– Не удивительно, что он влюбился в маму, – думала Анжела. – Какая, наверное, это была любовь!
Паоло было двадцать, когда он познакомился с девочкой из соседнего села – и «запал» на нее. «Дама сердца» Паоло – Бруна ее звали – была младше его на шесть лет. Виделись они тайно, и «связь» их заключалась лишь в совместных прогулках и различных знаках взаимной симпатии. Однако долго сохранить их отношения в секрете не удалось. Узнавшие об их «связи» возмущенные родители девушки заявили на Паоло в полицию. В участке он честно рассказал, что отношения их были совершенно чистыми и заключались лишь в дружеских беседах и нежной привязанности. Он убеждал полицейских, что имеет вполне серьезные намерения и думает жениться, когда она станет совершеннолетней.
Доводы его для стражей порядка оказались неубедительными, и Паоло предстал перед судом. Но теперь за дело взялась Бруна…
Она побежала к ближайшей, на краю села, скале над морем, привязала один конец веревки к росшему на скале дереву, а вторым обвязалась сама. Она заранее пригрозила таким шагом родителям, так что вскоре на месте происшествия собрались почти все селяне, включая местных полицейских.
Бруна спустилась вниз по скале и так висела, угрожая, что развяжется и погибнет, если Паоло не прекратят преследовать.
Родители испугались не на шутку и пообещали оставить их в покое. Да, так было… Когда Бруне исполнилось восемнадцать, они поженились. Это было счастливым концом одной истории любви, но после женитьбы началась новая…
Сказки о принцах и принцессах заканчиваются торжеством справедливости и счастливым концом. Никто не знает, что произошло после того, как закончился «пир на весь мир», а молодые стали «жить-поживать да добра наживать». Рассказ же о Паоле и Бруне – правда жизни, а жизнь, как сказка, не заканчивается точкой. Поэтому мы можем узнать о том, как продолжилась история наших героев.
Девушка смотрела на старую фотографию и снова и снова возвращалась к тому, над чем уже думала несчетное число раз. Она не помнила матери, но знала, что произошло и кто действительно виноват в ее ранней смерти – а умерла она через два года после ее, Анжелы, рождения.
Анжела была совершенно уверена, что отец пьет именно по этой причине. И искал он спасения в вине, во-первых, потому, что не мог смириться с кончиной жены, а во-вторых, потому, что считал себя виновным в этом.
Дни шли и шли, и потихоньку приближался момент отъезда Анжелы в город к дяде для продолжения учебы. Все это время Анжела проводила с Мирелой, которая, в отличие от нее, была поменьше ростом и не такой стройной, однако хорошо сложенное тело, тугие косы до бедер и большие темные глаза делали ее довольно привлекательной.
В то время, в начале восьмидесятых годов, танцы, на которых играла местная любительская группа, были единственным развлечением для молодежи в поселке. Мирела уговаривала подругу сходить на танцы хотя бы один раз.
– Я не сомневаюсь, что все будет нормально! – увещевала Мирела.
– Но я боюсь, на самом деле боюсь! – отвечала Анжела, сжимая ее локоть. – Ты ведь знаешь, какой у меня отец! А если ему кто-то скажет!? Или, может, его лучше спросить? Но ведь ни за что не пустит! Ах, была, не была!.. – возбужденно решилась Анжела.
– Ты просто прелесть! – радостно взвизгнула Мирела, вскочив, чмокнула Анжелу в щеку и помчалась домой.
Анжела еще немного постояла возле забора и не спеша пошла к дому. Она была задумчива и немного растеряна. Вдруг осозналось: все, что ее окружает, постепенно уходит из ее жизни, что это уже почти прошлое. И Мирела, милая сердцу подруга, – тоже прошлое. Впереди новая, совсем другая и пугающая неизвестностью жизнь. Вдруг остро захотелось остаться, никуда не уезжать. Душа судорожно держалась за эти места и людей, так хорошо знакомых и привычных – и в то же время жаждала новой, лучшей жизни и счастья – где-то там, далеко, в большом городе…
Следующий день начался с чудесного утра. Ничто не предвещало ненастья. Люди с побережья, особенно рыбаки, могут неплохо предсказывать непогоду. Однако даже этот, накапливавшийся веками опыт, не гарантирован от ошибок. В открытом море он может подвести даже бывалого рыбака.
