Напрямую Санта не спрашивала, но насколько знала, отношения Примеровой и Чернова пока не нормализовались. Понятно было, что лезть сюда не надо. Санта чувствовала запретность темы  и напряженность Данилы, когда рассказывала ему хотя бы что-то о женщине, от которой он решил дистанцироваться. Но против элементарных представлений о логике, будто с надеждой даже, Санта ждала, когда лёд тронется. Ей казалось, что предательница заслуживает прощения. Ей казалось, что Даниле Аля нужна так же, как ей нужен он.

Еще казалось, что им навредить Аля не сможет. Да и не захочет. Потому что желает Даниле добра. И, кажется, немного верит, что Санта – такое добро.

В Веритасе всё это время Санта и Данила вели себя более чем аккуратно. Не давали оснований никому ничего заподозрить.

Санта даже с мамой пока не поделилась. Чувствовала, что рано. Только призналась, что «кое-кто» у неё появился, потому что это ведь очевидно… Глаза блестят. Излучают счастье, которым даже завуалированно не хвасталась подругам.

Хранила внутри, опекала, защищала, ценила бесконечно.

И Данила тоже ценил.

Они не признавались друг другу в любви на каждом шагу, но чувствовали определенно её. Каждый свою и каждый по-своему. Он очень трогательно во многом подстраивался. Санта отчаянно тянулась навстречу.

Девушку немного пугало непонимание перспектив. Точнее понимание, что всё это – не вечно. И рано или поздно поднимется вопрос принятия решений и выхода на свет. Но реальность была слишком сладко манящей, чтобы тратить себя на страх.

Сейчас им было невероятно хорошо.

И, если верить последним сообщениям в их с Данилой переписке в Телеграме, вечером будет лучше. Потому что:

«Победу празднуем вместе, умница?».

«С радостью».

Где и как будут праздновать – неважно. От одной только мысли о том, что вечером он официально её, Санту скручивало в узел. Неимоверно хотелось остаться наедине уже сейчас, зайти в его кабинет, щелкнуть замком, но надо было держаться. Потому что на часах только обед. До семи они всего лишь партнер и стажерка.

– Поэтому я и спрашиваю, тебя тоже можно поздравить? – Санта немного ушла в себя, но Тома вернула её в реальность новым вопросом. Который заставил вскинуть взгляд и посмотреть с недоверием.

– С чем? – спросить, немного хмурясь.

– Не прибедняйся, Сантуш… Я же знаю, что ты тоже помогала Даниле Андреевичу… Сама слышала, как он делился…

И пусть Санта искренне считала, что её так называемая «помощь» – это на самом деле скорее услуга, которую оказывал ей Данила, обучая, но слышать похвалу от Томы было невероятно приятно.

Настолько, что она даже порозовела.

Дело ССК Данила и дальше вёл лично. Сам ходил на заседания. Сам строил позицию. Сам составлял документы. Приобщал подчиненных по надобности, но Санту учил на этом примере лично.

Потому что, как объяснил, кейс хороший, позволяет разобраться сразу в комплексе вопросов, будучи специалистом в которых, в жизни не обеднеешь.

Быть его ученицей Санте нравилось почти так же, как возлюбленной.

И пускай эту победу она себе не приписывала, но даже возможность быть немножечко причастной считала огромной удачей.

– Это он выиграл всё равно…

Санта ответила, пожимая плечами, благодаря Тому взглядом. Она же закатила глаза. Мол, всё с тобой понятно, скромница…

Благо, развивать не стала. Они незаметно подошли к двери в опенспейс литигаторов. Санта взялась за ручку, стоя к ней спиной. По Тамаре видно было, что она сказала ещё не все. Смотрела чуть с прищуром и лукаво…

– А вечером-то что делаешь?

Спросила, склонив голову… И что предложит дальше – Санта знала. В Веритасе она уже своя, пусть и стажер, у которого скоро начало учебы на магистратуре. А по пятницам у них обычно тусовочный вечер. И если у Данилы дела – она всегда соглашается. Это ей тоже в кайф. Но сегодня – никак. И ни за что. В жизни не променяет тишину его квартиры на шум любого из Киевских баров.

