Когда её взгляд упал на горный ручей, который разделял городок на две части, мысли об ужине моментально вылетели у неё из головы. Первым делом она вволю напьётся! Она начала спускаться вниз. В небесах багровел закат.

Когда Джада добралась до границы городка, из-за ближайшего дома выступили двое. Одна из них являлась человеческой женщиной, одетой в яркую бирюзовую мантию. В руках она держала натянутый лук. Наконечник стрелы был направлен на Джаду, однозначно давая понять, что приближаться не стоит. Второй же оказался драконорожденным мужчиной, чешуя которого имела тот же оттенок, что и одеяния лучницы. Он опирался на посох с навершием в виде куска необработанного кварца, с которого свисали пёрышки и амулеты. Ни один из них не произнёс ни слова.

Прочистив горло, Джада заговорила.

- Я много дней брожу по горам, пытаясь вас отыскать! Можно мне войти?

- Кто ты? – спросил драконорождённый.

- Меня зовут Джада. Мне нужно убежище.

Не опуская лук, женщина кивнула.

- Ты пришла с юга, - отметил драконорождённый, - однако не похожа на ту, кто недавно избавился от ошейника, да и камни сегодня не предупреждали меня о прибытии очередного ищущего приют раба.

- Твои «камни» не солгали. Я пришла из Земель Меча, где все люди свободны.

- Тогда зачем ты сюда явилась?

- Меня преследует коричневый дракон, - произнесла Джада, взмахом копья указывая туда, откуда она пришла.

Несколько долгих мгновений драконорожденный продолжал сверлить её взглядом.

- Ответь на один вопрос, - наконец произнёс он. – Если я сочту, что ты не лжешь, то позволю тебе войти. Если моё решение окажется иным, весь город выступит против тебя.

Собрав всё своё мужество, Джада кивнула. Она отчаянно надеялась на то, что мужчина с окрашенной в необычный цвет чешуёй не спросит её о том, что могут знать лишь сбежавшие рабы.

- Являешься ли ты шпионом, посланным Драконьей Императрицей, её слугами или союзниками?

Он устремил на неё немигающий взгляд, столь пронзительный, что создавалось впечатление, будто тот мог проникнуть сквозь её плоть и узреть саму душу. Возможно, так оно и было – судя по облику, он вполне мог являться племенным шаманом.

Что за нелепый вопрос!

- Разумеется, нет. Я же пытаюсь сбежать от дракона, который хочет меня убить! Итак, впустите ли вы меня или позволите умереть от жажды прямо здесь?

Драконорожденный посмотрел на лучницу, и та пожала плечами. Повернувшись к Джаде, он произнёс:

- Ты говоришь правду. Но не всю. Я чувствую, что кое-что ты предпочла утаить…

Джада прикусила язык. Молчание – золото.

Драконорожденный взмахнул посохом.

- Хорошо. Тебе даровано право входа в Блуждающие Камни. Можешь утолить жажду.

Петляя между домами, она устремилась к ручью. Ещё несколько человек вышли наружу, но всё её внимание было приковано лишь к журчащей воде.

На пологом берегу она рухнула на колени и, сложив ладони чашей, погрузила их в ручей. Руки её до самых предплечий обожгло холодом. Поднеся воду к губам, она жадно прильнула к ней. На вкус она показалась ей слаще ледяного медового вина.

Напившись, Джада поднялась на ноги. Неподалеку стояло около двух дюжин человек, которые пристально наблюдали за ней. Свет, струящийся через открытые двери их домов, прорезал в темнеющем воздухе яркие полосы. Горожане носили удобные домотканые одеяния, которые были окрашены в бирюзовый цвет.

Среди них был и драконорождённый. Поклонившись, он произнёс:

- Я – говорящий с камнями из Блуждающих Камней. Моё имя – Олотон. Приветствую, - он выжидающе уставился на неё.

- Меня зовут Джада. Благодарю за то, что позволили мне войти.

Внезапно все горожане резко подались вперед, и она невольно подпрыгнула, с трудом удержавшись от того, чтобы рефлекторно не ткнуть ближайшего из них копьём.

Жители поселка начали петь приветственную песнь.

