Джег смутно осознавал, что для того, чтобы продолжить схватку, ему требовалось время, чтобы оправиться от нанесенного монстром урона. Он перепрыгнул на другой берег ручья и оглянулся, однако гниющий ангел не стал его преследовать.

Чуть выше по течению находилась небольшая сосновая роща, и несколько мгновений спустя охотник — уже в человеческом обличье — рухнул на землю, привалившись спиной к одному из деревьев. Джег скривился. Левая рука его не слушалась. Она была серой и иссохшей — словно конечность трупа, которую по ошибке пришили к его локтю.

Он привычно забормотал слова исцеляющей молитвы, однако запнулся, осознав, что взывает к помощи бога, во имя которого и получил эту травму. Возможно ли, что это произошло по его воле?..

 То ли в результате его колебаний, то ли из-за воздействия губительного яда, что проник в плоть, рука его восстановилась не полностью. К ней вернулась подвижность, но не более. Выглядела она сморщенной и слабой, словно конечность дряхлого старика. И, когда он напряг мышцы, то понял, что силы в ней практически не было.

За осознанием последовало откровение. В голове Джега зазвучал призрачный шепот. Этот голос принадлежал Селине, жрице, что носила титул Главы Охоты до Джега.

Путь Глав Охоты – отсев слабых.

«Это вызов», - подумал Джег, отчаянно стараясь отыскать опору в вере. - «Это — священный вызов, и, согласно религии, каждый вызов следует расценивать, как охоту».

Вскочив на ноги, он бестрепетно вышел из-под сени деревьев. На расстоянии, не превышающем дистанцию выстрела из лука, гниющий ангел продолжал безмятежно парить над развалинами лагеря халфлингов. Когда Джег пересек ручей, он медленно повернулся в его сторону и полетел вперед.

Но затем — по причинам, о которых охотник мог только догадываться — его добыча развернулась и бросилась в бегство.

Прошла уже половина суток из тех, что были отведены на Высокую Охоту. Он сумел отыскать свою цель и, пусть и временно, потерпел поражение — так же, как и его предшественница. Джег по-прежнему понятия не имел, кто именно станет жертвой Владыки Зверей следующей ночью — он или его соперник, но с каждым мгновением, что проходило в попытках отыскать след ангела, с каждой лигой, что стремительно исчезала под его лапами в погоне за вожделенной добычей, его покачнувшаяся вера лишь крепла.

Его жертва то и дело исчезала из виду, скрываясь за поворотами петляющих между холмов извилистых ущелий, однако всё это не имело никакого значения. Для того, чтобы выследить тварь, было вовсе необязательно её видеть. Пятна выжженной земли, травы и несколько всплывших кверху брюхом форелей, плавающих в ставших коричневыми водах ручья, безошибочно указывали на её путь.

Внезапно впереди раздался оглушающий грохот камнепада. Обогнув очередной уступ, тигр увидел, что ангел корчится, оказавшись наполовину погребенным под обвалом. Половина склона одного из холмов исчезла, и ущелье превратилось в тупик. Отчаянно дергая крылом, тварь неистово скребла камни пальцами свободной руки и ноги. Из глотки её рвался высокий пронзительный вой.

Двое охотниц-халфлингов поспешно сбежали со склонов холмов, окружающих заваленную лощину. Оказавшись возле твари, они принялись рубить её короткими серебряными клинками, ловко уворачиваясь от ударов чудовища. Они двигались в полной гармонии – когда одна отступала, чтобы избежать его яростных атак, вторая молниеносно наносила удар.

Хотя субстанция, покрывающая тело монстра, моментально скрывала под собой полученные им ранения, их было слишком много; следовательно, со временем их непременно ждет успех.

Это значит, что Джег не получит свою добычу, Селина - отмщение, а Малал – жертву.

Предупреждающий рев тигра на миг перекрыл вой агонизирующего ангела, эхом отразившись от склонов холмов. Будучи опытными воинами, сестры ни на секунду не растерялись. Моментально отпрыгнув от чудовища, они встали спина к спине, сжимая мечи обеими руками.