Поэтому…

– Занята, Том… Прости…

Санта улыбнулась извинительно, Тамара притворно тяжело вздохнула. И дальше им бы разойтись, но всё идет не по плану.

– Санта, Том…

Обеих окликает голос, который до сих пор посылает по телу Санты толпы мурашек.

Обе же вскидывают взгляды в сторону приближающегося Чернова.

Что чувствует Тамара – Санта понятия не имеет. А сама взрывается. Внутри, конечно. Внешне – просто смотрит.

Она его так любит, что словами не описать. Каждый раз видит – заново влюбляется.

Наверное, её глаза говорят об этом. Потому что правый уголок губ Данилы тянется чуть вверх. Он усмехается иронично, смотря на Санту, а чтобы не палить – себя и её – качает головой, почти сразу переводя взгляд на Тому…

– Да, Данила Андреевич…

Которая вытянулась по струнке, спросила с энтузиазмом…

– В опенспейс зайдете? Сказать кое-что хочу…

Пальцы Данилы легли на ту же ручку, с которой Санта поспешно убрала свои.

Понятия не имела, почему Тома заулыбалась так ярко, почему закивала активно...

Сама же отступила немного в сторону, чтобы не мешать… Начальнику.

Который открывает двери.

И он сам, и Санта пускают внутрь первой Тому…

Сами же задерживаются в коридоре.

Санта знает, что Данила снова смотрит на неё, улыбаясь расслабленно. А она ответить боится. Но и не ответить не может.

Вскидывает взгляд, поднимает подбородок…

– Страшно?

Данила спрашивает, щекоча её щеки и губы невидимыми искрами, которые посылают его глаза.

Санта же честно мотает головой. Потому что нет. Это заставляет его улыбнуться шире.

Прокомментировать:

– Смелая какая…

Тихо-тихо, чтобы услышала она одна.

Сделать шаг в сторону, прижаться свободной рукой к поясу женских брюк-клеш с завышенной талией. Тех самых, которые Санта надевала утром в его квартире… Впрочем, как и блузку, пуговицы на которой он сам же и застегивал, чередуя с поцелуями.

Чуть подтолкнуть, давая понять, что ей тоже бы зайти…

И она слушается, внутренне урча из-за того, как приятно находиться рядом с ним…

Ей совершенно неважно, о чём и с кем он хочет поговорить.

Они заходят в помещение.

Санте казалось, что дальше ей нужно стать частью толпы, для которой у Дани есть информация.

Она рванула было в сторону своего места, чтобы положить папку, а потом оттуда слушать Чернова, но Данила не дал.

Придержал за ремень сзади.

Когда Санта оглянулась, посмотрела удивленно, Чернов смотрел на неё – чуть влево и вниз – по-особенному. Так, что девичье сердце подскочило. Стало бы страшно, но она же… Смелая.

Поэтому тушит. Поэтому остается на месте. Слушает, как мощно бьется в грудной клетке… Вжимает папку в блузку…

– Друзья, на минуту отвлекитесь…

Данила произносит громко, заполняя своим голосом комнату.

Которая всегда казалась Санте немного тесноватой – здесь сидят почти двадцать человек. Это тоже такой себе улей. Но только сегодня она внезапно оказывается огромной. И эти двадцать человек – внезапно толпой…

Те, кто стоял, оборачиваются, кто сидел – поднимается.

Вокруг Санты и Данилы образовывается вроде как круг. Такой же, как в день представления им Альбины…

– У меня сегодня две новости. Хорошая и прекрасная. Хорошая состоит в том, что работы у нас будет больше.

Данила начал говорить, улыбаясь. Спорщики реагировали по-разному. Кто улыбался, кто рассмеялся даже, кто-то показательно захныкал… Но все, как Санте казалось, в хорошем настроении. И только она – на иголках.

– Вы знаете, что мы представляем ССК в одном деле. Сегодня решение вынесли, первая инстанция за нами.

Несколько человек захлопали в ладоши, Санта не сдержалась – повернула голову и посмотрела на Данилу. В нём в этот триумфальный момент не было явного самолюбования, пусть и победа это принадлежит полностью ему. Он не хвастается. Делится просто.

А она любуется…

Только быстро саму же себя заставляет оторваться и посмотреть вперед.