В ней было всего несколько строф, в которых говорилось об облегчении тяжкого груза и свободе духа. Если бы Джада и правда недавно сбежала из рабства, эти слова  наверняка произвели бы на неё глубокое впечатление. Когда представление было окончено, она поклонилась.

Несколько горожан опасливо оглянулись на усеянные валунами склоны. По одному и парами жители постепенно принялись расходиться по домам, крепко запирая за собой двери.

Джада также устремила взгляд на темнеющий склон, пытаясь понять, что  же именно напугало горожан. Возможно, по ночам между камней рыскают опасные хищники?..

- Не хочешь ли поесть?

Развернувшись, Джада увидела женщину, которая, опустив лук, стояла в нескольких шагах поодаль, и кивнула.

- Тогда следуй за мной к дому стражи. Мы с Олотоном как раз готовились сесть за стол.

- Спасибо...

- Меня зовут Фарин.

- Спасибо, Фарин. Вы меня просто спасли.

- Нам бы очень хотелось узнать причину, по которой тебя преследует дракон.

- Конечно.

Джада проглотила ещё одну ложку вкусного тушеного мяса, чувствуя, как оно проваливается в желудок. Тепло разлилось по её телу. Олотон и Фарин сидели рядом с ней за небольшим, но высоким столиком, находящимся возле длинного горизонтального окна в стене. Сквозь это окно было прекрасно видно заваленный булыжниками склон, через который она перешла, чтобы попасть сюда. Умелому лучнику не составит труда поразить отсюда любую цель.

- Итак, - начала Фарин.

- Почему же, - спросила Джада, - эти камни внушают всем такой страх? Там обитает нечто опасное?

Олотон хихикнул.

- Нет, кроме самих камней, там ничего нет. Дело в том, что они каждую ночь меняют своё местоположение, а образуемый ими рисунок становится иным. Поэтому люди и опасаются, что какой-нибудь булыжник может случайно их раздавить.

- И нельзя забывать о призраках, - добавила Фарин.

- Что? Там водится нежить? – переспросила Джада.

- Нет, нет, по крайней мере, ничего опасного, - Олотон успокаивающе взмахнул рукой. – Только безобидные духи, которые под открытым небом бродят по пролегающим между камней тропам. Большинство горожан не понимают их и боятся. Каждый раз, когда валуны смещаются, изменяются и дороги. Там призраков больше всего.

- Это духи тех людей, кого вы знали… при жизни?

Фарин опустила взгляд.

- Лишь некоторые. По большей части они прибывают издалека. Создается впечатление, что движущиеся камни чем-то притягивают беспокойные души. У нас считается, что здесь, в постоянно меняющемся каменном лабиринте, эти несчастные наконец могут обрести путь к долгожданному покою.

Несмотря на то, что Джада практически ничего не поняла, она кивнула.

- Я узнала… что моя мать была родом из Блуждающих Камней – места, куда драконы проникнуть не могут. Но она умерла, когда я была ребенком… Меня увезли на юг. Я выросла в Землях Мечей.

- Как же звали твою мать?

- Элизал. Элизал Барнат. Однако при рождении она носила имя Элизал Марисерпент.

Фарин покачала головой.

- Я живу в Блуждающих Камнях почти десять лет, но мне ни разу не доводилось слышать этого имени.

Глаза драконорожденного расширились. В его взгляде читалось удивление и неверие.

- Я помню Элизал. Она пришла сюда две дюжины лет назад, едва живая и беременная.

- Едва живая? – переспросила Джада. Она знала, что мать её умерла давным-давно, но горло её всё равно сдавило.

Олотон кивнул.

- Элизал была рабыней. Во время побега её тяжело ранили. Она прожила всего несколько дней после того, как дитя появилось на свет. Она не хотела, чтобы её дочь росла в тени Селкора, и попросила отправить её на юг. Она сказала, что эта девочка – последняя из рода Марисерпент.

Фарин разинула рот.

- Род Марисерпент…

- В их венах течет кровь Наследников Драконов, - перебил её драконорожденный. –Ты и есть та девочка? – он указал на Джаду наконечником посоха.