– Это не обычный палец, – зарумянилась барейка, ощущая превосходство. – Он малая молния. Мы же можем приказывать небесным змеям кого жалить? Можем! Почему тебя смущает, что я в силах повелевать отсеченным пальцем. Ведь он такая же молния. Отвлечь меня вздумал паскуда.
Разговор принёс плоды. Железная лодка ощутимо увязла в горячих водах. Но стоило последнему звуку умолкнуть, и корабль не разбирая дороги, полетел вперед. Ведь самый короткий путь к замку сквозь мехогара. Ноги жертвы подобно колоннам упёрли пол. Может отойти? Нет! Один лишний шаг и огнемёт начинал вихлять, а опасный кулак продвигался. Атакующие молнии сдерживало только направленное пламя.
– Замок сломан дурёха! – в отчаянии крикнул мехогар, стараясь образумить железку. Но упорный кораблик только набирал ход.
– Задержи кулак еще и лодочка вспорет живот! – наседала барейка. – Или потопи судно, тогда я прихлопну тебя, как кухонного таракана.
Горло зудело неприятной перхотой. Воин принюхался, ища причину недомоганья. Оказалось, комнату, медленно заполнял густой смог. Электрический кулак горел плохо, оставляя едкий след дыма. Вскоре придётся разжать магический клинч, иначе мехогар попросту задохнётся. Клубы серого дыма почти скрыли барейку.
– Я, конечно, всё понимаю великий выжигатель, вы заняты, – из соседнего скопления дыма раздался заискивающий голос. Мехогар подумал, что надышался и не сразу разобрал вкрадчивую речь Палача. Демон говорил с максимальным уважением, на которое способно дитя мрака.
– Мы с Югом задыхаемся внутри огненной башни. Воздух почти выгорел. Так что, если вы намерены спасать недостойного щенка и харизматичного демона сейчас самое время. Иначе ваши надежды побыть героем рухнут вместе с господином.
– Рухнут, – задумчиво повторил мехогар, глядя на оранжевый столб, размытый серым маревом. – А это выход!
Железная лодка уже подплыла к подбородку, когда воин что-то нажал на левой ладони. Пламя у основания огненного столба подогнулось, когда десяток огненных брёвен исчезло из фундамента.
– Ты чё делаешь? – завопила барейка, поднимая ошарашенный взгляд на кренящийся столб огня. – Как же мальчишка?
– Захочет, переживёт! – отмахнулся воин, наклоняя левую руку. Горящая верхотура нехотя изогнулась, следуя за ладонью повелителя. Воин резко махнул рукой, и башня со свистом громыхнула об пол. Раздался звучный хлопок. Казалось огненный столб, раздавил что-то жидкое. Дым наполнили горькие испарения. Глаза щепало, а ноздри разодрал тошнотворный запах гнили.
– Я слыхал, когда барейцы умирают всё нутро, вылезает, – мехогар согнул руки, и огнеметы вобрали красные щупальца. – Видать, ты изнутри была той еще гадиной.
Воин с торжеством наступил на обугленный ключ-лодку. Палец-молния извивался, как рыба, выброшенная из проруби. Обрубок испускал едва заметное голубоватое сияния и почти слился с полом.
– Живучая лучеголовая совсем, как тараканы на грязной кухне! – гаркнул мехогар, вынимая посох из бледного электрического шара. Дым чересчур быстро сомкнулся плотной стеной. Даже собственный доспех не разглядеть.
– Не уйдёшь! – пробасил мехогар, силясь прожечь завесу испытующим взглядом. – Ты уже натравила на меня своё чучело с золотой чешуей. Теперь лучеголем часть посоха. Я не дам тебе снова зарядиться.
Вместо тишины комнату наполнило синхронное копошение: сломанные камни перекатывались, фальшиво подсказывая, где хозяйка. Им вторили вырванные доски заунывно поскрипывая. Разрушенная таверна до последнего служила госпоже.
– В таком хаосе даже зверю не услышать добычу, – мехогар скрипнул зубами от досады. – Обыграла!
Зато среди гвалта всё четче различались всхлипы напополам с руганью. Мехогар оточенным движением повернул млечный путь на груди. Доспехи вспыхнули после томительной паузы. П-ш-ш! Пламя резко погасло!
