Молчаливые мертвецы сделали ещё один шаг вперед, сжимая кольцо вокруг Фелтантура.

- В-вы спешите? Куда же Мэншун может спешить? – воскликнул он. По правде говоря, ответ его не слишком интересовал – он лишь надеялся хоть на пару мгновений отсрочить свой неминуемый конец.

- На то, чтобы выслеживать тебя, Маэрлхэнда, Дардхалоу и Раловарра по всем Королевствам, уходит непозволительно много времени, - этот мягкий голос, в котором звучали ироничные нотки, раздавался из-за самой большой толпы зомби. –Ах, если бы я мог сокрушить каждого из вас без всех этих утомительных погонь и публичных сражений, слухи о которых могут достигнуть остальных… Это было бы намного лучше. И куда эффективней.

- Но, лорд Мэншун, я же уничтожал лишь тех, кто предал Братство, кто…

- Служил мне, Фелтантур. Мне, не Фзоулу, не жрецам Темного Бредящего Идиота, не бехолдерам, что ставят превыше всего исключительно свои собственные интересы.

Сглотнув, Фелтантур решил пойти ва-банк.

- Но… простите меня, лорд Мэншун, разве вы сами не поступали так же? Разве вы не использовали Братство ради собственной выгоды и не возвышали лишь тех, кто служил лично вам?

- Если бы я, как ты утверждаешь, преследовал только собственные цели, я бы не погиб! Их поддержка, мой ум – этого бы просто не произошло. И всё же я оказался убит. Пф! Представить не могу – выслушиваю оскорбления от червя вроде тебя, считающего, что он лучше знает цели Братства, чем его Основатель. Хватит с меня пустой болтовни с грязным убийцей.

Мертвецы медленно двинулись вперед. Дрожа, Фелтантур в отчаянии начал творить телепортационное заклинание.  Клубы светящегося тумана замедляли движения его рук, а символы, что он чертил в воздухе, таяли во вспышках огней, оставляя за собой лишь стремительно исчезающие следы.

Внезапно он пропал из комнаты. Ржавые мечи и костяные кулаки обрушились на то место, где он находился мгновением ранее, однако их жертвы там уже не было.

Мэншун торжествовал – это было его отмщение.

Ведь сам великий Бэйн одобрил его месть. Месть Орбака из Вестгейта, месть за его бывшее «я», месть тем, что поднял против него бунт и убил своего повелителя– лорда Мэншуна, который их возвысил и был ими предан.

Слишком долго его имя являлось лишь объектом издевательств для жрецов Бэйна, слишком долго волшебники Зентарима, услышав его, лишь хихикали себе под нос. Слишком долго тупицы вроде Фзоула использовали Братство в качестве дубины, а не острого кинжала, каковым он его задумывал.Он терпеливо строил планы и плел интриги, дожидаясь, пока не наступит нужный момент. И он наконец настал. Мэншун давно мечтал свести счеты с Зентаримом и наконец приступил к осуществлению своего плана.

Вдобавок ко всему править Вестгейтом оказалось гораздо утомительней, чем считал Орбак. Будучи вампиром, он стремился к большему – его амбиции намного превосходили  амбиции его прошлого «я».

И время пришло.  Его долгоиграющие планы насчет Зентарима начали работать, и до нынешнего дня всё шло гладко и без помех. Лаэнтел Данстон, жрец Бэйна, пал первым. За ним последовал надменный зентаримский маг Кларланд Миир. Затем тот, кто убил ключевых членов Зентарима – Лорт Джагламдур, Охотник На Бехолдеров, Несравненный и Могучий, который являлся самым дорогостоящим наемником в Аткатле. Лорт того стоил, ведь он и правда был лучшим.

Однако все они умерли так быстро и так просто…Мэншун, бывший и будущий владыка Зентарима, даже не удосужился метнуть в них ни одного заклинания.

Как он некогда сказал владыке Бэйну: «Мои бывшие «я» рассчитывали лишь на магию, и куда их это привело? Нет уж, волшебству я предпочту посох, скипетр или жезл, а ещё лучше – нежить, что находится под моим контролем. Мертвецов полно, и, судя по всему, Магическая Чума никак не повлияла на их силу. С учетом того, что заклинаний, на которые можно положиться в эти непростые времена, осталось совсем немного, даже самому могущественному из волшебников будет непросто справиться с дюжинами трупов, не ведающих ни усталости, ни страха, ни боли, и которые готовы на всё, чтобы исполнить приказ».

