Девушки недоуменно переглянулись, а Стефан продолжил, не отводя глаз от Анжелы:
– Женщины как розы – разнятся цветом, формами и запахами.
– А что писатель хотел этим сказать? – вставила Мирела.
– А то, что все они милы и желанны, – грустно пояснил Стефан.
– Однако могут и уколоть шипами, – вмешалась Анжела.
– Причем довольно болезненно! – озорно добавила Мирела.
Стефан оказался между двух огней и, почувствовав себя неудобно, решил покончить с этой темой, предложив совершить прогулку на кабриолете.
Подруги приняли предложение.
Так проходил день за днем. Анжела все чаще ловила себя на мысли, что думает об этом парне. Чем-то он ей был интересен. Ей нравились, например, его многочисленные рассказы, в которых тот повествовал о своих приключениях во время далеких странствий. Это будило ее воображение, природную любознательность и жажду непознанного. Она мысленно рисовала картины маленького пустынного острова с кокосовыми пальмами и бананами, где жила с любимым человеком, отдавая ему свою любовь. Так представлялось ей безоблачное счастье: вдали от всего света с его суетой и несправедливостью, то есть всего того, что могло бы отнять их счастье. Правда, она никак не могла отчетливо увидеть образ любимого мужчины, но сейчас ей казалось, что это именно Стефан и что никто другой не может занять это место.
Стефан часто проезжал по дороге, проходящей возле дома Анжелы. Случайно или намеренно – это было известно лишь ему одному. Обычно она махала ему рукой в знак приветствия, а он отвечал автомобильными гудками. Она томилась в ожидании. Все это повторялось уже много дней подряд. А он все проезжал мимо…
Иногда Анжела замечала его в обществе других девушек, что в принципе не мешало ей думать о нем как о герое своих снов. Стефан был вызовом ее мечтам и полностью занимал воображение.
Однажды утром Анжела осталась дома одна. Отец ушел на работу, а брат поехал на базар в соседний поселок. Услышав знакомый клаксон, она выбежала на улицу и увидела призывно машущего ей Стефана. Дорога проходила над их домом, даже немного выше крыши, и отделялась на крутом подъеме несколькими рядами лимонных деревьев.
Анжела проворно поднялась к нему.
– Здравствуй, Стефан! Откуда?
– Да вот, ехал мимо и решил пригласить тебя на море, – ответил парень, ковыряя палкой камешки на обочине.
Он выглядел смущенным, как малыш, который, желая выпросить что-то у мамы, вовсе не уверен в успехе.
– Мы? Вдвоем? На море!? – громко удивилась Анжела, оглянулась по сторонам и, убедившись, что поблизости никого нет, добавила тише: – А что, тебе больше не с кем?
– Может, и есть, но я хотел бы провести этот день с тобой. И посвятить этот день тебе, как и остальные дни моей жизни! – возбужденно сказал Стефан, стиснув ее руку в своих ладонях.
Несмотря на приятное чувство, Анжела выдернула руку со словами:
– Ты ловелас! Наверное, говоришь это всем девушкам!
– Ошибаешься! Да, я много искал и заблуждался, но вот теперь наконец-то нашел! И это ты, Анжела!
Эти слова произвели на нее такое впечатление, что она невольно покраснела. Стефан это заметил.
– Твоя взаимность была бы для меня самой большой наградой на свете! – добавил он, снова взяв ее руку.
Анжела замерла с широко открытыми глазами. Его слова действовали на нее, но можно ли быть уверенной, что парень говорит правду? Зная это наверняка, она, не, задумываясь, бросилась бы к нему в объятия со словами: «Я твоя!». Но что если все это ложь?
Сомнения одолевали ее. «Может, я для него и вправду та самая, единственная!? Сам-то он отдает себе отчет в своих словах, или может их сказать их любой? А все же с ним так интересно! Какая чудесная машина! В конце концов, время показало бы, любовь ли это! Как смогу узнать правду, если сейчас откажу ему!?»
В тот же день они уже неслись по извилистой дороге вдоль моря. После получаса быстрой езды Стефан притормозил машину и свернул с главной дороги к морю. Вскоре перед ними открылась совсем маленькая лагуна между двумя крутыми обрывами. В нескольких местах от берега из воды поднимались высокие скальные островки, полную скрывающие это дивное местечко от посторонних глаз.