– Ну же родимые! Топлива должно хватить! – мехогар стукнул по звезде над плечом, возвращая образ огненного человека. Осталось идти на голос и надеется, что враг неподалёку. Посреди тлеющих обломков башни распростёрся Юг. Мальчик, как клещ вцепился в пояс барейки. Глаза щипало от слёз, руки бережно гладили понурые плечи. Парень, прокопчённый будто куропатка, забытая на огне, сам едва дышал. Зато пытался ослабить доспехи, чтобы облегчить боль незнакомке. Кольцо на груди прожарилось и никак не хотело отделяться.
– Пойдём отсюда, всё кончено, – шипел Палач, оттягивая за шкирку подопечного. – Ты не умеешь воскрешать мёртвых, вроде бы. Случая, конечно, не было, но я уверен…
– Гляди! Дева еще тёплая! – прервал Юг, дёргая ремни на амуниции.
– Конечно тёплая, её заживо поджарили тупая ты деревенщина. А не поторопимся, нас любитель по горячее тоже подогреет до хрустящей корочки. О! Здравствуйте великий выжигатель!
– Отошли от нее, оба! – огненный силуэт шагнул из дыма наведя посох. Мехогар грубо отодвинул парня концом пакли, разглядывая поверженного врага. – У ожерелья светиться бруски. Барейка жива.
Услышав новость, влюблённый бросился к женщине и грудью закрыл бывшего противника. В глазах Юга блестел коварный огонёк: «спасал меня, спасёшь обоих».
– Не торопись отдавать жизнь за шапочное знакомство, – унимая ярость, толковал союзник. – Ты для нее расходный материал. Вспомни хлопок перед падением горящего столба. Это лопнула шаровая молния. Такая же в которой пыталась запереть меня. Теперь барейка создала укрытие себе.
– Но, но… там было всего пару секунд! – протестовал Юг, не понимая, к чему ведут намёки.
– Волшебница за миг до гибели разгрызла камень на груди и разом выпустила уйму энергии. Такое количество силы, словно глина для умелого мага. Жаль, времени не хватило. Чувствуешь горький запах? Барейка не успевала быть аккуратной. Она соткала шар, грубо отбрасывая лишнюю магию. Камень кровоточил и страдал, но ей плевать. И магия решилась отомстить. Взгляни, чародейка пострадала больше от собственной ворожбы, чем от огня.
– Точно-точно у оборванки только волосы, да спина подгорели! – вмешался Палач, приподнимая раненную, как кусок колбасы. – Зато одёжа заляпана какой-то чёрно-зеленой дрянью. По цвету сродни плавленому камню. Кстати, булыжник тю-тю из ожерелья.
Юг потупился. Львиную долю точёной фигуры покрыла пузырящаяся жижа. Цвет состава повторял оттенки пропавшей безделушки из ожерелья. Вязкая каша разъедала плоть, словно ржавчина. От уголков губ шли влажные чёрно-серые дорожки, разбавленные кровью. Ведьма действительно «разгрызла» бусы.
– Подумай! Ради этой драгоценности магичка превратила двух братьев в многорукое чудище. Заменила их души послушной молнией. Перекосила добрую половину горожан. А когда поняла, что выхода нет, раскусила камень, как орех лишь бы спасти свою шкуру. Тебя используют и вышвырнут, как сломанную игрушку. Не глупи. Дай завершить дело.
– Пошли ну-же! – понизив тон, шептал Палач, отводя хозяина на безопасное расстояние – Я хочу, как лучше.
– Как лучше? – откашлялась барейка, сплёвывая остатки булыжника. Она с трудом подняла голову. – А когда ты напоил хозяина в кабаке и проклял золото, которым тот оплатил комнату, тоже хотел помочь?
Юг стряхнул когтистую лапу и обиженно посмотрел на Палача. Невозмутимый демон даже бровью не повёл. У него попросту не было бровей. Ощутив разочарованный взгляд, мрачник когтем нарисовал опущенные губы. Маску сожаления подсвечивали ярко красные глаза. Угольки на сером лице пылали ненавистью. Единственное, о чём жалел дух, то, что хозяин уцелел.
– Я не могла взять проклятое золото! – барейка поднялась на локтях, из последних сил наполняя голос сожалением. – Иначе люди начнут шептаться, скажут, я монеты не различаю. Наш небольшой спектакль под окнами таверны единственный способ мне сохранить имя, а тебе оплатить долг.
– Она тянет время! Не слушай! – крикнул мехогар, жезлом придержав союзника.
– Нелюдями слово не давали! – огрызнулась барейка. – Ловушки ставишь, как мехогар, огнём правишь, как пепельник. Я дитя молнии, а ты, чьих будешь?