По Югу пробежал ответный взгляд полный брезгливости. Уголки пухлых губ барейки едва дёрнулись вверх. Барейка одним кивком сложила из молний новую руку. Белые змеи перестали жалить хозяйку и сплелись в новую конечность.

– Я уж думала, ты не решишься, первым подойти к девушке маленький любитель подглядывать, – фыркнула барейка, хватая Юга за открытое горло. – Нас сызмальства учат чувствовать притяжение мужчин. Искру, которая проскальзывает в мужских глазах, когда они смотрят на обнажённое тело. На ней я тебя и поджарю извращенец.

Юг невольно прослезился. Мёртвая хватка буквально выдавливала все соки. К горлу подступил комок. Магическая рука как-то опасно нагревалась.

– Надо бы что-то сде… – пробился беспокойный голос разума. Мысли прогнал разряд. Белый поток молнии, хлынул, пробивая тонкую пластину плоти на новой электрической ладони. Юг мысленно выставлял преграды, но разрушительной мощи вторили разбуженные гормоны. Энергия превратила похоть в дрова. Так, что Юга жгло не только снаружи, но и внутри. В какой-то момент чувства иссякли, оставляя лишь беспомощную голову. Мозг запоздало осознал, конец. Так бывает с умелыми палачами. Голова еще моргает, а тело уже холодеет. Взгляд затянула молочная пелена. Волосы взвились, перекликаясь ниточками молний. Тело безжизненно обмякло, выпустив последний выдох. Молния пробила, оставив на груди дыру.

– Упс, кажется, пережарила! – с нарочитой досадой усмехнулась барейка. – В таверне такое сплошь и рядом. Дева отвела глаза, однако…

– Как комариный укус, – откашлялся Юг, не чувствуя даже дуновения ветра из-за выжженной кожи. – Меня пьянчуги сильнее колотили.

Барейка оторопела на пару секунд. Челюсть отвисла, вываливая скомканный язык.

– Новое Звено! – боясь спугнуть мысль, шепнула она. В робких словах ощущалась смесь леденящего ужаса и детского восторга. Рука-молния дрогнула и разжалась. Барейка уронила жертву, словно горячую сковороду. Здоровая рука прервала чары, оставляя мехогара внутри шаровой молнии. Ключ-проводник вместе с остатками разрядов перебрался наверх энергетического шара. Вокруг ключа электроды сложили тяжёлый амбарный замок, запечатав врага. Барейка довольно глянула на шаровую молнию и развернулась к Югу. Дрожащие пальцы медленно приблизились к смоляным губам мальчика.

– Не тревожься, – прошептала колдунья, неосознанно аплодируя. – Я особенную пароду издали вижу. Посмотри, какие у тебя замысловатые камни вместо суставов. Булыжники впитали разряд, как губки и защитили от мгновенной смерти.

Юг отполз, лихорадочно осматривая горелые мышцы. Под ребром сверкал круглый оранжевый светоч. Тёмные стыки костей призывно ныли, прозрачно намекая на другие следы механизма. Тусклые точки, пульсировали на плече, колене и даже над сердцем. Казалось, часть огней сэкономили силы. Угроза смерти запустила меньше половины от защиты. Точки сокращались подобно островкам мглы на смоляной коже. Юг из любопытства продавил пальцем упругий комок. Не больно, будто мяч тронул. Единственное, что уяснил, организм не собирался дохнуть. Напротив, каждый вздох давался легче предыдущего.

Юг пятился, украдкой ощупывая пол. Камень по тяжелее должен подправить блаженную улыбку на женском лице. Но руки ощутили только деревяшки да валуны, слишком больших чтобы спрятать за спиной. Затылок упёрся в очередную гору мусора. Барейка приближалась, задумчиво кривя губы. Её голос всё еще дрожал, а лицо то хмурилось, то расцветало. Казалось, она не могла решить какую роль сыграть, роковой красотки или доброй мамы. Наконец от тела Юга откололся шматок обгоревшей плоти. Обугленная кожа отваливалась кусками, как старая штукатурка. За ожогом показалась обновлённая розовая, плоть. Барейка шумно выдохнула, на лице так и читалось: «хорошо, что ты не умер раньше времени».

– Седив будет рад тебя видеть! – женщина раскинула руки, ожидая, что Юг по только ей понятной причине, кинется в объятья. Желудок парня издал жалобный скрип. – Новые Звенья живут, как короли они едят, что пожелают и пользуются божественным авторитетом.