Тигр  понятия не имел, связывает ли их некая телепатическая связь либо же опыт позволяет им предугадывать каждое движение друг друга, но даже вонь, что забивала его нос, не помешала ему почувствовать, что запахи их были так же идентичны, как и внешность. Возможно, это и объясняло слаженность их действий.

Не говоря ни слова, одна из женщин нагнулась, а вторая стремительно забралась ей на плечи. Прежде чем тигр успел к ним приблизиться, она вспрыгнула на узкий каменный выступ, который он поначалу не заметил, и принялась метать в него дротики.

Охваченный гневом, тигр взревел. От большей части снарядов ему удалось увернуться, однако один из них оставил длинную болезненную царапину у него на лбу. Из раны хлынула кровь, заливая глаза. Пытаясь проморгаться, он увидел, что женщина нагнулась, чтобы помочь своей сестре вскарабкаться наверх. Достав еще несколько дротиков из поясных карманов, они развернулись, готовясь к следующей атаке.

Однако они недооценивали дальность его прыжка. Он взвился в воздух. Его когти скрежетнули по камню в считанных дюймах от ног одной из сестер.

Действуя столь же согласованно, как и прежде, двойняшки легко побежали по уступу, оставив ангела с тигром один на один. Там, где склон противоположного холма выдавался вперед, образуя еще один выступ, они перепрыгнули через разделяющее их пространство и, не оборачиваясь, устремились вверх по взгорью, исчезнув из виду.

Издав утробное рычание, тигр уставился на вершину холма. Ответа не было. В узком карьере воцарилась тишина.

Гниющий ангел затих, больше не пытаясь вырваться из каменной ловушки. Тигр развернулся, готовясь встретить его атаку – атаку, которой не последовало.

Чудовищная тварь в молчании смотрела на него. Очевидно, гниющий ангел осознал бесплодность своих попыток и перестал дергаться. Даже черная жидкость, что сочилась из каждой поры его тела, практически иссякла; лишь тонкая черная струя лилась с кривой ноги, торчащей из-под завала камней.

Взгляд алых пылающих глаз ангела устремился на вершину холма, а затем он снова уставился на тигра. Его грудная клетка раздулась, и с губ сорвался хрип. Тигр сделал шаг назад, помня о способность твари создавать шары из едкой грязи, однако вместо этого ангел возобновил попытки вырваться на волю, действуя при этом намного более методично, чем прежде. Тигр осознал, что тварь над ним просто смеется.

Сморгнув кровь с глаз, он снова уставился на своего противника, оценивая его состояние. Даже несмотря на то, что тот оказался в столь безвыходном положении, его не следовало недооценивать – смертоносные когти и нечестивые энергии, что пропитывали его плоть, по-прежнему делали его опасным противником. Скорее всего, у тигра получится прикончить его одной-единственной атакой и не погибнуть, однако тихий шепот той его части, что являлась Джегом, твердил ему о том, что так поступать не стоит. Охота – это противостояние, противостояние между хищником и добычей – отсев слабых. Если он убьет гниющего ангела здесь и сейчас, это станет оскорблением для Владыки Зверей.

Оскалившись, тигр издал очередной предупреждающий рык и с осторожностью сделал несколько шагов по направлению к гниющему ангелу. Прекратив свои тщетные попытки, монстр в ответ воззрился на него.

На самой вершине устроенного халфлингами обвала находилась ветвь огромного дерева, одного из тех, что, словно титаны в окружении пикси, росли посреди сосновых рощиц, которые усеивали склоны холмов. Судя по её положению, именно её вес и вызвал этот камнепад.

Это могло сработать. Одним-единственным прыжком тигр запрыгнул на гигантское бревно. Под его весом оно начало смещаться, и он всей своей тяжестью навалился на его свободный конец. Несколько небольших камушков покатились вниз, затем пара валунов побольше; наконец целый оползень, окруженный клубами пыли, с грохотом устремился в лощину. Тигр спрыгнул с бревна, приземлившись в точности на то место, где находился ранее, и обернулся, чтобы увидеть результат своих действий.