И он оказался прав. После наступления Магической Чумы многие маги сошли с ума, другие же погибли, неконтролируемо извергая из себя молнии и голубое пламя. Выжившие же в большинстве своем пребывали в полной растерянности – большая часть их заклинаний перестала нормально работать, а небеса и днем, и ночью продолжали пылать прекрасным неземным пламенем. Самое время для того, чтобы выйти из подполья. Наконец.

И всё шло просто великолепно! Настолько великолепно, что он начал этим наслаждаться, но побег Норглаэда моментально положил этому конец. Мэншун устремил пылающий гневом взгляд на своих слуг, которые продолжали бессмысленно размахивать кулаками и мечами, целясь в то место, где только что находился их противник. У Норглаэда не хватило бы сил на то, чтобы разрушить его заклинание; полный кружащихся вспышек и огней туман по-прежнему заполнял комнату, однако ему всё же удалось сбежать…

Вывод мог быть только один. Этому жалкому червяку помог кто-то, кто всё это время наблюдал за их схваткой. Но кто же? Кто способен творить магию прямо у него под носом и при этом оставаться незамеченным? Кому хватило могущества, чтобы в эти непростые времена скрыть себя от взора самого Мэншуна?

Вампир, являющийся владыкой Вестгейта, развернулся, сердитым взором вглядываясь в каждый угол и дверной проем. С помощью своих жезлов он сотворил заклинание обнаружения магии, и в глазах его вспыхнуло пламя.

И всё же скрытое осталось скрытым. Этот факт ничуть не улучшил его настроение.

Поудобней перехватив самое могущественное оружие, которое удалось достать его подчиненным в Вестгейте – посох с навершием в виде черепа, позволяющий управлять нежитью, - Мэншун направился к ближайшей двери, готовый убивать снова.

И на этот раз – быстро.

Эклантур Норглаэд, скорее всего, пустится в бега, даже не подумав предупредить своих коллег из Зентарима о нависшей над ними угрозе. Однако и такой вариант не следовало сбрасывать со счетов. Лучше незамедлительно отправиться к его бывшему союзнику, магу Горстану Маэрлхенду.

В этот самый миг Маэрлхенд, который провел всё утро, шпионя за интересующими его людьми в самых разных концах мира, устало вышел из темного подвала, служившего местом его обычных магических практик, и начал подниматься вверх по лестнице. В Хиллсфаре его ждал теплый очаг и обед – сыр, нарезанные дыни и лучшее Бердусканское темное. Его путь лежал через главный зал старого имения, заполненное многочисленными статуями пыльное помещение с неровным полом, которое в эти дни было известно, как Покои Безмолвных Госпож.

Именно сюда десятки лет назад прежний Мэншун открыл как минимум четыре тайных портала, чтобы дать своим убийцам возможность проникнуть внутрь поместья. Те без труда разделались с его бывшими владельцами и захватили его для нужд Братства. Эти порталы более никто не охранял, но они по-прежнему продолжали работать. Один из них находился на высоком балконе, прочие же – в скрытых тенью углах комнаты.

Четыре статуи, изображавшие надменных женщин, выглядели чуть-чуть иначе, чем тогда, когда Маэрлхэнд спускался в подвал, и с момента его последнего визита здесь появились несколько новых существ. Угнездившись на высоких балконах и спрятавшись в темных углах и настенных орнаментах, скелетообразные твари направили посохи и жезлы в сторону двери, откуда должен был выйти маг, а также портала, к которому ему предстояло добраться. Испускаемая их оружием безмолвная и невидимая мощь должна была замедлить волшебника и помешать ему использовать заклинания.

В этом и заключался маленький сюрприз Мэншуна.

Он ни за что не собирался пропускать подобное зрелище. Плевать, что из-за Магической Чумы ему придется ограничиться лишь ролью наблюдателя, предоставив честь совершить убийство безмозглой нежити! Поудобней откинувшись на твердую каменную грудь женской статуи, которая практически полностью занимала пространство небольшого высокого балкончика, он устремил взгляд на дверь, из которой должна была появиться его жертва.