Юг сильнее вжался в мусор, закрыв впалый живот.

– Меня за кусок хлеба не купишь! – огрызнулся Юг, выставляя кулак.

– Тогда может быть! – барейка подвинула ожерелье, чтобы показать острые соски. – Может быть, ты захочешь узнать, что только лучшие девы ублажают Новых Звеньев. Если окажешь мне такую честь, мы разделим сладкое ложе. Рука сжала правую грудь так, что на соске сверкнул заряд. Барейка скрипнула зубами от боли, но сохранила улыбку. – Я твоя повелитель.

В мозгу что-то щёлкнуло. Юг, как заворожённый потянулся к бывшему врагу.

Раздался грубый треск, завершенный щелчком. Словно ржавый замок ковыряли и наконец, вскрыли стамеской. Затворные механизмы взвизгнули, на низких частотах, как побитые щенки. Но глухой пинок, заткнул обиженную свору. Барейка повернулась, осознавая, что напрасно пощадила мехогара. Всё что колдунья успела уловить боковым зрением – огненная стена, отсекающая Юга от ее цепких пальцев. Ещё миг и колдунья лишилась бы второй руки.

– Как сказал один знакомый демон: «хрена лысого» ты заберешь мальчишку в Узилище Молний! – браво выкрикнул мехогар, направляя пламя. Огненная стена обогнула Юга и сомкнулась кольцом. Юг остался внутри пылающей башни без дверей или окон.

Раздосадованной барейке только и осталось проучить обидчика. Наглец примостился рядом с развороченной шаровой молнией. Круглая электрическая тюрьма напоминал разбитое яйцо. А выбитая скорлупа, послужила дверью. Рваный кусок обшивки со следом подошвы небрежно валялся рядом.

– Мёртвая хватка не к лицу живому, – сквозь зубы процедила барейка. – Можешь удержать жезл, хорошо. А жизнь удержишь?

Колдунья увидела за спиной ловкача посох, пронзивший магический замок. Палка, словно кость в горле мешала молниям, сжать челюсти.

– Пылаю от любопытства! – съязвил мехогар, продолжая стеной огня защищать союзника. – Опробуем боевой режим?

Мехогар отточенным движением ухватил млечный путь на груди. Звёзды задрожали, пытаясь вырваться из доспехов, как испуганный рой светлячков.

– Искра жизни – пламя жизни. Возгорись! – взревел мехогар и повернул галактику, словно круглый рычаг. Звёзды, космическая пыль, даже мрак вспыхнули, лучше сухой ветоши. Тучную фигуру заботливо оплели лепестки огня. Остались только серебряные глаза, взирающие сквозь жар.

– Вот почему магия отказывалась нападать, – разинув рот, шепнула барейка. – Ей было больно атаковать живое пламя.

Чародейка вскинула сразу три ключа, заставляя руку-молнию, нырнула в проводники, как в кастет. Кулак вырос до размеров шкафа и полетел к врагу. Острые зубья ключей ощерились словно копья.

– Усиливаешь разряд за счёт проводников! – мехогар презрительно плюнул огненной струей. – Старый трюк. Не шибко полезный.

Он ответил незамысловатым залпом из правого огнемёта.

Оранжевый поток столкнулся с электрическим кулаком, поглощая встречный урон. Мехогар вывернул запястье, чтобы по огненному морю пошли волны. Одна за другой они накатывали на притормозивший кулак, как на гигантский оранжевый айсберг. Наконец всполох пламени отхватил часть ледника. Три пальца барейки унесла подоспевшая волна.

– Теперь у тебя только две пики! – самодовольно крикнул мехогар, намекая на то, что пламя отхватило палец вместе с раскалённым ключом. Кулак отступил, а лицо колдуньи подточила боль.

– Благодар-р-р-рствую! – сквозь судороги шипела барейка. Пот заливал лицо так, что сложно было связать пару слов. Однако колдунья продолжала: – Самой жалко оторвать палец. А теперь… Ты же знаешь ключ всегда стремиться к замку. Они одно целое. Изящное женское лицо скривила надменная гримаса. – Кто встанет между ключом и замком – пожалеет. Ключик! Домой! – барейка присвистнула. И из огненной реки вынырнул покорёженный ключ. Железка разрезала волны словно пиратский корабль. Вместо команды, судно направлял оторванный палец-молния. Он сложился в белого человечка с игрушечным штурвалом.

– Странно, что ты вообще можешь управлять пальцами, которые я отрубил! – выругался мехогар, надеясь заболтать волшебницу.