Анжела и Стефан оказались великолепными пловцами. Они долго демонстрировали друг перед другом свое умение, а под конец начали прыгать в воду со скалы.
Устав, они легли загорать. Косые лучи уходящего солнца еще обогревали их маленький пляж, по которому, как большая часовая стрелка, двигалась тень от скального пика. Воздух был горячим, но не столько от солнца, сколько от раскаленного песка.
Стефан попросил закопать его в песок, и Анжела с шутками взялась за дело. Сначала она засыпала ему руки и плечи, потом шею, грудь и живот, затем ноги и бедра… Сердце ее забилось сильнее. Она впервые так близко видела мужское тело. Закончив нехитрую работу, она легла рядом на живот и повернула к нему голову. Она замечала, как он ласкает ее тело взглядом. Потом он погладил ее по волосам и припал губами к плечу. Нежно поцеловал и, убедившись взглядом, что она возбужденно задышала, продолжил поцелуи вдоль позвоночника. Анжела вздрагивала, испуская сдавленные стоны.
Повернувшись на спину, Стефан стал целовать ей губы, потом шею, грудь и живот. Она полностью отдалась ему. Попробовала сопротивляться, когда тот начал стягивать плавки, но недолго…
На миг придя в себя, открыла глаза. Как будто тучи нависли над ними. Неведомый страх, затем резкая боль освободились в ее крике, и Анжела попыталась оттолкнуть его, но не хватило сил и, наверное, воли. Она поддалась неистовому налету силы и желания мужчины.
Легкими волнами надвигался прилив. Их ступни уже омывала вода. Но страсть была сильнее моря. Вскоре тела уже почти полностью покрывались набегавшими волнами, но они лишь сладостно слизывали соль с губ друг у друга. Однако море закончило свои предупреждения и перешло к наказанию: сильная волна накрыла их. Анжела зашлась кашлем от попавшей в легкие воды. Попробовала найти полотенце, но весь пляж уже был под водой. Исчезли также блузка и юбка. Без одежды остался и Стефан.
Возвращались домой почти голыми. Сжавшись на сиденье, Анжела проговорила сквозь слезы:
– Что теперь будет, Стефан? Не могу же я домой в таком виде!
Она чувствовала себя униженной, и было очень стыдно перед самой собой: едет голая, с мужчиной, которого почти не знает! Она попыталась разобраться, как это все произошло там, на пляже, и, пожалуй, впервые в жизни познала старую истину: все действительно восхитительное и приятное быстро кончается. В ее случае отрезвление принесла та волна – она была словно удар судьбы по ее неустроенному и лишенному надежд существованию.
Стефан задумчиво молчал: уже смеркалось, и Анжела должна возвратиться домой; кроме того, где-то надо раздобыть одежду. Он вспомнил, что поблизости живет его родственница, примерно тех же лет, что и Анжела, и остановился возле нужного дома. Обмотавшись чехлом от сиденья, он вошел в дом и через некоторое время вернулся с какой-то одеждой в руках.
Домой Анжела добралась, когда уже стемнело – чувствуя себя виноватой и оттого вся взвинченная.
Отец встретил ее, как обычно, угрюмый, нетрезвый и готовый к очередной ссоре.
– Где это тебя носит, красавица? – начал Паоло угрожающим тоном.
Анжела опустила глаза и, зная, что у нее на лбу все написано, не смела взглянуть отцу в глаза.
– Смотри в глаза, Анжела, когда с тобой разговаривают! – взревел Паоло.
– Папа, я ходила купаться.
– Знаю. Но с пляжа не возвращаются так поздно! – продолжил тот, вставая со стула и сделав шаг к дочери. – Кроме того, не найдется ли у тебя что-нибудь еще покороче из одежды!? – Он показал пальцем на чужую – слава Богу, что он об этом не знал! – юбчонку.
Слезы, побежавшие по щекам девушки, сопровождались нервным иканием.
Паоло разжалобился. В конце концов, он ведь по-своему желал ей только добра. Посчитав, что этой взбучки достаточно, он приказал ей отправляться спать, что она с облегчением и поспешила исполнить.
