Этот страх сопровождает постоянно, если они не рядом. А если рядом – похуй на всё. Чистое счастье.

На сей раз они не виделись две недели. Дела. Дурацкие и бесконечные. Но если есть возможность – он сразу домой, где бы этот дом ни находился.

Гаврила быстро идет по коридору, видит открытую дверь в спальню, немного выдыхает.

Может спит. Может в наушниках.

Заглядывает… Полины нет.

Набирает её номер, ловит взглядом оставленный на тумбочке телефон.

Почти успевает себя накрутить, но страх разом волной скатывается по телу и впитывается в пол.

Гаврила опускает руку и на секунду взгляд. Слышит шебаршение в ванной.

Вот зараза…

Он злится и не злится.

Хочет зацеловать всю, собой снести. Проглотить.

Пересекает спальню. Дергает ручку, хотя стоило бы просто постучаться.

Дверь оказывается не закрытой.

Поля – внутри.

От вида её спины, рассыпанных по плечам волос у Гаврилы мурашки по коже. Он только сейчас осознает, как сильно скучал.

Если бы чувствовал раньше – уехать не смог бы. И каждый раз, приезжая, клянется, что больше без неё никуда не уедет.

– Поль, чего застыла? – Гаврила окликает, сокращая оставшееся между ними расстояние. Обнимает со спины. Целует в щеку. Чувствует соль, тормозит…

Сердце снова страдает. В голове набатом бьет мысль, что кто-то обидел. Но спросить он не успевает.

Полина отмирает, разворачивается в его руках и обнимает за шею.

Он, хмурый, смотрит в её лицо, а там… Всё так странно.

Щеки от слез мокрые, а глаза счастливые.

– Гаврюша мой… Приехал… – она тревожит волосы на затылке и тянется к губам. Их поцелуй получается ожидаемо солоноватым.

Ещё Гаврила чувствует, что Поля дрожит.

В воздухе витает предчувствие, но чего – никак не разобрать.

Одно понятно – её кроет. И его вместе с ней.

– У нас всё хорошо? – Гаврила спрашивает, хмурясь. Полина вжимается лицом в его шею и туда же кивает.

– Очень… – Произносит, продолжая дрожать. – Я тебя люблю. Тоже очень.

Её признания в любви всегда трогают.

Он прижимает к себе крепче, горбится и целует в волосы, висок, скулу.

Боковым зрением улавливает, что на краю раковины лежит какой-то предмет. Щурится, присматривается…

Осознает, что это, под ускорившийся сердечный ритм. Страхом по затылку бьет так, что слабеют конечности.

И волосы дыбом.

Они только недавно друг с другом начистоту поговорили, что оба боятся одного. Им Бог детей не дает, потому что не заслужили своим прошлым.

Полина долго не могла простить себе прерывание первой беременности. Только недавно начала наконец-то выплакивать это, как собственное горе, а не вину.

Гаврила не уверен был, что таких, как он, благословляют детьми.

И если там одна полоска – им снова будет больно. Гаврила щурится сильнее. Пытается рассмотреть. Но слишком далеко.

Чувствует себя растерянным и онемевшим. Совсем не так, как давно – в свои двадцать с хвостом дерзости.

Тогда они с Полиной были не готовы. Тогда беременность обрушилась на головы тяжелым кирпичом.

Но он был просто счастлив. Чисто. Бесконечно.

А теперь дает Полине сжать ладонями щеки и потянуть лицо на себя. Их взгляды встречаются.

Полина смотрит на Гаврилу, сдерживаясь из последних сил, чтобы не расплакаться.

Гладит его щеки. Не может унять свою дрожь.

Сейчас он растерян. В глазах – чистое доверие. Неосознанная мольба. Он хочет услышать то, о чем они вдвоем годами просят Бога.

Если нет – разобьется. Соберет себя, конечно, но это сделает ему очень больно.

Когда-то, в свои девятнадцать, Полина трусливо закрыла глаза, пропустив самое ценное – его первую реакцию. Теперь же смотрит так, чтобы жить и помнить. Чтобы умирать и тоже помнить.

– Я беременна…

Шепчет, улыбается. По её щеке скатывается тяжелая слеза. Сердечко вырывается.

Гаврила замер. Смотрит на неё, хмурится. Прокашливается… Моргает…

– Точно? – спрашивает так, будто сложно соображать и говорить. Сейчас – невозможно ранимый. Он не переживет, если шутка. Если потеряют – тоже не переживет. Но Поля чувствует – всё получится.

Кивает, смахивает со щек влагу:

– Точно. Три теста сделала.

Улыбается и снова тянется к его лицу.

Видит, как в любимых глазах расцветает вера. А ещё, что они тоже становятся влажными.

Это его мечта в не меньшей степени, чем Полина. И он заслужил, как никто.

Гаврила сжимает её щеки, тянет на себя.

Целует, раз за разом повторяя:

– Люблю тебя… Очень люблю…

Полина смеется и одновременно плачет. Дрожит и даже уже не пытается успокоиться.

А в какой-то момент Гаврила сгребает её и утыкается в волосы. Дышит. Дышит. Дышит.

Сбивается. Сопит.

– Не плачь, Гаврюша… – Его искренность разрывает на клочья душу.

Закрадывается крамольная мысль, что ни одного ребенка не ждут на этой земле так сильно, как Гаврила ждет своих.

И они будут. Их будет много. Они будут самыми любимыми дочками и сыновьями самого достойного в мире мужчины.

– Спасибо тебе…

Её не за что благодарить, но Полина не спорит.

Гаврила для неё – весь мир. Она подарит ему продолжение.

__________________________

Спасибо всем, кто прошел этот непростой путь со мной и героями!

Чтобы не пропустить скорый старт новинки – подписывайтесь на мою страничку!

Мария Акулова