Вечером этого дня Франко с двумя товарищами вышел на лодке в море. Время от времени налетал легкий ветерок. Его порывы словно подчеркивали и усиливали ритм вечного танца моря.
К этому время Анжела закончила с ужином и, прибрав стол, налила для отца бокал вина, и – по его требованию – и себе немного: он считал, что это полезно для сна.
Девушка, присев к столу, сделала маленький глоток и, бросив быстрый взгляд на стоявшие на комоде часы, решила, что подходящий момент наступил:
– Знаешь, что, папа?.. Можно мне сегодня лечь в комнате Франко?
– Зачем? – Паоло удивленно взглянул на дочь. – А чем тебе не нравится твоя?
– Франко все равно вернется только завтра, а мне Мирела дала интересную книжку. Вот, посмотри! Ты ведь не любишь, когда у меня горит свет, потому что через витражную дверь он пробивается в твою комнату, вот я и подумала… – скороговоркой выпалила Анжела, надеясь, что это усыпит его бдительность.
– А!… – Паоло прикусил губу, как будто припоминая что-то. – Та самая Мирела? Ты опять водишься с ней? Не говорил ли я, что она тебе не пара?
– Да, говорил, папа. Этого вправду больше не будет! – Анжела покраснела от собственной лжи.
Мирела в свои двадцать лет, действительно, не пользовалась славой добропорядочной девушки. Говаривали, что видели ее с какими-то парнями, что она уже довольно искусна в любви, да и есть в кого: недалеко, мол, ушла от матери… и другие малоприятные вещи. Конечно, большей частью эти сплетни были далеки от истины. Анжела это знала, по крайней мере, верила ей, но, тем не менее, именно такая Мирела и была ей нужна.
Паоло никак не мог решиться: с одной стороны, он хотел как-то оградить дочь от «дурного общества», с другой, прекрасно понимал, что в пьяном виде это «общество» ничуть не лучше. Да-да, он не заблуждался на собственный счет, хотя никому в жизни не признался бы в этом.
Он уже несколько дней не пил ни капли, ни разу не зашел в излюбленный трактир, чтобы опрокинуть чарку после работы. В тот злопамятный вечер, когда он обидел Анжелу, Паоло был на поминках по поводу смерти одного из коллег и его жены в дорожной аварии. Компания так усердно и дружно заливала скорбь по безвременно ушедшему товарищу, что им втайне стало чуть ли не жаль, что такие (или подобные) поводы не представляются чаще.
Паоло обычно не помнил отдельных деталей своего поведения в пьяном угаре. Однако синяк под локтем Анжелы не мог остаться незамеченным, да она и не пыталась этого сделать.
Он разрешил ей лечь в комнате Франко, но это было более искуплением вины за случившееся, нежели благородным порывом души или уступкой.
Приморский поселок почти погрузился во мрак, когда Анжела тихонько выбралась наружу из окна комнаты брата, предварительно убедившись, что отец уже заснул. Она знала, что без особых причин он не поднимется до утра. Легко скользнула в ночь, чтобы встретиться с Мирелой у ручья, не обращая внимания на пронизывающий ветер. Вдали слышался шум сердито разбивающих о скалы волн.
Вдруг ее что-то насторожило. Она остановилась и прислушалась. Внезапно вдоль позвоночника будто током ударило: из темноты послышался голос Мирелы – несвязный, возбужденный. Слова обрывались неистовством чувств в любовной игре двух обнаженных тел на вершине страсти, будто выбрасывая их из орбиты собственного «я» в глубины мироздания и затем вдруг приведя любовников в блаженное состояние расслабленности, удовлетворенности и счастливого забытья.
Так Анжела стала невольным свидетелем незаурядного события – чужого счастья.
Она смотрела на подругу в объятьях неизвестного мужчины, и по телу ее разлилось чудесное тепло. Одновременно ее легко возбуждали мягкие, как морской прилив, волны похоти. Сердце быстро застучало в груди и, неосознанно царапая ногтями кору скрывающего ее дерева, она почувствовала, что тихий огонь внутри может бесконтрольно разгореться до страшных размеров.
