на него не рассчитывал, предполагая такой результат. Позвав начальника разведки, вернее придя в его кабинет, засел вместе с ним за карты района. Необходимо было подробно изучить предстоящий театр боевых действий, где и какие деревни расположены, где удобные места для лёжек бандитов, а также решить, откуда начинать работать. Просидел весь оставшийся день, только с перерывом на перекус. А на следующий день я снова отправился в городской отдел НКВД к лейтенанту.

– Добрый день, товарищ капитан, дозвонился я вчера до начальства.

– И что?

– Дали добро, просто с вами каждый раз будет направляться наш сотрудник, который будет следить за законностью. Все подлежащие выселению семьи вы должны будете привозить сюда, тут они будут собираться и затем под нашим конвоем отправляться в Сибирь, на новое место поселения. И да, мы выяснили по нападавшим, бандитов опознали, по крайней мере, большую их часть, они из трёх близлежащих сёл.